Марек Гот - Я не люблю пятницу

— Нет. В большом словаре я дошел только до слова "балкон". Кроме того, у меня нет времени.

— Да знаю я. — Норди махнул рукой. — Из города бежишь. Я бы на твоем месте тоже торопился.

Я не особо удивился. У Народца свои источники информации. Они знают практически все и обо всех, но никогда не поделятся своими знаниями с чужаками.

- - Ах ты, старый жулик! Значит, ты знал, что я нахожусь в городе?

— Нет, но когда мне сказали о смерти Креста, то я сразу навел все справки. Информация — основа удачного бизнеса. Я только не понял — зачем ты его убил?

— Он мне кое–чего задолжал и не хотел отдавать долг. Ты, кстати, догадываешься, зачем я пришел?

Норди тяжело вздохнул.

— Такое разве забудешь. Ты спас мои двадцать тысяч. Я — твой должник, — внезапно в его маленьких лукавых глазках промелькнула искра. — Я так понимаю, что ты принял предложение Виктора и отправляешься искать эти батарейки?

— Так ты и об этом знаешь?

— Все знают.

"Все$1 — это значит все цверги, гномы и часть эльфов, которые живут в Фаро. Остальным знать об этом необязательно. Остается утешаться тем, что они хоть информацией не торгуют.

— Может, ты знаешь, где их искать?

— Может знаю… А может и нет. — Норди снова тяжело вздохнул и поморщился, как от зубной боли. — Не спрашивай меня, Питер. Ты же понимаешь, что я не могу тебе об этом сказать.

— Понимаю. Но, по крайней мере, попытаться я мог?

— Ну и сколько же ты хочешь за свой благородный поступок? Честное слово, только вы, люди, требуете платы за добрые дела. Ни одна из благородных рас…

— Заткнись, Норди, и прекрати врать. Твой внук бесплатно тебе даже кружку воды не принесет, а любой эльф за такую услугу ободрал бы тебя, как липку. Я человек, но не идиот, как ты, видимо, подумал. Кроме того, шесть лет назад я тебя за язык не тянул. Ты мне сам расписывал размеры благодарности твоего клана. Что произошло с тех пор? Падение курса обещаний?

Норди опять тяжело вздохнул и сделал скорбное лицо. Цверги очень тяжело расстаются со своими сбережениями. Мне даже стало его немного жаль.

— Успокойся, приятель. В деньгах я не нуждаюсь…

Лицо Норди осветилось, будто внутри него взошло солнце.

- … в деньгах я не нуждаюсь, но… может быть… ты смог бы дать мне один из ваших артефактов… — я старался говорить уверенным тоном, но вопрос был очень щекотливым и слова подбирались плохо.

Норди снова изменился в лице. Я его прекрасно понимал. Артефакты цвергов или гномов — вещи уникальные. За последние триста лет людям удалось получить всего двадцать восемь таких штучек. Причем только в подарок. Двадцать три находятся в частных коллекциях, а пять безвозвратно утеряны. Дело изначально выглядело бесперспективным, но, как я уже говорил, надо было хоть попытаться.

— Может, не насовсем, а напрокат? Виктор хорошо заплатил бы… — как я ни старался, но просительные нотки все же проскочили.

Норди мялся. Ему крайне неприятно было мне отказывать — он дал обещание помочь.

— Питер, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу этого сделать. Просто не могу. Это не в моей власти. Я могу нагрузить тебе целую телегу всякого ширпотреба из мелочных лавок, но артефакт… Извини.

— Да ладно, Норди, я понимаю… Ну… прощай, — я протянул руку.

— Погоди…

Цверг поскреб бороду, а потом, решившись, выпалил одним духом:

- - Я могу черкнуть пару слов конунгам других кланов. Только Один знает, куда тебя может занести. Вдруг пригодится. Ты только на многое не рассчитывай — все‑таки это не они твои должники.

Ну, Норди! Удивил. Да я о таком и попросить бы не смог, зная с какой неохотой Народец оказывает людям услуги (особенно бесплатные).

— Я был бы тебе очень благодарен. Честно говоря, у меня просто слов нет.

— Тогда подожди здесь. Внутрь не приглашаю — там тебе все равно не понравится.

Я присел на низенькую каменную скамью и вытянул ноги. Ждать предстояло долго.

***

Ждал я действительно долго — никак не меньше часа. Наконец цверг появился из своей норы. На носу у него были крохотные очки, а подмышкой — три свитка из тонкого пергамента.

— Вот, — он по очереди начал вручать свитки мне. — Это — западному клану. Их конунга зовут Вестри. Это — Аустри — восточный клан; и это — Сурди из южного клана. Не перепутай.

— Спасибо, Норди. Слушай, давно хотел спросить — это ты рубил тропу через Гластонбери Торн?

— Не. Это другой Норди — мой предшественник. Я — Норди Пятнадцатый, а тропу рубил Норди Одиннадцатый и тогда никаких людишек здесь и в помине не было.

— Понятно. Ну, я пошел. Удачи тебе.

— Стой. А что надо сказать?

— Извини. Норди. Мы в расчете.

— То‑то… И тебе удачи, Питер.

Он снял очки и еще долго щурился мне вслед. Я уже дошел до начала улицы, а его низенькая, коренастая фигура еще маячила среди зелени цвергских палисадников.

***

На крыше было довольно жарко. Я пожалел, что не захватил с собой флягу с водой. Нужно было спускаться вниз, тем более что все необходимое я уже увидел. На площади у Южных ворот толпу приезжающих, отъезжающих, встречающих и провожающих утюжили какие‑то оборванцы. По виду так и не поймешь — то ли попрошайки, то ли карманники. Но, кошельков они не резали и милостыню не просили. Зато время от времени наведывались в местный трактир. А в трактире наверняка сидят крепкие ребята, вооруженные до зубов. Я догадывался об этом, потому что и у Речных и у Королевских ворот картина была точно такой же. Я даже догадывался, кого они ищут. Сезон охоты на Питера Фламма можно считать открытым.

Выбраться из города даже при такой охране было совсем несложно, но я подумал, что на пути в Тако–Ито мне встретится не одна деревня и, скорее всего, там не будет недостатка в людях Большого. И вообще на наших дорогах одинокий путник привлекает гораздо больше внимания, чем группа людей…

В транспортный центр Фаро (в народе — Караван–сарай) я не пошел. Слишком хлопотно устраиваться на работу, слишком долго идти даже в Тако–Ито… Да и вообще неизвестно — ходят ли туда сейчас караваны, ведь недавно пустили паровоз… Вот тут я и допустил первую ошибку в длинной цепи своих промахов. Я решил добраться до Тако–Ито на поезде.

***

Выбравшись за городскую стену, я подождал у насыпи, пока мимо меня пройдет состав, и запрыгнул в последний вагон. Билета у меня, конечно, не было и свободных мест, как выяснилось, тоже. Но золотой игл сотворил чудо и вскоре я обосновался в мягком шестиместном купе. Вместе со мной ехали какие‑то подростки, судя по одежде — из Центра. Две девчонки и двое парней. Самому старшему было лет пятнадцать. Одно место оставалось свободным, но я не сомневался, что это только до первой остановки. Соседи вначале дичились меня, но вскоре пообвыкли и, ничуть не стесняясь, стали обсуждать свои нехитрые проблемы. Они ехали в Тако–Но за наркотой. Все наркотики прибывают в Фаро по Гьёлль через Тако–Но и Тако–Ито. Говорят, что на равнине Печали и равнине Падающих листьев есть целые небольшие городки, жители которых занимаются только тем, что выращивают черную траву, синий корень, а в сезон собирают грибы–паутинки. Может и так. Я их не осуждаю. Каждый выживает, как может.