Андрэ Нортон - Смерть или престол (Книга Дуба)

— Зазар. — Она поднесла кусочек дерева к самым губам, но не позволила ему соприкоснуться с ее кожей. От деревяшки исходил пряный аромат. — Зазар, — повторила она.

Ей уже стало казаться, что она зря тратит время. Возможно, дом настолько далеко, что указатель не может его найти.

И в этот момент деревяшка начала слабо светиться. По ее поверхности пробежала желтая линия — такая же блеклая, как трава, что росла вокруг камней, на которых Ясенка сейчас стояла.

Возможно, линия правильно показала направление, а возможно — нет. Ясенка еще ни разу не пользовалась этим указателем, к тому же она прекрасно знала, что ушла далеко за пределы известной ей части Трясины. В быстро сгущающихся сумерках до нее донесся басовитый крик, который могло издать одно из страшных существ, обитающих в глубине болотных омутов. К счастью, он прозвучал не в той стороне, куда она собиралась идти.

Девушка зашагала вперед — настолько быстро, насколько смела. Судя по всему, она снова оказалась на одном из островков, которые усеивали эту часть Трясины. Возможно, он даже был настолько стабильным, что его мог обжить трясинный народ.

И в эту минуту Ясенка почуяла запах дыма и жарящегося мяса ланки. Однако она не стала поворачивать в сторону огня. Никто из жителей Трясины не приближался к чужому очагу, не издав особого сигнального свиста, — но для нее этот очаг был совершенно незнакомым. А Ясенка была приучена опасаться незнакомого.

Уже в следующую секунду она убедилась в том, что ее учили этому не напрасно. Ритмично застучал барабан — трясинное средство дальноговорения, — но пальцы на говорящем барабане, двигавшиеся в обычном ритме, производили звуки, которых девушка не понимала.

Неожиданно Ясенка поняла, где находится: неподалеку от поселка одного из соперников Джола. Отсюда до ее собственной деревни было меньше лиги. Здесь обитали не друзья и не враги — два поселка в случае необходимости сотрудничали, — но с тем же успехом можно было считать себя попавшей в чужую страну. Зазар могла без малейшей опасности для себя бродить по всей Зловещей Трясине, но в отсутствие знахарки Ясенке на гостеприимство рассчитывать не приходилось. Девушка сошла с отчетливо обозначившейся тропы и повернула на восток, куда более уверенно, чем прежде. Она тщательно прощупывала землю клюкой, так что могла быть уверена, что не провалится. Однако по ее телу то и дело пробегала дрожь, словно звуки барабана превратились в невидимую веревку, тянувшую ее в противоположную сторону. Камень силы на ее груди снова начал разогреваться, его свечение усилилось, но Ясенка не нуждалась в его предостережении, прекрасно понимая, что должна держаться подальше от незнакомцев.

Дважды она низко пригибалась к земле. Все ее тело сотрясалось в такт барабанной дроби. В лунном свете то и дело возникали тени, превращавшиеся в вооруженных трясинных людей. Похоже, из деревни отправили лучших охотников — однако почему-то ни один из них ее присутствия не ощутил.

Тем не менее Ясенка старательно вспоминала все, что знала о Трясине, и держалась с крайней осторожностью, пока не увидела наконец знакомые вехи. Только тогда она осмелилась перейти на бег, чтобы поскорее добраться до лачуги Зазар. Но у самого входа она резко остановилась: ей навстречу поднялась скорчившаяся на пороге Кази. Казалось, прислужница знахарки намеренно сидела там, как сторож.

— Порх-порх.

Сгорбленная женщина стояла так, словно и не собиралась впускать Ясенку в дом.

Ясенка поняла, что Зазар еще не вернулась. В противном случае Кази не решилась бы вот так встать перед ней. За время долгого отсутствия знахарки Кази осмелела.

Девушка решительно двинулась вперед, так что в конце концов Кази отступила, приволакивая кривую ногу. В лачуге Ясенку встретило привычное тепло и сложный аромат собранных Зазар трав.

— Она узнает, чем ты занимаешься…

Ясенка отвернулась от Кази и спрятала камень силы и деревянный указатель дома в свой кошель. Потом посмотрела на старую каргу. Угли тандыра давали мало света, но на низком столе, возле кипы любимых подушек Зазар, горела масляная лампа. Отблеск света вдруг упал на что-то блестящее, спрятанное в складках шали Кази, связанной из тростникового пуха.

Заметив, куда направлен взгляд Ясенки, Кази моментально прижала ладонь к груди — и крошечная искра исчезла. Девушка не знала, что именно прячет от нее Кази. Она ни разу не видела этот предмет вблизи, но понимала, что это нечто металлическое. А еще она знала, что Кази и от Зазар скрывает свою непонятную вещицу. Ну что ж — рано или поздно Ясенка раскроет тайну. Как только ей удастся узнать, что за кусочек металла Кази носит на груди под шалью, у нее появится небольшая власть над старухой. Ясенка знала, что Кази ее ненавидит — и так было всегда. Она не сомневалась в том, что калека — злобная сплетница. Не было никаких сомнений и в том, что она помогала сохранить преграду, отделявшую Ясенку от трясинного народа.

— Она все узнает! — угрожающе прошипела Кази. — Все узнает про то, чем ты занимаешься!

Ясенка не отреагировала на угрозу Кази.

— Что происходит? — спросила она. — Почему клановая стража вышла из поселка?

Казн нахмурилась, секунду поколебалась, но потом ответила:

— Иноземцы — твоя родня — пришли за тобой. Но ты же теперь трясинная. Когда твои родичи приходят в Трясину, то убивают и жгут. Скармливают своим псам.

Ясенка ухмыльнулась.

— Очень приятная перспектива, — отозвалась она. — И что же, стражники отдадут меня иноземцам? Думаю, Зазар найдет что сказать по этому поводу.

И Ясенка с подчеркнутым спокойствием сняла с полки миску, взяла черпак, лежавший на столе, и наполнила миску густой похлебкой, которая всегда кипела над очагом.

Иса, королева Рендела, первая жрица Сантиза, сидела в полумраке. Ночь уже наступила, а маленький гонец все еще не вернулся. Чтобы чем-то занять себя теперь, когда ее внешний вид полностью соответствовал ее желаниям, королева решила испытать Великие Кольца, символы главных Домов Рендела.

Она поднесла к губам Кольцо, надетое на большой палец ее правой руки, и кончиком языка прикоснулась к золотому листочку.

— Дуб, — сказала она.

Ее восприятие изменилось — словно часть ее существа полетела по дворцу невидимой тенью, проверяя, все ли в порядке и как чувствует себя глава Дома Дуба. В лабиринте коридоров и комнат, в невысоких башенках и даже в глубине подвалов, в темницах, царила тишина. Борф продолжал спать, хрюкая, словно свинья: он еще не заметил, что больше не повелевает Кольцами.

— Тис.

Иса прикоснулась языком к Кольцу на указательном пальце правой руки. Это был знак ее собственного Дома, и по праву наследования главой Дома Тиса был теперь Флориан — щенок, которого она с самого момента его рождения считала беспомощным. Внимание Борфа, естественно, к этому времени уже давно занимали другие женщины. Правитель, заботящийся о силе своего рода, прикончил бы подобное ничтожество в первый же час его жизни. Но теперь, когда у Исы появились Кольца, Флориан окончательно превращается в ее послушный инструмент. Однако ей следует помнить, что этот инструмент в любую секунду может неловко повернуться в ее руке — и как раз в тот момент, когда ей нужно будет нанести быстрый и точный удар…