Клайв Льюис - Серебряное кресло

– Быстрее, быстрее. Камней! Завалим вход, – послышался из темноты голос Хмура.

Внутри была тьма кромешная, и только через отверстие, откуда они вползли, шёл тусклый свет. Мелькали руки Юстэса и лягушачьи лапы квакля – они забивали проход камнями. Тут и Джил стала ощупью искать большие камни и передавать дальше. Прежде чем собаки подоспели, щель была заделана. Теперь, конечно, внизу стало совсем темно.

– Быстрее вперёд, – прозвучал голос Хмура.

– Давайте возьмёмся за руки, – сказала Джил.

– Что ж, это можно, – сказал Юстэс, но они не сразу нашли друг друга в темноте.

Собаки громко сопели и принюхивались по другую сторону каменной преграды.

– Попробуем встать в полный рост, – предложил Юстэс. Это удалось, и, шаря ногами, натыкаясь на камни, они начали продвигаться в темноту. Джил шла последней и очень жалела, что она не в середине. Вдруг Хмур оказался у скалистой стены. Они свернули немного вправо. Дальше было очень много поворотов. Джил перестала понимать, куда они идут, и уже не знала, где же был вход в пещеру.

– Ещё вопрос, – звучал впереди голос Хмура, – не лучше ли вернуться назад (если это возможно) и стать пирогом для великанов, чем плутать в утробе холма, где, скорее всего, мы наткнемся на драконов, глубокие ямы, воды и… о-о! Что это! Берегитесь! Я…

Дальше всё шло очень быстро. Раздался крик, послышался свистящий звук, и Джил обнаружила, что она скользит всё быстрее и быстрее по склону из мелких камешков. Даже если бы удалось встать, что толку? Ноги всё равно скользили по щебню. Но Джил не стояла, она ехала лёжа. И чем дальше они съезжали, тем больше камней и земли вовлекалось в поток, так что и камешки, и они сами катились всё быстрее. По крикам и брани своих друзей Джил поняла, что многочисленные камни, сыпавшиеся из-под неё, попадали в них. Она неслась с дикой скоростью, не сомневаясь, что на дне разобьётся.

Однако она не разбилась. Ушибы болели, по лицу текла кровь, вокруг неё и даже над ней возвышались кучи земли и гальки, так что ей было не выбраться. Тьма стала такой плотной, что открывай глаза, закрывай – ничего не менялось. Звуков тоже не было. Так настал самый страшный миг в её жизни. Она подумала, что она одна, что остальных уже нет, и тут услыхала, что рядом кто-то шевелится. Через миг-другой все трое дрожащими голосами сообщали друг другу, что кости у них, кажется, целы.

– Нам отсюда не выбраться, – сказал голос Юстэса.

– А вы заметили, как здесь тепло? – сказал голос Хмура. – Это значит, мы глубоко внизу. Пожалуй, не меньше мили. – Чуть позже он добавил: – Кремень и огниво потерялись.

Снова никто не ответил. Потом Джил сказала:

– Пить хочется…

Никто не говорил, что делать дальше, ибо делать было нечего. В тот момент они даже не боялись, так они все трое измучились.

Нескоро, очень нескоро прозвучал очень странный голос. Они сразу поняли, что он принадлежит не тому, кого они надеялись услышать, – не Аслану. Это был глухой, мрачный, я бы даже сказал, чёрный голос. Он произнёс:

– Что вы здесь делаете, жители Наземья?

Глава десятая

Там, где не светит солнце

– Что там? – закричали путешественники.

– Я страж на границе Подземья, а со мною сто трезубцев, – послышалось в ответ. – Отвечайте немедля, кто вы такие и зачем пожаловали в Королевство Глубин?

– Мы случайно упали, – довольно честно ответил Хмур.

– Многие падают, но немногие поднимаются туда, где светит солнце, – сказал голос. – Приготовьтесь следовать за мной к королеве.

– А зачем мы ей нужны? – осторожно поинтересовался Юстэс.

– Волю её не обсуждают, – ответил голос. – Ей подчиняются.

Пока он это говорил, раздался шум вроде мягкого хлопка, и холодный серовато-голубой свет залил пещеру. Нет, говоривший не хвастался. Джил сощурила глаза и с удивлением уставилась на плотную толпу, состоявшую из самых невероятных существ. Все они были разного роста, от гномов едва ли в фут высотой до таких, кто выше любого человека. Все держали трезубцы, все были страшно бледны и стояли недвижно, как статуи. В остальном они сильно отличались друг от друга: у одних были хвосты, у других – нет; у одних были бороды, у других – круглые, как тыква, лица; у одних – длинные острые носы, у других – длинные и мягкие, вроде хобота, у третьих – как увесистые груши. Кое у кого из середины лба торчал рог. Но в одном все были одинаковы: каждое лицо просто дышало печалью. Едва взглянув на них, Джил забыла о том, как она испугалась, и ей очень захотелось приободрить их.

– Ну, – воскликнул Хмур, потирая руки, – это то, что нужно. Если они не научат меня серьёзному взгляду на жизнь, я уж не знаю, что и делать. Посмотрите-ка на того, с моржовыми усами, или вон на того…

– Вставайте, – приказал глава подземцев. Путники поднялись и взялись за руки. Подземцы окружили их, мягко ступая плоскими ногами. У одних было по двенадцать пальцев, у других – по десять, у третьих вообще пальцев не было.

– Марш! – скомандовал страж, и они отправились.

Холодный свет струился из огромного шара, насаженного на длинный шест, который нёс впереди процессии самый рослый гном. В этом безрадостном свете они разглядели, что находятся в пещере: стены и потолок были выпуклые, шероховатые, с множеством причудливых изгибов, а каменная тропа полого спускалась вниз. Джил чувствовала себя хуже остальных – она терпеть не могла темноты и подземелий. Пока они шли, пещера становилась все уже и ниже. Наконец, гном со светильником посторонился, и остальные, один за другим, нырнули в тёмную щель.

Больше Джил выдержать не могла.

– Не полезу, не полезу, не полезу! – выговорила она.

Подземцы ничего не сказали, но опустили копья, как бы указывая на неё.

– Спокойно! – сказал Хмур. – Такие верзилы туда не полезли бы, если бы ход не расширялся. Здесь не так уж плохо, хоть дождя не будет.

– Да пойми ты, я не могу! – хныкала Джил.

– Вспомни, каково мне было на утёсе, – сказал Юстэс. – Ползи, Хмур, я – за тобой.

Квакль опустился на четвереньки.

– Держись за мои пятки, Джил, – сказал он, – а Юстэс будет держаться за твои, и всё в порядке.

– В порядке… – плаксиво протянула Джил, но опустилась и поползла, помогая себе локтями. Это было ужасно. Ползли они вроде бы очень долго, хотя на самом деле прошло минут пять. Наконец впереди показался тусклый свет, туннель стал шире и выше, и, разгорячённые, грязные, дрожащие, они вышли из духоты в огромную пещеру. Её освещал тусклый, дремотный свет, в странном фонаре уже не было нужды. Пол покрывал мягкий мох, на нем росли какие-то чудесные растения, ветвистые, как деревья, но мягкие, как грибы. Стояли они редко – не как в лесу, а как в парке. Зеленовато-серый свет, наверное, исходил от них и от мха, и в этом свете трудно было разглядеть свод пещеры. Теперь все шли по тихому, сонному залу, тут было печально, но не противно, словно звучала грустная музыка. Там и сям лежали какие-то странные существа, то ли спящие, то ли мертвые. Большинство из них походило на драконов или на огромных летучих мышей. Даже Хмур не знал, кто они такие.