Мария Орлова - Эйта

   - Знает, - не стал врать Егор. - Но я не подкупать тебя приехал, а в надежде, что мы подружиться сможем.

   - Что же князь тебя так мало ценит? - поинтересовалась Эйта. - Я ж могла и не так встретить.

   - Я на свой страх и риск поехал, - буркнул Егор. - Ты сердишься?

   - За прошлый раз-то? А сам как думаешь?

   - Ну, - мужчина почесал затылок. - Нехорошо мы поступили, ну да ты ведь отыгралась, да еще как.

   - Да, с русалками я хорошо придумала, - Эйта улыбнулась. - Они просили как еще явитесь, чтобы снова к ним зашли.

   - Нет уж, спасибо, мне и одного раза хватило. А сама их не боишься? Хотя с чего тебе, ты ж вон какая.....

   - Какая? - усмехнулась девушка.

   - Сильная. Пересвет сказал, ты могла бы и без русалок нас победить, коли захотела бы.

   Эйта не ответила. В том что она в одиночку смогла бы справиться с двенадцатью опытными воинами она сомневалась, но сочла что в городе о том знать не нужно. Пусть лучше боятся.

   - А князь твой что?

   - Что князь? - не понял Егор.

   - Неужто смирился с тем что я его обойти сумела?

   - Нет, - дружинник вздохнул. - Слушай, я пока до тебя добирался, проголодался сильно.

   - Мне тебя угостить нечем, ешь то что привез.

   - Неловко мне одному, давай вместе.

   - Я же тебе сказала, - нахмурилась Эйта.

   - Ты сказала что просто так еду брать не хочешь, - улыбнулся Егорка. - А я тебе со мной хлеб разделить предлагаю. Я с тобой просто делюсь, угощаю, понимаешь? Вода найдется? А миски? У меня тут картошечка, - Егор, довольный найденным решением начал снова вынимать еду из мешка.

   Эйта растерянно замерла. Она не знала как реагировать на новое предложение гостя, но потом решила что если она примет угощение, не все, а чуточку, то это ее ни к чему не обяжет. И вообще, совсем не плохо иметь в городе человека, который к ней хорошо относится. Девушка достала с полки две миски и налила в кувшин воды. Потом, подумав немного, она достала квас, что Улеб принес.

   - Так, - Егор довольно потер ладони. - Прошу к столу.

   Ели молча. Эйта очень старалась брать по чуть-чуть, но получалось плохо. Егор привез сало, курочку тушеную с картошечкой, капусты квашеной, колечко домашней колбасы, а главное хлеба, свежего, видать только накануне испеченного. А еще молока кувшин и сметанки немножко и каши горшочек. И как только довез все, не перемешав и не рассыпав.

   - Угощайся, - Егор старательно подкладывал Эйте дополнительные куски, хотя и сам ел.

   - Расскажи мне про своего князя, - попросила девушка с набитым ртом.

   -Да что ж про него рассказать, - Егор задумался. - Князь, он хороший. Справедливый.

   - А что с родней не поделил?

   - И это знаешь? - удивился дружинник. - Откуда?

   - Сорока на хвосте принесла.

   - Ну сорока так сорока, - кивнул Егор. - Князь Еремей средний сын князя Боголюба. Старый князь сам его своим приемником назначил, но когда помер, старший сын его, Стрига, решил волю отца нарушить.

   - М, - кивнула Эйта, вздохнула, посмотрела на котелок с кашей и позволила Егору положить себе еще несколько ложек.

   Егор рассказывал про то как едва не произошло братоубийства, но при этом не забывал подкладывать Эйте то одно то другое. Сердце у него сжималось от жалости, эка, бедняжка оголодала.

   - Ты сам ешь, - велела Эйта, останавливая очередную ложку на пути к своей тарелке.

   - Да, чего это я, правда, - Егор широко улыбнулся. - Вкусная курочка, да?

   - Да, хозяйке спасибо передай, - кивнула Эйта. - Ты остановился на том что Еремей решил из отцовского дома уйти.

   - Угу. Решил и ушел. Мы с ним пошли, потом что именно он наш князь.

   - Все ушли?

   - Не все, - Егор помрачнел. - Дружина разделилась. Но с нами все равно больше ушло, чем осталось.

   - Значит любят Еремея люди?

   - Любят, - кивнул мужчина. - Князь наш хороший.

   - Это я уже слышала, - девушка облизала ложку. - Мед будешь?

   - С чайком буду.

   Пока Эйта доставала мед и наливала чай, Егор осматривался. Домик у колдуньи был очень старый и требовал ремонта. Правда, кое-где, видать совсем недавно, что-то правили.

   - Вот, - Эйта поставила на стол мед в горшочке.

   - М, - вкусный какой, - Егор старательно облизывал ложку. - Это кто ж тебя таким чудом угостил?

   - Сама собирала, - довольно улыбнулась Эйта. - В лесу тоже пчелы водятся.

   - Дикие? Ну ты отчаянная. Я помнится, как-то в детстве решил попробовать дикий медок, - мужчина поморщился от воспоминаний. - На всю жизнь хватило. Я потом мед вообще несколько лет есть не мог.

   Эйта рассмеялась, но Егор не обиделся, теперь ему и самому смешно было, а вот тогда, когда дикие пчелы его чуть ли не до смерти закусали, было не до смеха.

   - А ты почему так далеко от людей забралась? - поинтересовался дружинник. - Обидел кто?

   - Обидел, - эхом произнесла Эйта и грустно усмехнулась. - Вышло так, - вздохнула она. - Я особо и не выбирала.

   - Ну а теперь?

   - А что теперь? - не поняла девушка.

   - Теперь что выбора тоже нет? Тебя тут, в лесу, что-то держит?

   - Держит, - повторила Эйта и снова усмехнулась. - Это мой дом, другого у меня нету.

   - А родных тоже нет?

   Девушка отрицательно покачала головой.

   -Тяжело одной, - сочувственно сказал Егор. - Я вот тоже один. Батя погиб, а мамки своей я не знал никогда.

   - Это как? - уточнила Эйта. - В родах померла?

   - Нет. Вернее я не знаю, - Егор вздохнул. - Меня отец один на ноги подымал, а про то где мать никогда не сказывал и обещался выпороть, если настаивать сильно буду.

   - И ты не настаивал?

   - Попробовал как-то, - мужчина вздохнул и потер поясницу.

   - Выпорол, - догадалась девушка.

   - Да, - Егорка снова вздохнул. - У бати слова с делом не расходились.

   В доме воцарилась тишина, каждый вспоминал свою семью. Эйта своих помнила плохо. Она чаще вспоминала запах дома, его ощущение. Мать тоже больше по запаху вспоминалась. Аромат домашних щей четко ассоциировался с матушкой, помнила Эйта и ее ласковые руки, глядящие ее по голове, а вот лицо в воспоминаниях и снах постепенно стиралось. Отец тоже в памяти всплывал урывками. Вот его нарядная синяя рубаха, он слезает с телеги, из города вернувшись, маленькая Добронега пытается протолкнуться поближе, но более сильные братья, ее отталкивают. Она начинает реветь, а батя, раздав шутливые подзатыльники мальчишкам, берет ее на руки. А у него борода щекотучая. Вот у дядьки Втора борода колюча была, а у отца мягкая. И пахло от отца так...., - девушка не находила определения. - Только у него был такой запах. Родной. Любимый. Успокаивающий. Воспоминания навалились и мелькали одно за другим. Сначала родители и братья, живые, а потом мертвые. Эйта вздрогнула всем телом и вскочила на ноги.