Кэролайн Стивермер - Академия магии

— Придется есть, я умираю с голоду, — призналась Шарлотта. — Сейчас с ней все в порядке. Она бродила, как мне показалось, несколько часов, пока не нашла место, которое ее устроило. По крайней мере, она защищена от ветра.

— Все равно она замерзнет, — сказала Натали. — Слишком рано ее послали.

— Но с другой стороны, Ева-Мария всегда была развита не по годам, — сказала Шарлотта, быстро орудуя ложкой.

— Трудно не спать всю ночь, даже когда тепло, — заметила Поршия. — К утру она превратится в сосульку. Надеюсь, меня вызовут в мае.

У Шарлотты был задумчивый вид.

— Она должна выдержать эту ночь. Я притащила пуховое одеяло из спальни. Она завернулась в него до самых бровей.

— Ева-Мария — королева среди женщин, и у нее будет самое успешное дежурство за пятьдесят лет, вот увидите, — предсказала Натали. — Никаких мышей, голубей, никаких птиц. Тигр или комета — что-нибудь эффектное.

— Как хорошо, что ты это сказала, — обрадовалась Шарлотта. — Это было твое одеяло.

— Я бы хотела увидеть что-нибудь попроще, — призналась Поршия. — Тогда меня не будет мучить соблазн похвастаться.

— Муравья, — предложила Гунхильда.

— Я бы на твоем месте предпочла паука, — сказала Натали. — Какой духовный наставник может выйти из муравья? Хотя, в общем-то, это зависит от твоего характера.

— К чему обсуждать это сейчас? — вздохнула Шарлотта. — Я только что провела два часа, бродя за Евой-Марией от одного насеста к другому и слушая, как она бормочет что-то себе под нос. Думаю, она выбрала башню Гавриила, потому что оттуда открывается вид на море. Может, она надеется увидеть рыбу. А что, больше поесть нечего?

Поршия снова протянула ей корзинку с хлебом.

— И все? — мрачно спросила Шарлотта. Она опустошила корзинку и тоскливо оглядела стол. — Я уже говорила, что ничего не ела на ленч? Собиралась быстро покончить с занятиями у наставницы и заскочить потом в кондитерскую. Но не получилось. Мадам Вудленд пришла взъерошенная и сердитая, как мой младший брат после ванны. Кажется, сегодня после полудня у них были неприятности с якорями. Она была такой рассеянной, что гоняла меня лишний час.

Фэрис бросила выразительный взгляд на недоеденный обед Менари.

— Менари потеряла аппетит и ушла от нас.

— Менари? — Шарлотта долгое мгновение смотрела на тарелку, потом с сожалением сказала: — Я поняла, что не так голодна, как мне казалось, спасибо.

— А что там случилось с якорями? — спросила Джейн. — Мне показалось, что мадам Мэлори сегодня немного не в себе. Озабочена укреплением стен?

Шарлотта покачала головой.

— Мадам Вудленд не была расположена просвещать меня.

— Сова, — произнесла Гунхильда после серьезных раздумий.

— Тебе еще рано беспокоиться о знаках и предзнаменованиях, не так ли? — спросила Джейн. — Лучше поостеречься в таких вещах. Мой кузен Генри учился в Гласкасле вместе с человеком, который во время дежурства увидел белого оленя. Он так разволновался, что рассказал об этом своему наставнику. Фу. — Она бросила смятую салфетку рядом с тарелкой.

— Не понимаю, откуда взялся этот предрассудок, — с раздражением сказала Фэрис, передавая Шарлотте свою тарелку. — Если никто не может рассказать, что он увидел во время дежурства, объясните мне, как узнать, каким вообще должен быть результат этого бодрствования.

Шарлотта взмахом ложки поблагодарила Фэрис.

— Спасибо. И хотя я тебе очень благодарна, но настаиваю, что если уж мы бросаемся словами, пусть они будут верными. Это не предрассудок, это традиция. Если постишься и несешь вахту от заката до рассвета, ты обязательно что-нибудь увидишь. Постись достаточно долго, и ты заставишь себя что-нибудь увидеть. Ты веришь, что это тебе помогает, и это тебе помогает. Если не веришь, то, конечно, это не сработает. Такое справедливо в отношении чего угодно.

— А если пытаешься объяснить, то тоже не сработает, — подхватила Натали. — Точно так же магия перестает действовать, если ты пытаешься ее объяснить.

— Вот почему никто из наших наставниц никогда не учит нас магии, — сказала Фэрис. — Я об этом догадалась. Но предположим, я не верю в алгебру, однако алгебра все равно работает.

— Только не для меня, — возразила Поршия. Гунхильда кивнула в знак согласия.

— Поступай как знаешь, — отрезала Джейн. — Когда декан объявит, что сегодня твоя очередь дежурить, плотно поужинай и ложись спать. Что до меня, то я в это верю. Когда придет моя ночь, я буду наблюдать за ветром, как сейчас Ева-Мария.

— В конце концов, — лениво произнесла Шарлотта, — если в этом ничего нет, то мы теряем только ночь сна. Если это сработает, как говорят, то это магия.

— Это как новый наряд короля, — не соглашалась Фэрис. — Одиль никогда не говорила ни о каком дежурстве.

— Знаешь, Одиль не все тебе рассказала. Хорошенько присмотрись к Еве-Марии завтра утром, — посоветовала Джейн. — А потом решишь.

— Вы признаете, что это предрассудок, если Ева-Мария не увидит своего духовного наставника во время дежурства? — не унималась Ферис. — Нет, вы будете утверждать, что у Евы-Марии нет способностей к магии.

— Какая ты сегодня язвительная, — удивилась Джейн. — Это дурное влияние мадам Виллет? Или декана?

— Я просто считаю полной чушью, что Ева-Мария в такую ночь находится под открытым небом и мерзнет ради фольклора, — возразила Фэрис. — Помилуй бог, сегодня утром шел снег.

— Неужели? — удивилась Джейн. — На лекции по логике я сидела у окна и ничего не заметила. Наверное, сосредоточилась больше, чем мне казалось.

Сразу же после рассвета Ева-Мария вернулась со своего ночного дежурства. Она светилась от радости, хотя не переставая кашляла. К отчаянию своих соучениц, которое они постарались скрыть, она пошла на утреннюю лекцию, где все время сидела и самодовольно кивала головой. Потом позволила Натали и Шарлотте отвести себя в лазарет, где легла в постель с ангельской покорностью.

— И раньше было очень плохо, — заметила Шарлотта во время обеда. — У Евы-Марии всегда был такой вид, будто она знает что-то такое, чего не знаю я. Чаще всего. Но теперь, когда я знаю, что она знает, а она знает, что я знаю, что она знает… — Она в отчаянии воздела руки. — Не понимаю, как человеку с воспалением легких удается выглядеть таким самодовольным.

— Мадам Брачет рассматривала этот вопрос на своих уроках, — откликнулась Джейн. — Ева-Мария что-нибудь рассказала о своем дежурстве?

— Надо надеяться — нет, — ответила Шарлотта.

— Путаница понятий, — туманно заметила Фэрис.