Ветер странствий (СИ) - Ольга Ружникова
— Я не хочу, чтобы дома узнали. Потому и хотела пригласить его в другое место. Мой отец — добр, но может послушаться мачехи. И запрёт меня дома, как только узнает, что я подходила к Марку Юлию Лаэрону.
И здесь — мачеха. И добрый отец. Судьба смеется над Роджером… или дает шанс исправить хоть часть грехов?
Есть ли у тебя тихая, робкая сестра, а, Валерия Талес? А твой отец — наверняка рохля. И старший брат (если он у тебя есть) — рохля. Иначе ты не выросла бы такой решительной. Зачем девушке самой лезть на рожон, если ее есть кому защитить? У Кармэн Ларнуа тоже был дядя, но не отец.
— А если заметит со мной — не запрёт?
— Даже издали видно, что мы — не влюбленная пара, — рассмеялась Валерия.
А еще любому патрицию ясно, что девушка из знатной сантэйской семьи не свяжется с пленником-гладиатором. Вот жаждущие развлечений замужние, разведенные и вдовые — это да. Все, что косяком идут через постель того же Красавчика Олафа. Или его ближайшего заместителя Сигурда Златоглавого.
А Валерию можно понять. Сопернице еще можно в волосы вцепиться или лицо расцарапать. Особенно с силой и ловкостью юной Талес. А что сделаешь с михаилитским Орденом?
— Наверное, ты прав. — Уже на «ты». Это — доверие или… пренебрежение? Как к слуге. Или к гладиатору. А вот с таким решительным лицом города берут. Те, у кого силы воли больше, чем у Роджера Ревинтера. — Я поговорю с ним. Сегодня же.
2
Из первой же недели в Квирине Алексис сделал вывод: знакомятся с дамами — не на стадионе. И не в гостях у друзей дяди.
Стадионы посещают лишь юные девы. Те, кто отнюдь не собирается идти дальше сонетов и серенад. А в гостях за этими девами приглядывают бдительные дуэньи — копия мидантийских.
Из всех квиринок самой привлекательной Алексису показалась Юстиниана Солис. Красива и неглупа — редкое сочетание. Кстати, на стадионе она не появляется.
Увы, у Юстины нашелся и недостаток, перевесивший все достоинства. Девушка воспитывается в одном из многочисленных храмов Сантэи. И вскоре собирается покинуть родительский дом. Чтобы дать обет. И до конца своих дней — молиться.
Как-то слишком много на один высший свет желающих отрешиться от мирской жизни. Если честно, Алексис и сам бы куда-нибудь подался… но не в монахи же.
В Сантэе явно что-то не так. И очень по-крупному.
В первую ночь он еще сомневался. И во вторую. А потом сомнения исчезли. Остались тревога и подспудный, по крупице нарастающий страх.
Алексис с раннего детства не видел кошмаров. Даже в Гелиополисе. А в Квирине они снятся каждую ночь.
Липкие, непонятные полусны-полубред оставляют после себя тянущую тоску. А тревога растет капающей в чашку водой. Сначала вроде бы — совсем мало, почти незаметно. А вот потом…
И почему-то кажется, что именно в этой чаше вода плещется пока на дне. Примерно по щиколотку. Но продолжает мерно капать.
Забавно не видеть кошмаров в Гелиополисе, зато в сантэйских любоваться Гелиополисом. Вспоминать.
— Здравствуй, мой дорогой мальчик! — дядя тогда был искренне рад племяннику. Как рачительный хозяин — упитанному поросенку, купленному по дешевке. Как раз в канун Воцарения Зимы. Повезло, что уж тут.
Дядя улыбался, и Алексис улыбался. Дядя ввел провинциального родственника в высший свет Гелиополиса. И познакомил с нужными людьми. Нужными дяде.
Дядя Юлиан объяснил племяннику, кто друг и кто враг. А заодно — что нужно сделать с врагами. Всё и всегда понятно… если твой дядя — Скорпион Мидантии.
Глупо себя обманывать — Алексису некуда возвращаться. Что поделать, если в подзвездном мире даже крупицы ума и опыта достаются ценой неисправимых ошибок. И всем высшим силам плевать, что теперь ты отдал бы всё — лишь бы причиной твоего бегства в Квирину действительно была та вдова. Любвеобильная красотка, из-за кого полгода назад глупый, наивный юнец покинул отцовское поместье. Чтобы сбежать к дяде Юлиану.
3
— Вы, правда, не сердитесь? — Личико Элениты давно распухло и покраснело — от многодневных слез.
Она горевала бы еще сильнее — попадись в таком виде Виктору. Но его они не видели уже третий день. Ни Кармэн, ни Элен, ни других дам, запертых в будуаре герцогини, к ее сыну не пускали. Как и его — к ним. Равно как и к другим пленникам, включая дядю.
Думать о плохом — нельзя. Дашь себе слабину — и утонешь в собственных слезах. И тогда уже не сделаешь даже возможного. Если что Кармэн и поняла за свою бестолковую жизнь — так это что в минуту, час, день опасности нельзя паниковать! Никогда и ни за что.
Мать Арабеллы чуть не позабыла об этом, когда Элен прибежала, обливаясь слезами: не уследила за подругой — та убежала вслед за Грегори! Воистину, как в той песенке: всё в доме хорошо, только ножик сломался. А сломался — потому что шкуру снимали с собаки, которая наелась протухшего мяса коня, который издох, потому что…
…Сбежавшие за одну ночь два юных обалдуя — ерунда. Поймать, остановить. Зря, что ли, дядя выделил Кармэн эскорт для сопровождения в Мэнд? Вот пусть и сопровождают. Только сначала в погоню, а уже потом — в страну древних тайн. Если бежать, то всем вместе.
Потому что зачем удрала Арабелла — это еще вопрос. А вот Грегори наверняка потащился или сдаваться в плен, или на геройскую гибель. Дурак юный! Будто его смерть хоть что-то изменит. Те, кто начал эту войну, прекрасно понимают: Гор как претендент на престол Эвитана — не опасен даже нынешнему королю. Регентам просто нужна новая богатая провинция для грабежа. Процветающая, много лет не грабленая. В таких случаях предлог для войны сыщется всегда.
Потом пришла весть о том пожаре. И Кармэн поверила…
А потом Виктор увез их силой. А потом… потом они утратили осторожность, заночевав в замке в трех днях пути от Мэнда.
Утром Кармэн открыла дверь, чтобы позвать капитана эскорта.
Звать никого не пришлось. Он уже ждал здесь. Как и солдаты…
Обидно даже не то, что ее вместе с придворными и сыном (дочь сбежала вовремя — какая же молодец!) сдадут Эвитану. Здесь всё застила холодная ярость. Обидно лишь за дядю — наивного, доверчивого, потерявшего престол так просто и банально. Поражение в войне, кучка предателей у трона. И переворот — с целью выкупить собственные шкуры, отдав победителям правителя с семьей.
Молодец, Грегори. Спутал своим
