Страна Ледяного Ужаса. Странное завещание - Максим Сорокин
— Тихо, дружище, мы уже тут, не бойся, что случилось?
Зажимая ладонью рот Шатильона, прошептал перепугавшийся, но не подавший виду Сальвадор. Тут Клод отыскал оброненный фонарь и озарил мертвенным светом своды их капкана. Бернар, вырвавшись, зажмурился и закрыл лицо руками — его глаза, привыкшие к темноте вследствие долгого пребывания здесь, не смогли вынести даже столь тусклого луча. Все трое находились в сугробе на дне семиметрового провала, уходившего своим темным зевом дальше во мрак.
— Так что произошло? Кто там?
Судорожно шептал Вилар. Отдышавшись, французский миллионер, трясясь толи от холода, толи от страха, запинаясь и проглатывая слова, начал говорить:
— Я пошел за хворостом, потом, возвращавшись обратно, немного заплутал и вышел к скалам, от которых добрался до поляны, где и увидел нашу пещеру, но пока шел туда…
Его перебил глухой рев, донёсшийся из темноты. Француз подпрыгнул, и зарылся в снег. Вздрогнувший Сальвадор подскочил и был готов встретить хищника, а Вилар начал судорожно светить в темный коридор пещеры. Но никто не выскочил на друзей, все вновь было тихо и спокойно. Высунув голову из-под снега, Бернар, чуть не плача, продолжал:
— Яяяяяпррооввалиилсяиссюддааа, ппппыталлся выбраться, ккккричал, а потом оттуддда вот так же, как сеееейчас, как зззавыло, я весь перепппугался, думал ввсеее, аааапппотом и вы сссввалились.
— Бернар, все хорошо, у нас есть оружие, никакие звери нам не страшны!
Вдруг смело заявил Вилар, поднявшись на ноги. Это подействовало на всех; Сальвадор прижался спиной к стене и выдохнул, Бернар, все еще трясясь, вылез из снега и прижался к физику.
— Я думал, со страху умру здесь.
Признался Шатильон, стуча зубами.
— Как же нас угораздило так неудачно свалиться…
Со страхом в голосе процедил Сальвадор, отряхивая снег с нашедшегося друга.
— Ну да ничего, прорвёмся. Значит, ты говоришь, выбраться пытался?
— Ага, по стене, но она высокая, и расщелина в центре, не достать…
Обреченно отвечтил Бернар. Клод посветил наверх и убедился, что выбраться таким образом не удастся. Постояв у стены еще пару минут и даже предприняв попытки подсадить Бернара, троица окончательно уверилась, что выбраться тем же путем, коим они попали сюда, невозможно.
— Придется нам идти туда.
Проговорил Вилар, махнув фонариком в сторону темного коридора.
— Давайте лучше еще попробуем залезть.
Робко предложил Шатильон.
— Бернар, другого выхода нет.
Положа руку на плечо, ответил Сальвадор.
— Так нам не выбраться, и найти нас здесь не кому. Остается лишь двигаться вперед и надеяться на лучшее.
— Но там же…
Начал вновь паниковать Бернар.
— Хм, я раньше обожал познавательную литературу.
Встрял в разговор Клод, перебивая обоих друзей.
— И вот в одной из энциклопедий говорилось, что в тайге живет необычный грызун, умеющий издавать неистовый рев. Часто он живет под снегом и такими звуками отпугивает хищников. Может, он провалился сюда, и теперь его аномально громкий рык, усиливаясь эхом, и пугает нас.
Замявшийся Сальвадор попытался выразить мысль, что никогда не слышал о подобных зверьках, но был перебит Виларом.
— Поэтому, дорогие друзья, нам не стоит сильно бояться какого-то грызуна, тем более ни один уважающий себя хищник не будет рычать в своей берлоге.
Сальвадор промолчал, осознав, к чему клонит его товарищ. Очевидно, такую легенду он придумал на ходу, дабы поддержать дух своих друзей и не давать им поддаться панике. И это подействовало: Бернар повеселел на глазах, улыбнулся и проговорил:
— Насколько интересен животный мир! Никогда бы не поверил, что меня может напугать маленький зверёк.
— Ну что, пошли?
Проговорил Сальвадор.
— Пошли!
Отозвались его спутники. Но, даже не смотря на свое успокаивающее состояние, Бернар предпочёл двигаться замыкающим, аргументируя это тем, что будет героически прикрывать тыл. Фонарик едва освещал свод, позволяя нашим героям не остаться в полной темноте. Пещера не подавала никаких признаков пребывания в ней живых существ. Первая интересность обнаружилась уже через сорок шагов. Свод резко сворачивал влево, и на самом повороте из потолка торчали корни вековой сосны, настолько массивные, что своим размером они больше напоминали тонкие стволы деревьев. Корни принадлежали давно мертвому дереву, ведь их усохшие остовы были абсолютно полыми внутри. Не успели наши герои разглядеть все это, как из поворота вырвался поток воздуха, преобразуемый этими корнями в неистовый рёв. Поняв это, вся троица облегченно расхохоталась.
— Ну вот, а ты говорил, грызуны! Бедняжки провалились и ревут теперь от горя!
Задорно хихикал Бернар.
— Главное, что здесь есть ветер, значит, где-то рядом обязательно будет выход!
Ответил ему развеселившийся Клод. Дальше наши друзья двигались твердо и быстро, старательно сокращая метры до спасительного выхода. Протопав так шагов двести, подбадриваемые гуляющим ветром, наши герои добрались до начала крутого подъёма. И вот именно там произошло то, чего не мог предвидеть ни один из друзей. Из темноты, прямо у подножия скального подъёма, луч слабого фонаря выхватил тело.
— Здесь человек!
Вскрикнул Сальвадор, отшатываясь назад. Эхо прокатило его возглас по своду пещеры, повторяя "человек, человек, человек"
— Он мертв.
Понизив голос, вынес вердикт пилот. Подойдя к окоченевшему телу, Клод и Сальвадор обнаружили, что человек умер давно. Недели две назад, как минимум. Одет он был легко, а лицо выражало гримасу предсмертного ужаса. Глаза были закрыты, а ноги переломаны, видимо, из-за падения с большой высоты. Пока физик и летчик проводили осмотр трупа, Шатильон, споткнувшись обо что-то, чуть не распластался на каменном полу. Подбежав к нему и направив луч фонаря на холодный каменный пол, Клод увидел небольшую тетрадь. Пока Монтеро безрезультатно осматривал мертвеца, Бернар, поднявшись, открыл ее и подставил под луч фонаря. Пролистав всю находку, француз обнаружил, что почти все страницы были пусты. Только на 14-й и 31-й были сделаны кривые записи на разных языках.14-я страница содержала мало текста, который был снабжен множеством знаков препинания, а вот 31-я была плотно исписана какими-то иероглифами. Подошедший Сальвадор попросил взглянуть на записи и, пробежав по строкам глазами, произнес:
— Иероглифы мне непонятны, а вот текст первой записи я перевести могу. Не зря в юности увлекался зарубежной литературой и знаю несколько языков.
Затаившие дыхание французы выразили желание послушать, о чем же гласит сей текст. З абрав тетрадь из рук Бернара, Сальвадор, подсвечивая себе фонариком, начал декламировать:
"Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек…
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век!
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает!!!
Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!!!
Хвала!!! он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
