Мир жизни и смерти 7 - Павел Михайлович Пуничев
Так что придётся принимать бой, а там за спиной этого жирдяя ещё маячит фигурка последней сатирши, скрытая пеленой смертоносного дождя.
— Рез, как думаешь сможешь справиться с последней бабой, пока мы тут с этим толстячком развлекаемся?
— Не уверен, — задумчиво протянул рога, — когда я танцевал с первой, был почти целым, и то половину эликсиров восстановления слил, а сейчас мои силы чуть ли не в половину срезали, могу и не потянуть. К тому же, после воскрешения, у меня еще час будет только половина хитпоинтов, а их и так дождем серьезно порезало. Может, просто все вместе обойдём стороной этого уродца, его вон в час по чайной ложке сюда тащат, быстренько добьём девчулю и уже тогда к этому вернёмся. Заодно и статы свои себе вернём.
— Идея хорошая, — согласился с ним я, — вот только у меня такое чувство, что нам не дадут обойти эту гору сала стороной.
И всё же мы попытались. Мысль была здравая и в случае её удачной реализации наши шансы сильно бы повысились. Но не тут-то было. Стоило нам сместиться в бок, как грозовая тучка, повисшая над последней колдуньей, передвинулась в противоположную сторону, прячась за тушу местного босса, да и он, несмотря на всю свою комплекцию и кажущуюся медлительность, что-то невнятно буркнул, махнув своим посохом, и по пути нашего следования в одну из вышек влепилась такая молния, что смогла бы испепелить нас всех, вместе с питомцами, если бы они все к этому времени уже и так не умерли или не были высланы ожидать вызова, туда… куда здесь отсылают всех петов, но я за все это время так и не узнал куда именно. Посох в его руках, конечно, не призрачно намекал на то, что он колдун, но зачем же так уж сразу жеж… Хорошо, что всякие высокие железяки притягивают к себе электричество, а то бы нам несдобровать. Надо и впредь держаться к ним поближе, глядишь целее будем.
— Так охота на девчушку отменяется, все мочим жирдяя. Вопросы, предложения, рекомендации?
Никто ничего мне не ответил, Странник просто пару раз крест-накрест махнул кувалдой, а Снегирь вытащил из колчана толстенную бронебойную стрелу и не целясь выпустил её в небеса. Та, оставляя за собой симпатичный поблескивающий фиолетовый след описала красивую дугу, на излёте попала прямо в лоб сидящему великану. Вернее, должна была попасть, но тот одним неспешным взмахом посоха отбил ее в сторону.
— Сломал, козлина, — зло буркнул Снегирь, а ведь одна такая полтинник золотом стоит.
Мы все дружно посмотрели на него.
— А что вы хотели: черное дерево, мифриловый наконечник и перья из гузки феникса, к тому же все зачаровано на пробитие магических полей.
— Ладно, растратчик кланового имущества, потом с тобой разберемся, а сейчас начинаем.
Что начинаем, и, как, я не представлял, но главное уверенность в голосе, а что делать и так каждый знает или не знает, но втянется по ходу пьесы.
Не смотря на кучу всего произошедшего, гномья секира у меня еще не откатилась, поэтому начал с простого, забацав метеоритный дождь. Пока я красиво и величественно стоял, с поднятыми руками, кастуя кастованный каст, уродец широко взмахнул своей палкой-копалкой, осыпая свое пыхтящее воинство симпатичными блестками, после чего пузатеньких ктонгов начало не по-детски ломать и скручивать, как наркотов при самой жестком отходняке. Длилось это не долго, со звуком лопающихся воздушных шариков их крошечные души стали покидать маленькие тела, встряхиваться, будто выбравшиеся из воды собачонки и, подняв повыше призрачные копьеца, понеслись на нас. Тела отставать от них не стали, глянули на нас побелевшими глазами и покачивающимися рядами последовали вслед за призраками.
Он что, из живых существ призраков и зомби сделал? Просто замечательно, всяческая нежить — это моё любимое блюдо. Первое полученное здесь где-то тысячу лет назад заклинание Святого луча, прошло все стадии развития, недавно превратившись в Священный гнев, который не только лупил по обширным площадям, но и одновременно возводил вокруг меня сферу защиты, попадая в которую любая нечисть получала урон в четверо больше, чем от самого заклинания. Так что…
— План прежний, — оповестил всех я, — на мне мелочь, на вас босс.
В голубом небе полыхнуло, открывая портал в чёрную бездну, наполненную звёздам огнём, и на голову босса и его окружения рухнули небесные камни. Ещё одно, в этот раз круговое движение гигантского посоха над головой, оставляющего за собой ярко-рыжие полосы, будто в ночи кто-то быстро закрутил только что вытащенную из огня палку, только здесь полосы никуда не исчезли, а застыли переливающимися огненными узорами, образуя огненную крышу, в которую и врезались накастованные мной камни. Половина из них взорвалась, оставляя на щите тёмные пятна, осыпая пространство тысячами осколков и заливая потоками бурлящего огня. Ещё часть, будто в замедленной съёмке пробила щит и, медленно-медленно проходя сквозь него, таяла, будто куски рафинада, упавшего в горячий чай, осыпаясь на головы противостоящий нам армии безвредным пеплом. Однако пару булыжников хоть и затормозились, лишившись своей пламенеющей ауры, со всей дури приложились по плечу и голове колдуна-великана, заставив его пойти волнами, будто настоящий кусок холодца.
Холодцу это не понравилось, и он кастанул нечто, накрывшее всю площадь поселения и махом срезавшее у меня четверть хитпоинтов. Волна тьмы ударила в грудь, оставив внутри неё чувство опустошения, а на губах привкус крови.
Ладно, разминка закончена, пора приступать к делу.
Я бросился вперёд вслед за Странником, кастуя Священную ярость на наступающего противника. Заклинание, ударяя с небес, высвечивало сразу десяток-другой призраков и зомби, производя на них просто-таки сокрушительное воздействие. Призраки начинали вопить дурными голосами, истаивая и возносясь к небесам световыми столбами, а зомбаков наоборот начинало корёжить, их плоть под яростным светом сползала сначала с черепа, отваливаясь дымящимися смердящими кусками, обнажая жёлтые кости и падая на плечи, но в следующий миг та начинала сползать и оттуда, а из глаз начинали бить фонтанчики из вскипевших мозгов. Затем и кости начинали растворяться и все это падало на камни бессильной грудой.
А Священная ярость уже загоралась всё в новых и новых местах, прокладывая нам путь к горе сала, с не
