Мир жизни и смерти 7 - Павел Михайлович Пуничев
Стоило хрупкой фигурке сгинуть в море звёздного огня, как смертоносный дождь начал резко редеть, тучи таять прямо на глазах, возвращая в этот мир голубое небо и сверкающее солнышко. Это происходило не везде, но над большей частью заброшенного поселения. А по тем остаткам, что продолжал извергать иссушающий ливень, можно было понять, где остался наш последний противник.
Внимание! Член вашего клана Резак погиб. Время возможного оживления 185 секунд.
Поздравляем! Двемерский стальной защитник уровень 150 уничтожен.
Воин расы мехоноидов.
Ранг сверхредкий.
Вы первыми в этом мире уничтожили Двемерский стальной защитник.
Награда за достижение:
+1 свободное очко характеристик.
Я обернулся туда, где недавно оставил своих соклановцев сражаться с металлическими скорпионами, и увидел неутешительную картину: уничтоженный и наполовину разобранный скорпион последним усилием пронзил тело нашего роги своим жалом и теперь застыл, подняв его высоко вверх, демонстрируя бессильно выгнутое тело Резака несправедливым небесам. Второй скорпион под ударами молота Странника опять трансформировался в шар, и теперь быстро превращался в кривоватую лепёшку. Чёрт, а где Флора? Только она может оживить Резака.
Я не успел додумать свою мысль и добежать до его тела, как увидел подбегающих с другой стороны платформы Снегиря с Флорой. Та уже подняла рейнджера и теперь бежала, чтобы помочь и Резаку. Я вскарабкался на стальную спину скорпиона, упёрся головой в поясницу роги, с мерзким хлюпаньем снимая его со стального жала, и падая с его телом под ноги подбегающей целительницы.
В ее руках тут же возник свиток воскрешения, и тело роги окуталась золотым сиянием. Страшная рана тут же начала затягиваться, а Резак выгнувшись захрипел, закашлялся и открыл глаза.
Отлично: все живы, вроде прорвались. Осталось только уговорить последнюю девчушку не шалить и все будет нормально, тем более что остатки воинства ктонгов разбежалось куда глаза глядят.
У нас, правда, совсем без потерь не обошлось: трети шкалы хитпоинтов как не бывало, примерно на столько же рухнули основные и дополнительные характеристики, вполовину снизились некоторые умения и навыки, как и шкала энергии духа, но на оставшегося противника и этого должно хватить за глаза, а как перестанет хлестать чёртов дождь, надеюсь, всё это вернётся, ну кроме прочки вещей, которые за это время потеряли её не меньше четверти. С этим придётся смириться и этому, в свою очередь, весьма поможет то, что сейчас я сверну шейку одной симпатичной бараноголовой девице. Я бы гораздо охотнее познакомился с ней поближе, но ее неоправданная агрессия сводила возможность этого на нет.
Мы, блаженно щурясь пару минут понежились в лучах излечивающих заклинаний и сфер регенераций, готовились к финальной схватке. Резак за это время обшарил остатки скорпионов и кроме различных оживляющих их кристаллов энергии, поднялся с одного из них интересную хреновину. Трубка из тяжёлого рыжеватого металла, которая с помощью пары браслетов могла крепится на предплечье, и стреляла толстыми стальными дротиками, которые самопроизвольно зарождались внутри неё каждые тридцать секунд. Относилось это устройство не к огнестрельному оружию, а к редкой категории пневматических арбалетов, и вполне себе село на предплечье Резака, у которого владение арбалетами было прокачено довольно высоко. Оно не мешало пользоваться обычным арбалетом, но в критической ситуации могло послужить дополнительным оружием.
Шмальнув из него в ближайшую нефтяную вышку, Резак оказался весьма удовлетворён как точностью, так и дальностью, и величиной потенциального урона своего нового приобретения. Довольно ухмыльнувшись, он махнул нам рукой, призывая следовать за ним. Мы шли, крутя во все стороны головами, наконец, получив возможность разглядеть окружающие без того, чтобы у нас беспрестанно кто-нибудь не тыкал копьями, или не пытался высушить физически и ментально, заодно лишив последних штанов. Платформа была очень впечатляющих размеров, квадратная, метров триста на триста минимум, мне даже страшно было представить сколько времени и труда ушло на то, чтобы в этот дремучий лес доставить эти огромные каменные глыбы и сложить из них тут эту махину. Внутренний голос, конечно, подсказывал, что на это понадобилось пара минут и мегаватт энергии, питающий искусственный интеллект, прописавший все это, но, находясь внутри игры, ты очень быстро забывал о том, что эта реальность виртуальная и начинал воспринимать всё это, как настоящее и здесь строителям подобного чуда нужно было ставить минимум нерукотворный памятник. Одной платформой всё не обошлось: в одном из углов этой ровной площадки возвышались развалины какого-то внушительного строения сложенного, пусть из менее грандиозных блоков, но тоже очень впечатляющих. А ещё эти вышки… Конечно, никакую нефть они не качали, для чего-то другого было их предназначение и, судя по первой сцене, увиденной нами здесь, они были как-то связаны с механическими существами, одно из которых встретило нас в лесу. Большая же башня, минимум втрое превышающая все остальные, для меня вообще оставалась загадкой. Ладно сейчас разберёмся с последней колдуньей и займёмся вдумчивым изучением всего, что здесь есть. Предчувствие какой-то великой загадки у меня не появилось, но и без этого было очень интересно разгадать, что это и для чего было когда-то построено. От моих раздумий меня отвлёк Снегирь, похлопавший меня по плечу тыльной стороной ладони, и указывая ей же куда-то вперёд. Я глянул в указанном направлении и не радостно скривился. Оказалось, что ктонги сбежали не куда глаза глядят, а вполне целенаправленно умотали в развалины строения, и сейчас выволакивали на свет Божий его обитателя.
Глава 6
Сначала я подумал, что они волокут в нашу сторону гору малоаппетитного жёлто-серого студня, так сильно колыхалась вся эта масса. Потом я вспомнил слизней, на которых охотились мы и которые охотились на нас в Пустошах. Один из них стал моим первым подарком Лапочке, который отправил её на тот свет. Но по мере приближения стали видны детали: уродливая голова с парой десятков вторых подбородков, расплывшаяся бесформенная груда тела, уродливые руки со свисающими с них мешками жира, скрещенные ноги, практически скрытые складками свисшего живота. Это груда покачивающегося сала возвышалась над платформой метра на два, а если бы она смогла подняться на ноги, то явно вплотную приблизилась бы к трём метрам. Две его здоровенные руки вцепились в посох, ещё больше сминающий его и так дряблый живот и больше напоминающий вырванное с корнем дерево, чем обычный посох. Вся эта красота покоилась на деревянной платформе, снабжённой множеством мелких и на удивление скрипучих колёс. Сотня-другая ктонгов, оставшаяся в живых в последней схватке, обильно обливаясь потом волокла эту платформу в нашу сторону. Скорость продвижения их была такова, что будь у
