Дело о серебряном копье - Лариса Куницына
Кавалер де Антраг немного успокоился, заметил, что стоит в одних чулках на холодном каменном полу, смутился и, что-то растерянно бормоча, ушлёпал восвояси. Марк же быстро взбежал на третий этаж и успел как раз к началу шумной сцены, которую собиралась закатить его сыщикам очаровательная Валери, едва закутанная в шелка пеньюара. В её кудрявой гриве персикового цвета тоже висели папильотки, но выглядели они куда соблазнительней. Увидев его, она застыла с открытым ртом, резко прервав свой едва начавшийся монолог, её глаза хищно сверкнули, после чего она придала своему личику невинное и обиженное выражение и, протолкавшись мимо сыщиков, поспешила к сиятельному графу, словно невзначай уронив с плеча полупрозрачный шёлк.
— Ваше сиятельство, — с видом мученицы пропела она, — я не понимаю, что случилось. Почему эти грубияны ворвались к слабой и беззащитной даме. Разве столь прекрасный и благородный рыцарь не защитит меня?
Она игриво сверкнула глазами и Марк усмехнулся.
— Могу только подобрать вам камеру посуше, — ответил он. — Одевайтесь, вы пойдёте с нами. Обыскать помещения!
— Но в чём дело? — возмутилась она. — Я имею право знать!
— Конечно, — кивнул он, осматриваясь по сторонам. Обстановка была дорогой и изысканной, но что-то в ней навязчиво напоминало апартаменты в доме развлечений его приятельницы Эсмеральды. — Барон де Жарнак подал жалобу, что вы вторглись на свадьбу его дочери без приглашения…
— И что, это преступление? — надулась она. — Из-за этого нужно вторгаться в дом одинокой женщины и устраивать в нём беспорядок?
— Нет, преступлением было украсть чертежи охотничьего замка, который строится для его величества.
— Я не брала никакие чертежи, — буркнула она, а Марк вдруг прищурился и с подозрением взглянул на неё.
Он отвёл госпожу Дюнуа в её будуар и велел одеться. Она с недовольным видом приказала хорошенькой служанке подать ей чулки и платье, и не спеша приступила к процессу одевания, не только не потребовав у мужчины удалиться, но и старательно пытаясь привлечь его внимание к этому спектаклю. Марк лишь краем глаза следил за её телодвижениями, чтоб не упустить попытку что-то спрятать или уничтожить, уделив куда больше внимания её туалетному столику. Он перебрал коробочки и бутылочки, вытряхнул из шкатулки на столешницу украшения, часть из них оказались фальшивыми. Потом подошёл к изящному комоду и вытащил верхний ящик.
— Вы так интересуетесь женским бельём? — спросила она. — Я подарю вам то, что вы выберете.
— Договорились, — отозвался он и провёл рукой по низу ящика.
Его рука наткнулась на какое-то препятствие, Валери ойкнула, и он повернулся к ней, держа в руках пергаментный конверт.
— Это не моё! — тут же заявила она.
— Конечно, — кивнул он и, открыв конверт, достал оттуда сложенный в несколько раз лист тонкой бумаги, которая часто использовалась для шифровок.
Развернув его, он подошёл к окну и увидел тщательно прорисованный план какой-то крепости.
— Мне это подкинули! — заявила госпожа Дюнуа. — Я вчера заметила, что в замке входной двери кто-то ковырялся! А привратник сказал, что приходил столяр, чинить у мадам де Вотре секретер. Я спрашивала у неё, она не видела никакого столяра!
— Какой необыкновенный столяр! — проворчал Марк. — Он подкинул в ваше нижнее бельё план укреплений цитадели Альмарик. Одевайтесь быстрее! И пусть горничная соберёт для вас бельё и туалетные принадлежности. Король Сен-Марко окажет вам гостеприимство в своём замке.
После она сидела с обиженным видом в небольшой уютной гостиной и, скрестив руки на груди, обиженно наблюдала за действиями сыщиков, которые методично обыскивали её комнаты. Рядом с пергаментным конвертом вскоре появились письма, где под яркими строчками, написанными обычными чернилами, на просвет можно было разглядеть едва заметные знаки шифра, несколько кошельков с золотыми монетами, связку отмычек, в том числе тонкие крючки для вскрытия секретных шкатулок и несколько флаконов тёмного стекла с притёртыми пробками, в которых булькала неизвестная жидкость.
— А улов богатый, ваша светлость, — заметил сыщик Матье, подав Марку стопку расписок, согласно которым госпожа Дюнуа ссужала деньги дамам с женской половины королевского дворца.
— Это не моё! — упрямо проговорила она. — Это притащил сюда Клод, этот мерзкий глупый мальчишка! Мне нужно было вышвырнуть его на улицу! Пусть бы убирался в свою конуру к маменьке-святоше! Он только тянул с меня деньги, а теперь ещё разложил по всему дому какие-то странности!
— Нашёл! — крикнул из дальней комнаты один из сыщиков и вскоре появился, держа в руках скомканный чёрный плащ.
Развернув его на столе, он достал оттуда кожаную маску, потрёпанные штаны и вытертую куртку чёрного цвета, а так же холщовый свёрток, в котором оказался длинный тонкий стилет в деревянных, обтянутых кожей ножнах.
Марк сразу же взял его в руки и осмотрел. В узких длинных долах на гранях клинка ещё виднелась запёкшаяся кровь.
— Вот это точно не моё! — испуганно закричала женщина и тут же зажала себе рот ладонью.
— Где это было? — спросил Марк.
— Под кроватью, — сыщик с усмешкой пожал плечами. — В самом дальнем и пыльном углу.
— Чья это комната? — Марк повернулся к горничной.
— Моя, — пролепетала девушка.
Он смерил её взглядом, она была хорошенькая, с маленькими белыми ручками, в нарядном бордовом платье и кружевном переднике. Вряд ли она утруждала свои нежные пальчики, чтоб выгрести пыль из-под кровати.
В этот момент в прихожей послышался шум, а потом в гостиную ворвался высокий светловолосый юноша, очень красивый, одетый в дорогой тёмно-синий костюм, украшенный позументом.
— Валери! — кинулся он к женщине, уворачиваясь от стражников, которые вбежали следом, пытаясь его задержать, но она демонстративно отвернулась.
Он опешил и растерянно взглянул на Марка, его тут же схватили за руки, и он снова возмутился:
— Кто вы такие? По какому праву?..
— Тайная полиция короля, — отчеканил Марк. — А вы, если не ошибаюсь, виконт де Лапер? Вы арестованы по обвинению в убийстве баронессы де Морель!
— Ты мерзавец, Марк! — воскликнул барон де Грамон, ворвавшись в кабинет своего друга, едва тот сел за стол. — Ты знаешь, что устроил мне только что Раймунд?
— Полагаю, он тебя высек, — пробормотал Марк, разворачивая письмо, лежавшее поверх ближайшей стопки бумаг.
— Словесно! — проворчал
