Пугало (СИ) - Дес Евгений

— Аах, послушай. Вещи просто так не оживают, это я знаю точно, уж поверь, — усмехнулся старик. — Я скажу больше: ни одно проклятие не может даровать душу. А ведь она у тебя есть.

— А откуда вы знаете?

— Глаза у тебя живые. Да, сам ты страшный, от одного твоего вида по спине бегают мурашки, а уж какая у тебя запоминающаяся улыбка… Но внешность порою бывает очень обманчива. И почему-то мне кажется, что ты не злодей. Но и не герой, — поспешил добавить старик. — Я думаю, что ты сам ещё не решил, кто ты.

Пугало молчало. Оно сидело и размышляло над словами этого странного человека.

— Я не знаю, что такое герой и злодей, — покачал головой Аах.

— Герои творят добро. Злодеи — зло. Знаешь, что такое добро и зло?

— Нет.

— А хорошо и плохо?

— Знаю.

— Да? И что же это?

— Когда у меня пытаются что-то забрать — плохо. Когда я аккуратно режу плоть того, кто пытался у меня что-то забрать, это — хорошо.

— Ну… Не совсем так, конечно, — задумчиво почесал подбородок старик. — Злодей, Аах, это тот, кто причиняет боль. Душевную или физическую — неважно. Он не думает о других, он думает лишь о себе. И будем откровенны, злодеев в этом мире куда больше, чем добрых людей.

— Почему?

— Потому, что добро в нашем мире не ценится. Ты спросил у меня, где все люди в деревне. Они все мертвы. А всё потому, что очень тяжело поплатились за то, что сотворили когда-то.

Старик смотрел на пугало и видел в его глазах интерес. Дарак отметил, что несмотря на некую наивность и расслабленный вид гостя, он то и дело поглядывал на лежащее в стороне ружье, а также очень внимательно следил за руками старика. Особенно когда он перебирал кочергой дрова в камине.

— Расскажите, — попросил Аах, а старик лишь вздохнул.

Как отказать таким гостям? Никак. Тем более что пугало вроде как не собиралось причинять человеку вред. Хотя даже если бы и собиралось, старик давно уже потерял вкус к жизни. Поэтому и не было страха перед монстром.

— Ну слушай. Это случилось сорок лет назад. Однажды к нам в деревню пришли мужчина и женщина. Супружеская пара. У них не было вещей, и они словно от кого-то бежали. Оба запыхавшиеся, грязные, без денег. Я сжалился над путниками и пустил их в свой дом. Но я даже не представлял, что это решение перевернёт всю мою жизнь. Моя жена умерла при родах, но сын выжил, и мы жили с ним вдвоем. Мы не стали выгонять путников. Накормили, пригрели, достойно обращались. Девушка стала помогать сыну по дому, а мужчина мне в охоте. Удивительно, но когда он стал ходить со мной на охоту, мы ни разу не возвращались домой без добычи. Она словно сама шла к нам в руки, и я не мог этого объяснить. В доме также начали происходить чудеса. Плесень, которую я давно не мог вывести из кладовой, исчезла сама собой. Сам дом стал теплее и уютнее. В нем больше не чувствовалось холода, как это было раньше, — говорил Дарак, погрузившись в воспоминания.

А Аах не мешал. Он сидел рядом и внимательно слушал.

— Но однажды мой сын заболел. Очень сильно заболел. Я не знал, что делать, но это и не понадобилось. Мужчина, которого я приютил, оказался колдуном. Но не таким, как все. Он был сильнейшим знахарем.

На этих словах, Аах подался вперёд, ведь именно знахаря он сейчас искал, шёл к нему за помощью. Старик не мог этого не заметить, но просто продолжил рассказ:

— Он вылечил своей силой моего сына, за что я был ему безмерно благодарен. А затем он рассказал их с женой историю. С самого рождения он обладал этим даром. Его мать была ведьмой и научила своё дитя пользоваться силой. Она говорила, что этот великий драгоценный дар должен служить на благо людей, а не во вред. Потом он нашёл свою будущую жену, Милану, и казалось бы, могли бы жить счастливо. Но не тут-то было. Из-за светлого и доброго дара исцеления, что нёс благо всему живому вокруг, глупые люди стали считать их угрозой. Прознав, что рядом с ними живет ведьма, люди повесили её и всех членов семьи, до которых добрались. Молодой колдун был единственным, кому удалось спастись. Забрав свою невесту, он отправился странствовать по миру. Несмотря на обиду и боль, он помнил материнский завет, а потому берёг всё живое, что его окружало. Его мать говорила, что «лютым злом легко себя разрушить». Поэтому он никогда никому не причинял зла. Помогал всем: людям, животным, растениям. Он был величайшим целителем, но каждый раз, когда об этом узнавали люди, им с женой приходилось бежать. Так случилось и в этот раз. Однажды в осеннюю пору я отправил сына в город, а мы отправились на охоту. Нам обоим было неспокойно на душе, а когда начался дождь, знахарь сказал, что нужно вернуться, и это было странно, ведь он никогда ничего подобного раньше не просил. Я согласился. Когда мы вернулись, увидели разрушенный дом и лежащую у входа девушку. Мы застали её чуть живой, изуродованной и искалеченной. Он бросился к ней, но ничего уже не смог сделать, раны были слишком страшными. Я был там. Стоял рядом и смотрел, не в силах вымолвить и слова. Когда он взял её на руки, она прошептала: «Здесь они снова искали тебя». Он просил её не тратить силы, говорил, что всё будет хорошо, что он её вылечит, чтобы она держалась. Милана в ответ лишь коснулась окровавленной ладонью его щеки и, улыбнувшись краями губ, прошептала: «Не волнуйся. Бог однажды осудит за всё… милый… прости… что ухожу… так рано…». Это были её последние слова. Он кричал, молил её о прощении, умолял, чтобы она простила его, что он не может её вернуть. Он просил о помощи бога, проклинал его за молчание, проклинал людей. Мне казалось, что сам дождь его понимал. Он лил с неба, скрывая его слезы, и бежал по щекам огнём гнева… — старик запнулся, но проглотив ставший в горле ком, продолжил: — Я с содроганием вспоминаю его шепот. Он больше походил на рык. Он сказал, что жизнь людей больше ничего не стоит. Он поклялся, что его дар больше не будет служить людям. А затем он пробудил внутри себя медведя. В тот миг злость обрела свою чёрную власть. Прямо на моих глазах кожа знахаря с треском рвалась, густая шерсть покрывала тело, на пальцах отрастали когти. Это был уже не он. Я видел в его глазах лишь неутолимую жажду крови и мести, а оскал был переполнен злобой. Я видел, как он ворвался в деревню и перебил всех, до кого добрался. А затем, покрытый людскою кровью, ушёл в лесные дебри. Я похоронил Милану и привёл дом в порядок. А сын… Ему здесь больше нечего было делать, и я отослал его в город. С тех пор люди стали мне противны. Знаешь, Аах, в тот день я понял одно, — старик повернул голову к пугалу и посмотрел на него красными от слез глазами. — Добро обязано быть с кулаками. Кто-то обязан кормить оружие кровью, опускаться до уровня этих монстров, ведь иначе это никогда не прекратится. Здесь не так далеко живет мой старый знакомый Оллис. Он… охотится на людей. Я знаю об этом. И он знает, что я знаю. Иногда он меня навещает. Он хороший охотник. Но чудовищный человек. Как и все.

— Вы ненавидите людей, будучи человеком?

— Да, Аах. Я их ненавижу. Ненавижу за их глупость. А самое страшное, что я их понимаю, ведь я сам человек. Люди боятся того, чего не понимают. И страх толкает их на глупости.

— Но ведь меня вы не боитесь, — подметило пугало. — Все люди, которых я встречал, пугались меня или как минимум старались отдалиться.

— Вот потому и не боюсь, Аах. Я видел то, что намного страшнее тебя.

— Медведя? — спросил Аах, на что старик грустно улыбнулся.

— Нет. Человеческую глупость. Нет страшнее монстра, чем тот, что сидит внутри тебя.

— Никогда не слышал, — мотнул головой Аах.

— И не услышишь. Не каждый способен себе в этом признаться.

Они немного посидели в тишине.

— Аах, ты ведь шел за ним, за знахарем? Я правильно догадался?

— Да.

— Прости, что разочаровал.

— За что вы извиняетесь? Вы ведь лишь сказали правду.

— Поверь мне, иногда правду лучше не знать. Жить без неё легче.

После этих слов пугало задумалось. Стоит ли говорить старику, что его друг-охотник стал частью своей же коллекции?