Роман Терехов - Авантюрист

Я продолжал экспрессивно выкрикивать, что являюсь гражданином великой страны, золотопогонным офицером генерального штаба и гарантирую им хороший выкуп от себя лично или же лютые кары от имени Императора. В ответ один из спорщиков мимоходом ткнул меня посохом в солнечное сплетение. Удар на время лишил дара речи, чего, видимо, сквернавец и добивался. В качестве побочного эффекта — я упал на вытоптанную траву. Да укушенной ляжкой об землю!

Расталкивая толпу пинками и руганью, ко мне приблизились два аккуратно одетых и хорошо вооруженных мужчины, разительно отличавшихся от остальных своим телосложением и чистой кожей. Пожалуй, их можно было бы назвать офицерами, вот только их доспехи не несли никаких знаков отличия. Лаконичный функциональный стиль в их одежде и молчаливый интерес резко контрастировали с пестротой лохмотьев и эмоциональным галдежом бандитских главарей.

Отряхиваясь, поднялся с земли и встретился глазами с первым визитером, чье лидерство по внешности и осанке читалось бесспорно. Сказать, что от него веяло безжалостностью, было бы в корне неверно. Разве можно психически здоровому мужчине испытывать жалость к каким-то там насекомым? На секунду почти поверил, что мое место где-то с тараканами и мокрицами, отчего глупо улыбнулся холодному взгляду, одновременно давая себе обещание непременно убить этого опасного персонажа первым. Его шлем намеренно и старательно был лишен намеков на крепление плюмажа, а отличить этот шлем от каски имперского штурмовика мог лишь опытный глаз при ближайшем рассмотрении. Былую принадлежность с головой выдавал узнаваемый дизайн.

Кираса, наплечники и набедренники, великолепно подогнанные, но без каких-либо изысков, слегка отливали медью в тон загорелому лицу с резкими чертами. Массивные наручи, единственные детали его брони, украшенные выпуклым рисунком, смотрелись чужеродно. Змейки изящно оплетали руку от локтя до запястья, а их головы с вмурованными в пасти небольшими красными гамионами напоминали многоствольные пулеметы в магическом исполнении. В который раз за сутки в новом мире поймал себя на мысли, что уметь видеть и понимать увиденное — две большие разницы.

Вооружение начальника составляли офицерская сабля с золоченой гардой в простецких ножнах с красными кистями и короткоствольный огнестрел в наглухо застегнутой кобуре. Тем не менее мужик производил впечатление очень и очень опасного в бою противника. Возможно, традиционное оружие являлось вспомогательным. На грудной пластине как приклеенная покоилась стальная цепь с обыкновенным, на вид полностью заряженным, гамионом, разве что весьма внушительных размеров. Еще один среднего размера камень блестел на пряжке пояса — оба содержали активированный физический щит. Не ради понтов — видно, что мужик понимал цену не только чужой, но и своей крови.

Второй смотрел на меня чуть презрительно и вскользь, больше уделяя внимания лидерам сквернавцев. Стоя вполоборота, прикрывал левый бок и спину своего напарника. Его ладони с обманчивой небрежностью покоились на рукоятях богато отделанных двуствольных пистолетов, выставляя на всеобщее обозрение гибрид защитных перчаток и кастетов, оснащенных неизменными магическими «стразами». Пистолеты находились в кобурах на бедрах. Еще два пистоля непонятной конструкции показывали свои ребристые вытертые до светлых пятен рукояти из-за спины. Узкие коробчатые пульницы занимали на поясном ремне все свободное место.

Его правый локоть защищал стальной наруч необычной конфигурации с тремя внушительной величины камнями на внешней стороне. Физический щит, причем какой-то мудреный, догадался я. Из холодного оружия я разглядел только нож в ножнах на правом плече — по всей видимости, метательный. Дорогостоящий и избыточный арсенал для линейного офицера, но в самый раз для ганфайтера-фанатика.

Моя способность определять гамионы работала вполсилы, подсказывая, что у него имеется крупный амулет под броней на груди и какие-то смертельные штуковины притаились за голенищами его шикарных сапог черной кожи. Носил он зеленые штаны с нашитыми наколенниками и серебряным орнаментом на лампасах, стилизованным под клубки земноводных. Довершала наряд налобная повязка из зеленой ткани в виде двух змей, держащих в пастях по гамиону с неизвестными мне функциями. Правильно они опасались сквернавцев. Тут и меньшее количество дорогих игрушек, чем на них понавешано, серьезный повод убить и ограбить. Неужели эти персонажи командовали княжескими стрелками? Тогда анархические эскапады Буяна и Молчуна вполне обоснованны.

— Вы говорите по-имперски, сэр? — обратился я ровным деловым тоном к лидеру в красных доспехах.

— Ужасный колониальный акцент… И одет, как босяк, — игнорируя вопрос, но не спуская с меня глаз, проговорил «красный» своему бдительному напарнику.

— На дупарского пана совсем не похож, — поддержал беседу тот. — Наверное, он из так называемых окультуренных русинов.

В соответствии с его ожиданиями, при намеке на мое неимперское происхождение я скорчил оскорбленную мину, затем якобы быстро взял себя в руки и весьма достоверно изобразил сдержанные аплодисменты патриция уличному актеришке, подчеркивая неуместность насмешки.

Секунду-другую мы разглядывали друг друга. Под имперской каской и банданой происходила напряженная работа мысли. Кажется, не только сквернавские лидеры стали прислушиваться к нашему разговору, поскольку базар-вокзал во вражеских рядах, точнее, кругах сошел на нет.

— Позвольте, господа! — натуральным образом завелся я. — Я барон весьма уважаемой фамилии и офицер Армии Освобождения, а вот кто вы такие?

— Ты откуда такой взялся, чучело? — безразлично выплюнул вопрос мне в лицо меднолицый лидер.

— Я не помню этого Пиноккио среди прочих, кэп, — с легким беспокойством констатировал «зеленый» ганфайтер, теребя рукояти своих пистолетов.

— Я настаиваю, назовитесь!

— Даггер Бладлеттер, капитан, — после небольшой паузы представился «красный».

— Джевелин Гринснейк, первый офицер, — с издевательской улыбкой качнул лбом «зеленый». По совокупности признаков он, скорее всего, левша. Вон и левый бок босса подпер, чтобы оставить себе простор для работы. На правой — наруч со щитом, мощи которого двоих прикрыть хватит, и нож не просто для дополнительной защиты плеча висит. Чувствуется, что снаряжение и совместные действия этой боевой пары продуманы и отработаны.

— Господа офицеры, назову вам свое настоящее имя. — Не упустил возможности дать противнику понять, что раскусил их уловку с кличками. — Барон Богдан Романов. Офицер Армии Освобождения, командир отдельного отряда стрелков, батальон князя Белоярова.

Мои собеседники удивленно переглянулись. Еще бы! Изменники знали всех своих сослуживцев в лицо, и те, кто не перешел на их сторону, уже сутки кормили ворон.

Хотел было полезть в бутылку, потребовав уточнения, офицерами какой армии являются мои противники, но чуйка подсказала мне, что подобная глупость может плохо кончится. Озвучь я нелепое требование о срочной капитуляции, и смеяться они закончат уже над моим трупом. Как мне еще потянуть время? Когда же сработает Слеза?!

— И что с тобой прикажешь делать, уважаемый барон? — Вопрос «капитана» не предвещал ничего хорошего.

Один из сквернавцев в шутовских шляпах, видимо, понимающий имперский язык лучше других, при именовании моего титула занятно хрюкнул. Эта паскуда еще глумиться будет! — внутри не просто все закипело — заклокотало.

Сквозь раздражение осознал, кого мне напомнили эти двое. Работа парами, манера представляться вымышленными именами, превосходная экипировка вкупе с серьезной биографией, отраженной на лицах. Люди для грязной работы. Судя по уровню наглости, состоят либо состояли на службе у самого крупного и поэтому бесцеремонного государства на планете. Внешняя разведка Империи, если я ничего не путаю при работе с багажом знаний моего подселенца. Кстати, где он скрывается, когда мне так нужна его помощь?

Испугаться скорой и нелепой смерти я не успел. Ибо умирать начали они.

Когда уже совсем отчаялся, что Слеза когда-нибудь при моей жизни сработает и прихлопнет всех супостатов аки навозных мух, то ощутил полоской кожи под браслетом покалывание. Мегагамион вошел в контакт с моими энергетическими потоками, забирая часть силы для активации. Долгих десять секунд ничего не происходило, только неприятные ощущения в правой руке нарастали. Прозвучал эпитафией риторический вопрос офицера-изменника, «зеленый» поигрывал пистолетом. Потерявшие терпение сквернавцы продолжали шуметь, смердеть и толкаться как ни в чем не бывало.

С ближними врагами внезапно приключились жестокие и забавные метаморфозы: слова застряли в их глотках, вместо галдежа вырвались на свободу облачка концентрированной тьмы. И без того гнусные рожи перекосило, а тела выгнуло против воли. Глаза моих недавних собеседников мгновенно остекленели, на заносчивых лицах вздулись черные сетки сосудов, заметные под внезапно побледневшей и истончившейся кожей. Оснащенные и подготовленные против всевозможных угроз, они ничего не смогли сделать против силы священного Дерева.