Сюзанна Кларк - Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Лорд Ливерпуль и прочие министры на публике заявляли, что сожалеют об исчезновении Норрелла и Стренджа, однако втайне радовались, что им удалось избавиться от этой головной боли. На самом деле ни Стрендж, ни Норрелл не заслуживали особого доверия. Оба склонялись если не к черной магии, то к колдовству весьма мрачного толка, чего правительство никак не могло одобрить. Теперь министры обратили свои взоры на новых чародеев, появлявшихся, как грибы после дождя. Эти волшебники не отличались особой образованностью и едва ли владели магической техникой, однако обнаруживали не меньшую сварливость, чем Норрелл и Стрендж, посему требовалось принять меры, чтобы утихомирить их. Внезапно планы мистера Норрелла по восстановлению суда Пяти Драконов (раньше казавшиеся совершенно неуместными) стали восприниматься с куда большей терпимостью[188].
На второй неделе марта в «Йоркских хрониках» появилось сообщение, созывающее старых членов Ученого общества волшебников, а также тех, кто хотел бы к нему присоединиться, собраться в следующую среду (традиционный для Общества день недели) на заседание.
Это примечательное сообщение оскорбило многих старейших членов общества. Любой, у кого в кармане завалялась монетка в один пенни, мог его прочесть. Кроме того, неизвестный автор приглашал любого вступить в ряды общества, чего делать не имел никакого права, кем бы он ни был.
Когда старейшие члены общества прибыли в гостиницу, они обнаружили там около пятидесяти волшебников (или тех, кто считал себя таковым). Самые удобные места уже заняли, и мистер Сегундус, мистер Хонифут и доктор Фокскасл вынуждены были усесться на маленьком возвышении вдали от камина. Впрочем, это местоположение оказалось весьма удобным — отсюда старейшие члены общества могли обозревать всю комнату.
Вряд ли представшее перед ними зрелище могло вселить радость в сердца ученых волшебников. Новобранцы представляли собой весьма пестрое сборище. («Сомневаюсь, что среди них есть джентльмены», — заметил доктор Фокскасл.) Здесь были двое фермеров и несколько торговцев, а также бледный молодой человеке длинными светлыми волосами и нарочитыми манерами, уверявший соседей, что сообщение в газете поместил сам Джонатан Стрендж и что он должен прибыть с минуты на минуту, дабы обучать их магии! Был также священник — чисто выбритый, серьезный джентльмен лет пятидесяти в темном наряде. Священника сопровождала собака, такая же седая и почтенная, как и ее хозяин, и юная рвущаяся в бой особа в красном бархате. Девушка выглядела гораздо менее солидно. У нее были темные волосы, на лице застыло весьма энергичное выражение.
— Мистер Тейлор, — обратился к слуге доктор Фокскасл, — возможно, вам следовало бы намекнуть этому джентльмену, что мы не приводим на собрание общества своих родственников.
Мистер Тейлор юркнул в толпу.
Скоро старейшие члены общества поняли, что священник вовсе не так сдержан, как показалось с первого взгляда. Он что-то весьма резко ответил слуге.
Вскоре мистер Тейлор вернулся с ответом.
— Мистер Редрут просит прощения, но он — не волшебник. Он, конечно, тоже увлечен магией, однако не владеет магическими приемами. А вот дочь его практикует магию. У мистера Редрута три дочери и сын, и все они утверждают, что весьма продвинулись в магическом искусстве. Сын и две дочери не захотели прийти на заседание, потому что не желают заводить знакомства среди прочих чародеев, предпочитая изучать магические книги в тиши кабинета. Некоторое время старейшие члены общества не могли уразуметь особого смысла во всем этом нагромождения фактов.
— Наверное, его собака тоже практикуется в магическом искусстве, — заметил доктор Фокскасл, вызвав смех у прочих членов общества.
Вскоре стало понятно, что собравшиеся отчетливо разделились на две группировки. Одной из первых низким торопливым голосом заговорила мисс Редрут, юная особа в красном бархате. Девушка явно не привыкла выступать перед публикой, поэтому не все собравшиеся слышали слова, но изложение поражало экспрессией. Мисс Редрут утверждала, что Стрендж — это все, а Гильберт Норрелл — ничто! Скоро Стрендж будет оправдан, а мистер Норрелл повсеместно осужден обществом. Магия наконец-то освободится от оков, которые наложил на нее Гильберт Норрелл!
Эти рассуждения вкупе с цитатами из утраченного творения Стренджа «История и практика английской магии» вызвали гневный отпор некоторых волшебников, заявивших, что книга Стренджа полна отсылок к черной магии, а сам Стрендж — убийца! Он убил не только свою жену, скоро все узнают, что Стрендж виновен в смерти и самого мистера Норрелла[189]!
Спор все более разгорался, когда к собранию присоединились двое мужчин. Они выглядели не слишком респектабельно. Оба были одеты в потрепанные сюртуки, длинные немытые волосы свисали на плечи. Однако если один из них производил впечатление настоящего бродяги, то другой казался почище и вид имел человека делового и важного.
Бродяга даже не взглянул на собравшихся. Он просто уселся на пол и потребовал джина и горячей воды. Второй вышел в центр комнаты и принялся рассматривать волшебников с кривой ухмылкой на лице, затем отвесил поклон мисс Редрут и обратился к собранию со следующей речью:
— Дамы и господа! Некоторые из вас должны меня помнить. Десять лет назад в Йоркском соборе, когда мистер Норрелл творил свою магию, я был вместе с вами. До недавнего времени я служил у мистера Норрелла. А это, — он показал на сидящего на полу бродягу, — Винкулюс, уличный маг из Лондона.
Больше ему не дали сказать ни слова. Все заговорили разом. Старейшие члены общества были оскорблены тем, что покинули свои удобные кресла у камина ради того, чтобы выслушивать наставления слуги. Однако возмущались далеко не все собравшиеся, особенно из новоиспеченных чародеев. Все они разделялись на стренджистов и норреллитов, однако никто не имел чести знать своих героев, поэтому возможность оказаться поблизости от человека, знакомого с обоими волшебниками, вызвала возбужденные возгласы.
Чилдермаса, однако, шум нисколько не смутил. Он просто ждал, пока возгласы утихнут, а затем продолжил:
— Я пришел сказать вам, господа, что соглашение с Гильбертом Норреллом расторгнуто. Вы можете быть волшебниками, если сами того захотите.
Один из собравшихся пожелал узнать, скоро ли явится Стрендж. Другого интересовало, когда ждать возвращения мистера Норрелла.
— Увы, джентльмены, — ответил Чилдермас. — Они не вернутся. Вряд ли Стренджа и Норрелла когда-нибудь увидят в Англии. Во всяком случае, не на нашем веку.
— Почему? — спросил мистер Сегундус. — Куда они исчезли?
Чилдермас улыбнулся.
— Где могут скрываться волшебники? Да где угодно — за небом, по ту сторону дождя…
Один из норреллитов заметил, что у Стренджа-то точно хватит ума не возвращаться в Англию. Здесь его обязательно повесят за убийство.
Возбудимый молодой человек с длинными волосами резко возразил, что как раз норреллиты скоро окажутся в большом затруднении. Первый принцип учения Норрелла основан на следовании книжной магии. И что же теперь станут делать его последователи, если все книги исчезли вместе с аббатством Хартфью?[190]
— Вам не нужна библиотека аббатства, джентльмены, — сказал Чилдермас. — И даже библиотека на Ганновер-сквер. Я принес вам кое-что получше. Книгу, которую страстно желал заполучить мистер Норрелл. Книгу, о существовании которой Стрендж даже не догадывается. Я принес вам книгу Джона Аскгласса.
Шум усилился. Мисс Редрут разразилась целой речью в защиту Джона Аскгласса, упорно именуя волшебника Его Величеством и Королем, словно Джон Аскгласс собирался воссесть в Ньюкасле и снова взять на себя управление Северной Англией.
— Постойте! — вскричал доктор Фокскасл. Его звучный голос перекрыл все прочие шумы. — Где вы видите книгу? Руки этого бродяги пусты! Вас обманывают, джентльмены! Держу пари, он хочет выманить у нас деньги! Не так ли, сэр? — обратился он к Чилдермасу. — Что скажете? Подавайте сюда вашу книгу, если она действительно существует!
— Еще как существует, — ответил Чилдермас, мрачно усмехнувшись одной половиной рта. — На самом деле вы нуждаетесь во мне гораздо больше, чем я в вас. Винкулюс! Поднимайся!
В Падуе семейство Грейстил вместе со слугами старались изо всех сил, чтобы сделать пребывание миссис Стрендж в доме как можно более приятным. Старания доктора Грейстила опирались на философскую основу. Он пытался выудить из памяти все истории, в которых люди, по преимуществу женщины, с достоинством преодолевали удары судьбы, зачастую не без помощи друзей. Миничелло и Фрэнк стремглав бросались открывать перед миссис Стрендж двери, даже если она и не собиралась никуда выходить. Бонифация, для которой годовое заточение в Стране фей представлялось чем-то вроде пребывания на жестоком холоде, непрестанно старалась растопить этот лед своей сердечностью и добротой. Тетушка Грейстил посылала в город за изысканными винами и деликатесами и купила самые мягкие пуховые подушки и матрасы, словно надеясь, что, лежа на них, Арабелла скорее забудет все, что с ней случилось. Однако лучшим лекарством для Арабеллы стали беседы с Флорой.
