Стивен Эриксон - Увечный бог

  - С нашей историей... не удивляюсь.

  - Но, Финт из Торговой Гильдии, Форкрул Ассейлы не годятся в судии. Я вкусила древние соки К'чайн Че'малле, их история стала моей. Век Справедливости - время Форкрул Ассейлов - прервался не от рук врагов, иноземных рас, но от рук самих Ассейлов.

  - Как?

  - Они судили своего бога и нашли его слабым. Они убили его за несовершенство.

  Впереди был большой шатер. Принц, Араникт и малазане вошли, забрав фонари. Финт и Келиз задержались в темноте; Наперстянка осталась неподалеку, так и не сойдя с лошади.

  Келиз продолжила: - Была война. Между К'чайн Че'малле и Ассейлами. По обыденным причинам, большей частью из-за нехватки земель. Форкрул Ассейлы начинали войны со многими расами, уничтожая их; но ни у кого не оказалось столько сил и воли противостоять им, как у Че'малле. Начав проигрывать, Ассейлы обратились против своего бога и, желая получить силы, ранили его. Но единой раны оказалось недостаточно. Они брали все больше и больше.

  Одно за другим начали гибнуть гнезда К'чайн Че'малле, пока последняя Матрона, впав в отчаяние, не открыла портал в сердце хаоса и не встала спиной к нему, пряча от наступающих Ассейлов. Когда, наконец, она увидела их, когда сила бога рванулась истребить ее со всем родом - она отдала жизнь и врата, запечатанные жизненной силой, распахнулись. Пожирая душу бога Ассейлов.

  Он был слишком изранен, чтобы сопротивляться. То, что осталось от него в нашем мире, было разбито, лишившись разума и направления. - Глаза ее блеснули. - Вы видели Стеклянную Пустыню. Вот где живут ныне осколки бога. Если это можно назвать жизнью.

  - Что стало с Форкрул Ассейлами?

  Женщина пожала плечами: - Истощив силу, они были разбиты. Они винили Матрону за гибель бога, но именно по их решению он стал оружием, вещью, которую можно использовать и бросить. Так или иначе, они не смогли уничтожить К'чайн Че'малле. Хотя истина в том, что война погубила обе расы; когда иные расы явились сквозь трещины хаоса - способного отныне проникать в любой мир - некому оказалось остановить вторжение. Новые войны, поражения, измены... пока не рассыпалась эпоха, и больше ее нет.

  - Звучит как легенда, Келиз, - заметила Финт.

  - Память каждой Матроны передается через кровь, масла - выделения. Ничто не теряется. Ганф Мач предложила мне некоторые соки. Большинство я не поняла... было время между звезд... ну, не знаю. Возможно, и рассказанную вам историю я поняла не полностью. Многие истины для меня потеряны - мои чувства так узки в сравнении с чувствами К'чайн Че'малле.

  - Вы дали понять, почему Че'малле стремятся к битве с Ассейлами. Их война так и не окончилась.

  - Все мы последние в роду.

  - И не хватит места для всех вас?

  - К'чайн Че'малле могут считать, что хватит. Но не Форкрул Ассейлы. Понимаете, их память столь же длинна. И они видят свою сторону правой.

  Наперстянка сказала мрачным, полным злой радости голосом: - Вы их используете! Малазан, этих жалких наглецов - вы, К'чайн Че'малле, используете их!

  Дестриант повернулась: - Вам так кажется, волшебница? Я ощущаю вашу радость.

  - Почему бы нет? Вот всё, чего они заслуживают.

  - Если это всё, чего они заслуживают... то и мы заслуживаем не большего.

  - Так используйте их, Дестриант! Выжмите досуха!

  Финт почему-то расхотелось заходить в шатер. Она кивнула, указывая на него: - Что там происходит?

  - Кругхева, бывшая Смертным Мечом Напасти, говорит с принцем Брюсом. Предупреждает об измене. Серые Шлемы Напасти поклялись в верности Адъюнкту Таворе. Но теперь они поднимут мечи против нее. Будут драться под знаменами Форкрул Ассейлов.

  - Боги подлые! С чего бы?

  Наперстянка захохотала.

  Келиз вздохнула: - Вот вам истина: знамена правосудия могут поднимать многие, и каждый считает себя правым. Как взвесить притязания? Геслер нашел бы простой ответ: на поле брани. Но... я не уверена. Напасть уверяет, будто поклоняется древним богам войны, и эти...

  - Каким богам войны? - спросила Финт.

  - Их называют Фандерай и Тогг, Зимние Волки.

  Финт быстро оглянулась на Наперстянку, потом снова посмотрела на Келиз. - Кругхева была Смертным Мечом. Кто сейчас командует?

  - Надежный Щит Танакалиан.

  - А Дестриант? Ведь среди них должен быть Дестриант?

  - Говорят, он умер во время странствия. Должность еще вакантна.

  - Нет, занята.

  - Брось, Финт, - подала голос Наперстянка. - Ты не можешь...

  - Не будь дурой. Ты видела ее глаза - глаза волчицы. Слышала ее разговоры о призраках, старых грехах и так далее.

  Келиз сказала: - Не понимаю. О ком вы?

  "Дерьмо". Финт повернулась к шатру. - Кажется, мне все-таки придется войти.

  - Искупительные объятия следует заслужить, - сказал Надежный Щит Танакалиан. - Я столь ничтожен, что трусы и глупцы среди вас смеют ТРЕБОВАТЬ благословения? - Он оглядел россыпь лиц, увидел утомление. Ощутив лишь досаду. - Вы приходите ко мне снова и снова. Спрашиваете: не пора ли избрать нового Смертного Меча? Нового Дестрианта? Возможно. Возможно, я жду лишь... того среди вас, что поднимется над прочими, явит свое достоинство. Увы, я всё жду и жду.

  Из под ободков шлемов смотрели на него усталые, унылые глаза. Лагерь за спинами офицеров потерял порядок. Дисциплина уступила место звериному равнодушию, и трудности похода были всего лишь отговоркой. Они два дня как пересекли границы Центрального Колансе, они шли по заросшим дорогам, мимо городков, ставших пятнами пепла. Земля возвращалась к дикости, но все еще смердела смертью.

  - Должно быть, - продолжил Танакалиан, - следует ныне одному человеку нести бремя трех титулов. Я не просил об этом. Я не желал этого. Амбиции - яд. Мы видели это на примере Кругхевы. Должны ли мы вернуться ко времени ее безумств? Я не...

  Он замолчал, потому что ощутил ледяное дуновение. Смотревшие на него офицеры дрогнули; он видел, как расходятся некие волны по рядам войска. Со всех сторон дымка поднялась над почвой, закружились туманные вихри.

  "Что такое? Кто идет к нам?" Он вздрогнул, уловив что-то самым краем зрения. Всплеск, движение. И еще. Над землей блеск шкур, тусклые отсветы горящих глаз. Внезапные выкрики из рядов солдат, роты рассыпались. Оружие со свистом вылетало из ножен.

  Танакалиан ощущал давление чего-то незримого. Силуэты скользили у ног; он чувствовал, что сейчас упадет. Развернулся, сверкнул глазами, глядя во тьму: - Покажись!

  Фигура, идущая со стороны дороги. Девушка в рваных мехах. Но теперь он смог увидеть текучие силуэты, окружившие ее призрачные формы. "Волки. Она идет по морю волков". Но они не реальны. Не живы. Не дышат. Эти звери давно мертвы. На них видны раны. Пятна в меху, разрезы на боках. Глаза их мерцают светом иного мира - словно дыры пробиты в стене, и за ней лежит ярость. "Раскаленная ярость".