Галина Романова - Одинокий орк

Боевые приемы рукопашного боя это тело тем не менее выполняло хорошо, но движения были какими-то размазанными, словно у суставов имелся запас гибкости и прочности, которого не было у альпа. «Запомним! — отметил для себя Ретьорф. — Гибкие суставы…» К своему новому телу он относился как к странному оружию, о возможностях которого ему никто ничего не сказал. Уж если продолжать сравнение, то сейчас он знал лишь то, с какой стороны за него держаться, но понятия не имел, для чего это оружие предназначено, — можно ли им только рубить, или еще и колоть, какова сила удара, насколько оно прочно и гибко, как легко отзывается на движения кистью, какие вообще приемы с ним можно проводить…

Он так увлекся изучением своих возможностей, что почти пропустил появление на сцене нового действующего лица и опомнился лишь, когда услышал скрип отворяемой двери. В слюдяном зеркале мелькнуло отражение гибкой девичьей фигуры в кожаном полудоспехе — он закрывал грудь и бедра воительницы двумя широкими полосами, соединенными ремнями.

Сестричка Мью! Как он мог забыть, что она тоже иногда приходит в этот фехтовальный зал!

— Ты? — Девушка прищурила салатовые глаза. — Как ты посмел?

Больше она ничего не сказала, ее правая рука метнулась вперед. В растопыренных пальцах что-то блеснуло, и резкая боль обожгла тело. Вот демоны! Ретьорф схватился за бок, на котором вспухла багровая полоса. Кожа горела, словно на нее плеснули кислотой. А Мью уже скатала огненный бич, который обманчиво слабой змеей шевелился у ее ног.

— Ты оглох, раб? Тебе повторить?

Ретьорф растерялся. Прежний, он непременно «срезал» бы сестренку едким замечанием или, более того, уже схватился бы за оружие, чтобы наглядно продемонстрировать ей, что она ошиблась. Но сейчас он в теле раба-магри. Как поступил бы Каспар? Как поступить ему?

— Простите, госпожа, — выдавил он, ненавидя себя за эти слова.

— На колени! — последовал короткий приказ.

— Что? — не поверил он своим ушам.

— Тебе повторить, раб?

Огненный бич взвился в воздухе, но Ретьорфу больше не хотелось испытать на себе его поцелуй. Тело среагировало едва ли не быстрее разума. Кувырок назад, неловкое приземление на руки — он не ожидал от нового тела таких способностей — потом разворот на пятках, левая рука летит вперед и…

…Огненный бич, обвившись вокруг запястья, натягивается между ними.

На лице Мьюнесс впервые появилось выражение недоумения и растерянности. На ее памяти никто и никогда не мог не то чтобы увернуться от огненного бича, но и остановить его голой рукой! Но ее растерянность быстро сменилась яростью.

— Ты! — прорычала она. — Ничтожный раб! Как ты посмел? Т-ты…

Ретьорф сообразил мгновенно. А тело не такое уж простое! Оно действительно обладает невероятными возможностями! Только вот стоит ли их демонстрировать?

— Простите, госпожа, — он заставил свое тело расслабиться и выпустил конец огненного бича, который тут же, шипя, как настоящая обиженная змея, уполз к хозяйке, — но мой господин будет очень зол, если узнает, что вы меня ударили!

— Я ударила раба! — фыркнула Мьюнесс. — Дерзкого, забывшего свое место раба…

— Но не заложника!

На это у девушки не нашлось возражений. К рабам действительно относились бережно, ибо раб стоил денег, а жизнь заложника ничего не стоила. Раб мог заслужить свободу, заложник получал только смерть.

Мьюнесс что-то сердито проворчала сквозь зубы, и Ретьорф решил пока не обострять конфликт. Он заставил себя поклониться, складывая руки на груди так, как это обычно делал магри:

— Если госпожа позволит, я оставлю ее одну и покину это место…

Поскорее, пока он не выкинул еще что-нибудь столь же подозрительное! И пока сестричка Мью не протерла дырку в его теле внимательным взглядом.

— И ты не хочешь остаться? — Она облизнула губы кончиком языка. — Я как раз хотела разнообразить тренировки…

Ретьорф знал, какое разнообразие его сестра имеет в виду, и поспешил улизнуть, хотя и прекрасно понимал, что этим выдает себя. Он выскользнул за дверь фехтовального зала и торопливо пошел по коридорам и галереям дворца, как вдруг услышал чьи-то шаги и голоса.

Бежать! Немедленно бежать! Мью далеко не глупа и при этом еще и злопамятна. Она не простит инородцу столь явного неповиновения. А он совсем один. И довериться некому! Пожалуй, впервые в жизни лэд задумался о том, как он одинок. Кроме Шайрьефа, возле него не было близкой души. Но капитан — его сводный брат — довольно далеко. Пока этот одноглазый эльф отыщет рейдеров и убедит их последовать за собой, утечет много воды. Что ему делать все это время в чужом теле и в чужом — во всяком случае для магри — мире?

Ноги сами привели его к личным покоям. Мысленно ругая себя на все лады — не стоит терять время! — Ретьорф осторожно подошел к дверям в спальню. Живо ли тело, которое он так долго считал своим? Ведь в нем обитает душа врача-магри… Может, тот еще успеет поведать секреты своей расы? Тогда Ретьорфу будет проще освоиться!

С этой мыслью он осторожно переступил порог.

— Эй! — Голос почему-то дрогнул. — Ты… Ты еще жив?

Странно и немного жутко было видеть распростертое на постели тело. Свое тело. Привычное, родное… и бесконечно чужое.

«А ведь его будут искать!» — мелькнула шальная мысль. Рано или поздно сюда заглянут слуги. Увидят тело господина без признаков жизни и быстро сообразят, что врач и есть виновник всех бед. А если вспомнят, что лэд несколько дней трезвонил о том, что болен, решат, что именно инородец и погубил хозяина. «Зато я узнаю, кому была выгодна моя смерть!» — мрачно подумал Ретьорф.

Ресницы лежащего на постели… э-э… тела затрепетали. Знакомые зеленые глаза безошибочно нашли застывшего на пороге гостя.

— Ты, — шевельнулись сухие обветренные губы, — пришел… Я боялся, что ты ушел навсегда.

— А ты, — Ретьорф сделал шаг в комнату, — чувствуешь себя лучше, раз так бойко разговариваешь!

— Это не так-то сложно.

Странно было со стороны слышать свой голос. Он оказался немного выше, с какими-то визгливыми интонациями. Надо полагать, что и магри слушать себя со стороны было не так уж приятно.

— Гораздо сложнее разобраться с твоей болезнью, — продолжал Каспар.

— Ты все-таки нашел причину? — Ретьорф невольно сжал кулаки. Вернуться в свое тело — что может быть приятнее!

— Пока нет, — Магри испустил долгий вздох и прикрыл глаза. — Послушай, ты должен кое-что для меня сделать…

— Что? — встрепенулся Ретьорф. — Я тебе что-то должен? Не забывайся! Достаточно того, что я позволяю тебе говорить мне «ты»!