Галина Романова - Одинокий орк

Сидевший напротив него человек — именно человек, худощавый, темноволосый, с бронзовым загаром моряка, — улыбнулся и что-то произнес.

— Не старайтесь! Это морской штормовой узел, — тут же перевел мелодичный голос, выговаривавший слова с заметным акцентом, но тем не менее достаточно понятно.

Шайрьеф немедленно обернулся и увидел юношу-эльфа. Он сидел на корточках у маленького костерка и шевелил палкой в углях. Рядом оказались еще три человека. Все были вооружены, но, как наметанным глазом определил Шайрьеф, в открытом бою он бы с ними справился. Даже со всеми разом. Если бы так не болела голова, а вернее — висок.

— Кто вы? — Капитан выпрямился, стараясь выглядеть как можно солиднее. Хотя о какой солидности может идти речь, когда с него еще и сняли все, кроме нижней тонкой рубашки и штанов! — И что здесь делаете?

— Сидим, — через эльфа-переводчика ответил человек и опять улыбнулся. — Ждем…

— Так вы дождетесь только своей казни! — заявил Шайрьеф. — Вы не знаете, с кем связались!

— Ну, этот пробел легко восполнить. — От входа донесся негромкий гортанный голос. Он говорил с еще большим акцентом, чем юноша-эльф.

Пригнувшись и на миг загородив вход широкими плечами, в пещерку шагнул тот самый темнокожий великан с копьем. Снизу вверх смерив его взглядом, Шайрьеф слегка поежился. Кулаки странного… э-э… воина внушали уважение и трепет. Пожалуй, вот с этим бойцом ему будет справиться намного труднее. Тем более что на его копье — изучив основы боевой магии, капитан мог утверждать это со всей ответственностью, — были наложены мощные чары.

Смуглокожий великан тем временем достал длинный нож, которым он явно не хлеб собрался резать, и проверил пальцем остроту клинка.

— Скажи ему, что сейчас я буду спрашивать, а он будет отвечать! — обратился он к юноше.

Тот нервно облизнул губы, сразу поняв, куда клонит великан.

— Может, не надо, Брехт?

— Надо, милый, надо, — потрепал его по волосам великан и шагнул к связанному Шайрьефу. — Ты можешь не смотреть… Да, кстати, скажи ему, что очень не хочешь наблюдать, как его будут резать, и поэтому…

— Вам это даром не пройдет! — вскрикнул Шайрьеф, который, понимая чудовищный выговор великана по имени Брехт с пятое на десятое, о главном догадался по смыслу. — Вы не знаете, с кем связались!..

— Да? — Великан поиграл бровями и усмехнулся. — Вот сейчас и узнаем!

— Вы за это заплатите! — Шайрьеф рванулся, но широкая длань сгребла его за ворот рубахи. — Меня будут искать… Меня уже ищут!

— Если не будешь сотрудничать, тебя найдут, — проникновенно пообещал Брехт. — По частям.

С этими словами он ловко собрал в горсть волосы капитана на виске, обнажив остроконечное ухо. Продетое в мочку кольцо его живо заинтересовало.

— Эй, Льор! — окликнул он юношу у костра. — Серьги хочешь? Могу подарить!.. Ему они все равно уже не понадобятся…

— Не надо! — вскрикнул тот, падая на колени. Лицо его задрожало — вот-вот заплачет. — Брехт, милый, не надо! Он…

— Твой сородич, понимаю, — серьезно кивнул тот. — Но нам нужны кое-какие сведения! И он их нам выложит, — с угрозой добавил он, обращаясь к пленнику.

— Погоди, — Льор бросился к Брехту и буквально повис на его руке, уже коснувшейся уха Шайрьефа. — Он же сказал, что важная персона! А что, если использовать его как заложника?

Капитан похолодел: «Что? Его? Заложником?»

— Заложником? — эхом озвучил его мысли Брехт и почесал ножом собственное ухо. Такое же остроконечное, разве что чуть-чуть поменьше. — А это хорошая идея… Слышь, ты, важная птица, — он слегка кольнул пленника, — ты — наш заложник. Понял? Надеюсь, ты стоишь достаточно дорого, чтобы на тебя можно было обменять…

Дальше Шайрьеф уже не слышал. Сама мысль о том, что он может стать заложником, то есть хуже, чем рабом, оказалась настолько страшной, что впервые в жизни капитан стражи потерял сознание.

— Чего это он? — оторопел Брехт, когда резко посеревший и закативший глаза капитан обмяк у него на руках, уткнувшись носом ему в грудь. — Я ж его вроде даже не поцарапал… Так, угрожал немножко…

— Знаем мы твое «немножко»! — засопел Льор. — Даже меня оторопь пробрала!

— Малыш, — Брехт спихнул с себя сомлевшего пленника и попытался взъерошить юному эльфу волосы, — ты же знаешь, что тебе я никогда не причиню никакого вреда!

— А я что говорил? — победно подбоченился Роб Рыбка. — Ты все-таки к нему неровно дышишь!..

— Сейчас кто-то у меня совсем забудет, как надо дышать! — угрожающе зарычал Брехт, разворачиваясь к людям.

Моряки поспешили отодвинуться подальше. Далеко не все разделяли решение своего капитана не просто доставить странную пару на север, но и сойти на берег, чтобы поучаствовать в приключении. К тому же в присутствии Брехта все ощущали себя какими-то… маленькими, что ли. Этот громадный орк был выше даже корабельного кока, который смотрел на всех свысока. А уж ручищи-то…

— В общем, так, — Брехт оглядел спутников, — приведите этого в чувство, — он пристроил Шайрьефа на камнях, — и уходим. Нечего рассиживаться!

Совершать привычные движения тело научилось быстро, кое-что удавалось сделать даже с первой попытки.

Все утро Ретьорф потратил на то, чтобы изучить свои новые возможности. Сложность заключалась в том, что у него было мало времени и совсем не было наставника. Тот же магри мог бы хоть намекнуть, чего теперь его хозяину ожидать! Помнится, нечто такое рассказывал Шайрьеф: его не предупредили о магии, которую использовали скальные тролли, и отряд попал в засаду, до последнего не замечая врага.

Раздевшись до пояса, Ретьорф встал в тренировочном зале перед высоким слюдяным зеркалом, внимательно рассматривая свое новое тело. Сложено оно было хорошо. Изучая стройный поджарый торс, прежде принадлежавший магри, лэд сделал вывод, что врач какое-то время посвящал военным упражнениям. Отлично! Значит, не придется начинать все сначала.

Рукопашную стойку тело скопировало довольно легко, как и фехтовальную. Еще лучше! Значит, врач действительно имел дело с оружием. Но не стоит забывать, что сам магри и был оружием, следовательно, его тело по-прежнему таило в себе какие-то скрытые возможности. Лэд покачал головой, вспомнив, как врач двумя пальцами разбил замок, который до него испытывали огнем, магией и сталью.

Боевые приемы рукопашного боя это тело тем не менее выполняло хорошо, но движения были какими-то размазанными, словно у суставов имелся запас гибкости и прочности, которого не было у альпа. «Запомним! — отметил для себя Ретьорф. — Гибкие суставы…» К своему новому телу он относился как к странному оружию, о возможностях которого ему никто ничего не сказал. Уж если продолжать сравнение, то сейчас он знал лишь то, с какой стороны за него держаться, но понятия не имел, для чего это оружие предназначено, — можно ли им только рубить, или еще и колоть, какова сила удара, насколько оно прочно и гибко, как легко отзывается на движения кистью, какие вообще приемы с ним можно проводить…