Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Служить вам?

«Пожалуй, лучше провести пару лет в кромешной темноте. Лучше позволить размолоть свою ногу в фарш. Дать вырвать у себя все зубы. Но поскольку все это уже проделано…»

— У вас будет то же задание, что и у Феекта. До него этим занималась целая череда выдающихся людей. Вы будете моим представителем в Союзе. Вы будете управлять закрытым советом, открытым советом. И нашим общим другом королем, конечно. Вы позаботитесь о том, чтобы у него были наследники. Вы будете поддерживать стабильность. Короче говоря, будете следить за шахматной доской в мое отсутствие.

— Но члены закрытого совета никогда…

— С теми, кто выжил, уже переговорили. Все подчинятся вашей власти. После моей власти, конечно.

— Но как я…

— Вы сможете меня найти при необходимости. Через моих людей в банке. Через моего ученика Сульфура. Иными способами. Вы узнаете их.

— Вряд ли у меня есть выбор.

— Выбора нет, пока вы не вернете миллион марок, которые я вам ссудил. Плюс проценты.

Глокта похлопал себя по карманам.

— Черт побери. Забыл кошелек в конторе.

— Тогда, боюсь, у вас нет выбора. Но зачем вам отказывать мне? Я даю вам шанс помочь мне выковать новые времена.

«И погрузить мои руки по локоть в твои грязные делишки».

— Шанс стать великим человеком. Величайшим из людей.

«И стоять над закрытым советом как колосс-инвалид».

— Оставить свою статую на аллее Королей.

«Чтобы дети плакали при виде каменного урода. Когда аллею очистят от мусора и трупов».

— Прокладывать путь развития нации.

— Под вашим руководством.

— Конечно. Полной свободы не бывает, вы сами знаете.

Маг опять взмахнул рукой, и что-то снова покатилось по шахматной доске. Остановилось перед Глоктой, блеснуло золотом. Перстень архилектора.

«Сколько раз я наклонялся, чтобы поцеловать этот перстень. Мог ли я мечтать, что однажды сам надену его?»

Он взял кольцо, стал задумчиво поворачивать его.

«Я избавился от строгого хозяина, только чтобы попасть под власть другого, еще более сурового и могущественного. Но есть ли у меня выбор? Есть ли выбор у всех нас?»

Он надел перстень на палец. Огромный камень засверкал под светом лампы пурпурными искрами.

«От покойника до самого могущественного человека королевства, и все за один вечер».

— Подходит, — пробормотал Глокта.

— Конечно, ваше преосвященство. Я всегда знал, что так будет.

Раненые

Вест резко проснулся, попытался подняться и сесть. Боль прострелила ногу, прошла по груди в правую руку и там остановилась, пульсируя. Он со стоном лег обратно и смотрел в потолок. Сводчатый каменный потолок, терявшийся в густой тени.

Звуки со всех сторон подбирались к нему. Ворчание и всхлипывание, кашель и рыдания, тяжелое дыхание, тихие протяжные стоны. Порой кто-то кричал от боли. Это было что-то среднее между человеческими возгласами и животными воплями. Какой-то голос слева хрипло шептал и бубнил без остановки, точно крыса царапала стену:

— Я ничего не вижу. Чертов ветер. Я ничего не вижу. Где я? Кто-нибудь. Я ничего не вижу.

Вест чувствовал, как нарастает боль. В Гуркхуле он слышал такие же звуки, когда навещал в госпитале раненых из своего батальона. Он помнил зловоние и шум в тех ужасных палатках, бедственное положение больных и свое страстное желание уйти оттуда. На этот раз было до отвращения очевидно, что уйти будет не так-то легко.

Он был одним из раненых. Совсем иной, презренный и отвратительный вид людей. Ужас медленно полз по его телу, смешиваясь с болью. Насколько тяжело он ранен? Целы ли его руки и ноги? Он попробовал пошевелить пальцами и сжал зубы, так как боль в руке и ноге усилилась. Он приподнял свою дрожащую левую руку, перевернул ее в тусклом свете. Она казалась невредимой, но это была единственная конечность, которой он сумел пошевелить, да и то с огромным усилием. Паника охватила его, сдавив горло.

— Где я? Проклятый ветер. Я ничего не вижу. Помогите. Помогите. Где я?

— Заткнись, черт подери! — крикнул Вест, но слова застряли в пересохшем горле. Вместо крика послышался глухой кашель, и грудь снова обожгло болью.

— Ш-ш-ш. — Он почувствовал мягкое прикосновение. — Успокойтесь.

Он увидел лицо, неясное и расплывчатое. Женское лицо, подумал он, и светлые волосы, но рассмотреть было трудно. Вест закрыл глаза и перестал пытаться. Это едва ли имело значение. Он почувствовал что-то около губ — горлышко бутылки. Он пил жадно, расплескивая воду, и холодная струйка стекала по его шее.

— Что случилось? — хрипло спросил он.

— Вы ранены.

— Это я знаю. Я имею в виду, что случилось в городе. Ветер.

— Я не знаю. И не думаю, что кто-то знает.

— Мы победили?

— Гурки отброшены, да. Но очень много раненых. Очень много мертвых.

Еще один глоток. На этот раз ему удалось сделать это, не пролив воду.

— Кто вы?

— Меня зовут Арисс. Дан Каспа.

— Арисс… — Вест запнулся на этом имени. — Я знал вашего кузена. Хорошо знал… прекрасный человек. Он всегда говорил, как вы красивы. И богаты, — пробормотал он, смутно осознавая, что не надо этого говорить. Но он не смог остановить себя вовремя. — Очень богаты. Он умер. В горах.

— Я знаю.

— Что вы здесь делаете?

— Пытаюсь помогать раненым. Сейчас вам лучше всего поспать, если вы…

— Я цел?

Пауза.

— Да. Постарайтесь уснуть.

Ее лицо снова расплылось, и Вест позволил глазам закрыться. Мучительные звуки вокруг него постепенно стихли. Он уцелел. Все будет хорошо.

Кто-то сидел у его постели. Арди. Сестра. Он моргнул, пошевелил губами, чувствуя горький привкус во рту и не понимая, где находится.

— Я сплю?

Она наклонилась вперед и ущипнула его за руку.

— А!

— Тебе снится эта боль?

— Нет, — вынужден был он признать. — Это наяву.

Арди выглядела неплохо. Гораздо лучше, чем в последний раз, когда Вест видел ее. Сейчас на ее лице не было крови. И не было ненависти. Только задумчивая серьезность. Он попытался приподняться и сесть, но не сумел и откинулся назад. Арди не предложила ему помочь. И он не ожидал, что она предложит.

— Как мои дела, плохо? — спросил Вест.

— Ничего серьезного нет. Сломаны рука и несколько ребер, нога довольно сильно повреждена, так мне сказали. Несколько порезов на лице, могут остаться шрамы. Но в нашей семье вся красота и без того досталась мне.

Он коротко рассмеялся и сморщился от боли в груди.

— Это верно. И мозги тоже.

— Не переживай на этот счет. Со своими мозгами я достигла потрясающего успеха в жизни, как ты сам можешь видеть. О таком успехе вы, лорд-маршал Союза, можете только мечтать.