Джонатан Стрэн - Драконы

Она закурила, чиркнув спичкой о подошву, и двинулась прочь, объясняя что-то на ходу. Мэнди шла рядом, неся спящую Лабби на руках. Штырь, Кога и Лаура замыкали шествие.

— В этом вся Берлин, — сказал Штырь. — У нее всегда есть план.

Кога обнял Лауру.

— Это же прекрасно, — отозвался он.

Штырь кивнул.

— Да, — согласился он. — Чертовски здорово.

ТАНИТ ЛИ

«Draco! Draco!»[23]

Танит Ли с 1975 года полностью посвятила себя писательской деятельности. Первыми ее работами были детские фэнтезийные произведения. «Сокровища дракона» («The Dragon Hoard») и «Замок животных» («Animal Castle»). Первый ее роман для взрослых «Восставшая из пепла» («The Birthgrave») положил начало длительному сотрудничеству с американским издательством «DAW Books», которое в 1970–1980-х годах опубликовало более двадцати работ писательницы в жанрах фэнтези, научная фантастика и хоррор. В 1980 году Танит Ли получила премию Августа Дерлета, присуждаемую Британским обществом писателей-фантастов (British Fantasy Society), за роман «Владыка смерти» («Death's Master») и позднее дважды награждалась Всемирной премией фэнтези: в 1983 году за рассказ «Горгона» («The Gorgon») и в 1984 году за рассказ «Она третья (Смерть)» («Elle est trois (La Mori)»). Весьма плодовитая писательница, Танит Ли в последнее время выпустила множество произведений: пиратскую трилогию для подростков «Пиратика» («Piratica»), научно-фантастический роман «Смертные солнца» («Mortal Suns»), фэнтезийную трилогию для взрослых «Лев-волк» («Lionwolf»), молодежную фэнтезийную трилогию «Дневники Клайди» («Claidi») и ретроспективный сборник рассказов «Искушая богов» («Tempting the Gods»). Готовятся к выходу новые книги из цикла «Плоская земля» («Flat Earth»). В 2009 году писательница была удостоена звания Грандмастера Ужасов. Танит Ли живет на юге Англии вместе с мужем — писателем и художником Джоном Кэином.

Порой вам случается слышать истории о людях, которые побеждали и убивали драконов. Все это ложь. Не родился еще боец, способный одолеть такое существо, хотя кое-кто и пытался. Впрочем, неудачно. Любой храбрец встречал в такой схватке свою смерть.

С другой стороны, однажды я путешествовал в компании человека, прозванного Убийцей дракона.

Что же, получается загадка? Ничуть-то было. Я все вам расскажу.

Я двигался с севера на юг, к тому, что вы назвали бы цивилизацией. И именно тогда встретил его, сидевшего у дороги. Признаюсь, первым впечатлением была зависть. Одет он был весьма щеголевато и выглядел слишком чистым для того, кто вел дикую жизнь. Все перед ним было открыто и все ему было доступно: города, ванны и деньги. К тому же здравым рассудком он не отличался: на запястьях и в ухе красовались золотые побрякушки. Но при этом у него был острый потускневший меч, вероятно повидавший много сражений. Так что юноша, наверное, мог за себя постоять. Еще он был моложе меня и намного красивее, но последнее качество меня не слишком-то смущало. Мне было интересно, что он сделает, когда очнется от своих грез и увидит меня — упрямого, мрачного и выносливого, словно старый канат, нависшего над ним на коренастой невысокой лошади, уродливой, как все грехи этого мира, но которую я любил, как собственное дитя.

Когда он поднял на меня глаза, я получил ответ на свой вопрос.

— Приветствую, странник. Прекрасный денек, не правда ли? — спросил он с неподражаемым спокойствием.

И тут до вас каким-то образом доходит, что он действительно может себя защитить. И дело не в том, что я мог сойти за безобидное создание. Просто он считал, что справится, если я что-то потребую. Правда, у меня при себе был короб с товаром. Большинство людей при взгляде на него сразу скажут, чем я торгую, а потом почувствуют аромат трав и снадобий. Мой отец был из римлян. На самом деле, возможно, он был самым последним римлянином. Одной ногой он стоял на корабле, готовом отплыть домой, другой — оставался с моей матерью у стены хлева. Она говорила, что он был армейским лекарем, и, возможно, так оно и было. Идея врачевания выросла вместе со мной, хотя и не отличалась ничем возвышенным или великолепным. Кочующий аптекарь почти везде встречает радушный прием и даже может превратить бандитов в цивилизованных людей. Конечно, подобная жизнь не наполнена чудесами, но только такую я и знаю.

Я согласился с юным солдатом-щеголем, что день и в самом деле выдался хороший. И добавил, что он, возможно, мог быть еще лучше, если бы наездник не потерял лошадь.

— Да, это довольно досадно. Но ты всегда можешь продать мне свою.

— Это не твой стиль.

И тогда он снова посмотрел на меня. В этом взгляде я прочел, что он со мной согласен. И тут у меня мелькнула мысль, что он мог бы убить меня, чтобы забрать лошадь. На всякий случай я добавил:

— К тому же все знают, что она моя. Так что это доставит тебе массу хлопот. У меня тут друзья по всей округе.

Он добродушно усмехнулся, блеснув белоснежными зубами. С таким лицом и волосами цвета спелого ячменя, да и со всем остальным, он был из тех людей, которые обычно получают все, что хотят. Интересно, к какой армии ему случилось прибиться и раздобыть такой меч. С тех пор как из этих краев улетели Орлы, появилось множество новых королевств, полководцев и воинов, а каждый прилив выбрасывал на песчаный берег все новых и новых завоевателей. Смотря на все это, вы начинаете чувствовать, как содрогается земля — настоящая почва, которую можно измерить и на которой сооружены прекрасные дороги, — земля, которую можно завоевать, но нельзя покорить. Это похоже на тени, что появляются тогда, когда огонек лампы трепещет под порывами ветра. Древние ощущения, заключенные где-то в моей крови и столь мне знакомые.

Но этот парень был словно только что отчеканенная монета, еще не успевшая покрыться грязью и многое повидать. Вы видите отражение своего лица на ее поверхности и можете порезаться о ее края.

Его звали Кайи. Чуть позже мы пришли к соглашению, и он уселся за моей спиной на Негру. Там, где я родился, говорили на латыни, и я назвал так свою лошадь за темный окрас раньше, чем узнал ее. Ну не мог же я дать ей имя за отвратительный вид — вторую из ее особенностей, заметных глазу. На самом деле я вообще не должен был оказаться в этой местности, но пару дней назад услышал, что там, куда лежал мой путь, обосновались саксы. Так что я свернул и вскоре заблудился. Прежде чем наткнуться на Кайи, я скакал по прекрасной дороге, построенной римлянами, и надеялся, что она выведет меня к чему-нибудь полезному. Но спустя десять миль с того места, где присоединился ко мне Кайи, дорога растворилась в лесных дебрях. Мой пассажир, по его словам, тоже заблудился. Он направлялся на юг, что меня не удивило, но в последнюю ночь его лошадь ошалела и унеслась, оставив его ни с чем. История не слишком правдоподобная, но обсуждать ее не хотелось. Мне подумалось, что, скорее, кто-то украл лошадь, а Кайи просто не хотел в этом признаваться.