Джонатан Стрэн - Драконы

Штырь покачал головой и зашагал, сокращая расстояние между ними.

Мэнди не могла больше сдерживаться. Она вскочила с места, но Лаура дернула ее назад. Мэнди сердито сверкнула на нее глазами.

— Если мы что-нибудь не предпримем, — прошипела она, — один из них погибнет.

Лаура обхватила Мэнди за плечи, утешая и в то же время опуская ее на место:

— В данный момент самое худшее, что можно сделать, — встать у него на пути.

— Но…

— Мне все это нравится не больше, чем тебе. Поверь мне, Мэнди.

Мэнди внезапно вздрогнула, ощутив чье-то прикосновение, затем опустила взгляд и увидела, что у ее ног устроилась Лабби. Она похлопала по коленке, и хорек запрыгнул, дрожа всем телом.

Штырь и Шоки замерли в нескольких футах друг от друга. На расстоянии удара.

— Послушай меня, — начал Шоки. — Прошлое ушло. Если ты будешь упорствовать, то переступишь черту.

Штырь заморгал. Он пока еще был в прошлом, однако фрагменты настоящего начали накладываться на картины прежней жизни и на то, что, как он знал, ему необходимо сделать.

— Прямо сейчас Берлин восстанавливает свое честное имя, — продолжал Шоки, воспользовавшись крохотным преимуществом. — Все происшедшее было ошибкой.

Штырь помотал головой, словно пытаясь привести в порядок мысли.

— Я здесь не ради Берлин, — возразил он. — Я пришел ради Онису. Уйди с дороги.

— Не могу, — отозвался Шоки.

Штырь ничем не выдавал себя. Он не сощурился, не переменил позы. Однако Шоки знал, что Штырь в любое мгновение может теперь выдернуть оружие из ножен. А стоит ему обнажить оружие — пути назад не будет. Ни для одного из них. Поэтому дуэль между такими мастерами, как они, должна завершиться, не начавшись.

Шоки встал поудобнее. Он отключил сознание, позволяя годам тренировок взять над ним власть. Когда он все-таки нанесет удар, им будет управлять инстинкт. Тело само сделает нужное движение и выберет верный момент раньше, чем разум только начнет понимать.

Он сознавал трагизм этой минуты, однако прежде, чем кто-то из них двинется…

— Штырь!

Мгновенно — и позабыв обо всех разногласиях — они встали иначе. Теперь оба бросали вызов невидимому противнику, прикрывая спину друг другу. Глаза Шоки распахнулись от изумления. Он увидел кольцо собак. Они выстроились в круг прямо перед ним, затем рассыпались веером и вытянулись в две цепочки, уходящие куда-то вдаль. Штырь тоже увидел собак. Но еще он увидел того, кто позвал его по имени.

От стены вокзала отделилась нищенка и встала прямо перед ним. В темноте он с трудом ее узнал, хотя остальные не узнали вовсе.

Берлин.

У нее на плечах была темная накидка. Она высунула из-под нее руки, сжимая маску кабуки, изображающую женщину. Щеки и лоб маски были мертвенно-белого цвета, глаза подведены длинными нарочитыми мазками. Берлин медленно приложила маску к лицу.

— Онису, — выдохнул Штырь.

— Да, — ответила женщина в маске. — Да.

Штырь сделал к ней шаг, сжимая рукоять катаны.

— Прости меня, — произнес он.

— Тут нечего прощать.

Катана с шорохом вышла из лакированных ножен. Одежда на Берлин вздулась колоколом, когда она отступила назад за миг до того, как катана полностью обнажилась. Меч сверкнул в ночи, глубоко вонзаясь в многочисленные складки одежды. Маска упала и запрыгала по мостовой, замерла, глядя пустыми глазницами в небо. Берлин упала, и одежда накрыла ее полностью, как только тело коснулось земли.

После этого единственного удара Штырь замер, словно высеченный из гранита. Он неотрывно смотрел на маску кабуки.

Ощутив первое движение Штыря, Шоки начал разворачиваться. Но как только он увидел, что произошло, личность Изгоняющего Демонов покинула его и остался только Кога. Именно Кога, человек, сэнсэй, вынул катану из онемевших пальцев Штыря. Он заметил, что клинок чист.

Штырь медленно подошел к маске. Опустившись рядом с ней на колени, поднял вещицу. Долго смотрел на маску, затем прижал к груди и склонил голову.

Мэнди с Лаурой вскочили с мест, Мэнди прижимала к себе Лабби. Собаки вокруг них молча наблюдали.

— Кога, — окликнула Лаура. — Берлин. Она…

Но когда они посмотрели на упавшую Берлин, одежда зашевелилась. Складки разошлись. Берлин вскочила на ноги, распахнув накидку, и все увидели аккуратный разрез в том месте, где катана вошла в ткань.

— Господи, ну и опасная же была игра, — пробормотала Берлин. — Еще дюйм, и эта дыра была бы во мне.

Она выпустила накидку, и одеяние соскользнуло на землю у ног девушки.

Штырь повернулся на звук ее голоса.

— Эй ты, долговязый, черный, злой, — окликнула его Берлин.

Штырь положил маску:

— Берлин, я…

Она покачала головой:

— Тебе не нужно ничего объяснять. Мы все здесь были в том или ином времени. Вопрос — как ты себя чувствуешь теперь?

— Бывало и лучше, но в общем и целом неплохо. Спасибо. — Штырь поглядел на всех остальных. — Послушайте все. Я говорю правду. Я действительно был… в каком-то другом месте.

Он поднялся на ноги, и Кога приблизился к нему, держа на вытянутых руках катану. Штырь с коротким поклоном принял меч и убрал в ножны. Лишь миг мужчины глядели друг другу в лицо, затем Штырь шагнул вперед, и они обнялись.

— Сколько времени прошло, друг, — произнес Штырь.

— Слишком много, — отозвался Кога.

Когда они закончили обниматься, Берлин быстро потерла руки:

— Ладно, должна признать, что все это было весело, но сейчас мне пора бежать. Я учреждаю новый Дом. Диггеры, видите ли, начинают делать мир лучше. — Она пронзительно свистнула, и собаки вокруг пришли в движение, устремляясь обратно в Собачий город. — Но я все равно сожалею, что так и не выяснила имя того паразита, который все это затеял. Не люблю, когда враг таится по ту сторону Границы. Никогда не знаешь, в какой момент он снова нанесет удар.

— Лучше так, чем враг внутри тебя, — сказал Штырь.

Берлин серьезно кивнула:

— Пожалуй, ты прав.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь или что-то еще? — спросила ее Мэнди.

Берлин поглядела на Штыря, затем улыбнулась:

— Помощь всегда пригодится. Самое лучшее, что ты можешь сделать, — уговорить свою группу сыграть пару бесплатных концертов, просто чтобы Диггеры снова воспрянули духом. Ты знаешь «Мир вверх тормашками»?

Мэнди покачала головой.

— Ее много лет назад сочинил Леон Росселсон. Обязательно выучите. Песня злая, зато честная. Блюзы иногда бывают такими. — Берлин вытянула из внутреннего кармана джинсовой куртки тонкую сигарету. — В любом случае, если сможешь устроить концерт…