Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа
— Какой удивительный материал, словно мягкое стекло, — восхищенно проговорил он. — Где же он купил такое?
— В торговом центре "Гагаринский". Отпустите коня, пожалуйста.
Озадаченно глядя на девочку, купец убрал руку с головы жеребца. Юная всадница легонько тронула пятками бока лошади и та зашагала вперед. Элен радостно оглянулась на мужчин, ей представлялось как красиво она смотрится на спине жеребца, сливаясь с ним цветом куртки.
Вэнрад, выкинув из головы мысли о торговом центре "Гагаринский", взирал на ребенка вполне благодушно.
— Да вы просто загляденье, сэви, — весело воскликнул он.
Девочка улыбнулась ему, а потом посмотрела на серое, напряженное лицо Галкута. Слуга судьи, конечно, опасался что она вот-вот пустит коня вскачь и снова попытается сбежать. И Элен ощутила недоброе удовольствие, видя как он мучается. Но, честно говоря, ей тоже было немного страшновато. Хотя с мисс Уэйлер, большой любительницы конных прогулок и вообще разных инопланетных верховых животных, она и ездила несколько раз на лошади, сейчас она впервые сидела на коне без седла, сбруи и уздечки. Держаться можно было только за гриву или попытаться вцепиться в шкуру, но это вряд ли спасет, если конь взбесится по-настоящему. На высоте полутора метров над землей, на сильном горячем звере она чувствовала себя не вполне уютно. Но с другой стороны она видела насколько спокойна и равномерна аура животного. Могучий мускулистый конь наверное и не чувствовал её веса, пройдя с десяток метров, он словно забыл о своей маленькой наезднице, опустил голову и снова принялся обнюхивать землю и траву.
Элен оглянулась, будучи в полной уверенности что Галкут, напряженный и злой, следует за жеребцом. Но слуга Мастона Лурга по-прежнему стоял рядом с купцом и теперь казался довольно равнодушным. У девочки возникло острое желание все-таки подстегнуть коня ударом ног и будь что будет. Конечно она никуда не убежит, но, по крайней мере, заставит хорошенько понервничать Деревянное Лицо. Однако, как только она подумала о Галкуте по его новому прозвищу, ей стало смешно и запал пропал. Она перекинула ногу через спину животного и ловко соскользнула вниз.
Подойдя к мужчинам, она официально сказала:
— Благодарю вас, господин Вэнрад, за возможность прокатиться на вашем прекрасном жеребце.
— Со всем моим удовольствием, — чуть поклонившись, с улыбкой ответил купец.
— Теперь же, с вашего позволения, я и Деревянное Лицо, продолжим нашу прогулку.
— Как вам будет угодно, госпожа, — в тон ей, но все еще улыбаясь, ответил торговец.
Элен и Галкут направились в сторону фургонов. У девочки был несколько озорной настрой и потому, отойдя подальше от лошадей и оставшегося с ними купца, она развернулась лицом к своему спутнику и многозначительно произнесла:
— К сожалению, я немного неосмотрительно, прямо у тебя на глазах, зачаровала свою одежду и ты наверно догадался кто я такая и зачем нужна судье. — Она вопросительно поглядела на мужчину.
— О чем это вы говорите, госпожа Элен? — Спокойно спросил Галкут.
— Ты что, не видел как изменился цвет моей куртки?
— Что значит изменился?
Элен уставилась на него. Слуга судьи отвечал уклончиво и она не могла понять хитрит он или говорит правду. У нее даже возникло подозрение, что он как-то догадался о её способности определять истину и теперь старается не отвечать однозначно. Элен это не понравилось, она намеревалась попугать его, а вместо этого складывалось ощущение, что это он потешается над ней.
— Ты видел как цвет моей куртки из синего превратился в тот, который сейчас, да или нет?
— Нет.
Элен почувствовала облегчение. Галкут ей лгал. Элен хотела уже сказать ему об этом, но передумала. Если делать это слишком часто, он и правда начнет догадываться, решила она.
— Ладно, — спокойно сказала она и отвернувшись, пошла дальше.
62
Мастон Лург решил начать с Радвига. Судья вдруг понял что ему очень не хватает смышленого и расторопного Касаша, который понимал его буквально с одного взгляда. Он сделал два глотка теплой воды из не очень, как он с неудовольствием отметил, чистого стакана и огляделся по сторонам.
— Что-то не так, господин инрэ? — Громко спросил сидящий в первом ряду Эркхарт.
Судья посмотрел на него, с усмешкой подумав о том, что капитан просто глаз с него не спускает, пытаясь угадать каждое его желание. Ну еще бы, начальнику каравана не нужны проблемы с Палатой и он естественно не хочет чтобы у залетного королевского судьи возникла хоть какая-то неприязнь к его персоне.
— Если не трудно, капитан, попросите поставить в центре площадки стул и пригласите для дачи показаний господина Радвига.
Эркхарт повернулся куда-то себе за спину и сделал кому-то знак. Через минуту принесли стул, а вскоре из толпы вышел молодой человек со светлыми волосами и бледным лицом. Судья с интересом разглядывал главного подозреваемого. Сейчас он почти не сомневался что именно этого белобрысого недотепу он и отправит на виселицу. Он даже начал именовать его про себя не иначе как «висельник». На вид ему было лет 25. Высокий стройный с благообразным, почти миловидным лицом он производил приятное впечатление. Однако его образу явно не хватало патетичности и мужественности, в нем напрочь отсутствовала какая-либо брутальность. Узкие плечи, некоторая сутуловатость, длинные тонкие пальцы, абсолютно гладкая кожа щек и подбородка, на которой казалось еще ни разу не появлялось ни единой щетинки навевали мысли о некоторой инфантильности и хрупкости этой персоны. Кроме того он был весьма изысканно одет. Его дорогой, утонченный наряд никак не соответствовал скромному купеческому званию и выдавал явное намерение владельца казаться кем-то более важным и породистым, чем имело место быть в действительности. С точки зрения Лурга это выглядело почти по-детски. И уж совсем неуместным ему показались меч, длинный кинжал и изогнутый нож на широком кожаном ремне на талии молодого человека. Даже если предположить что он и правда обладал достаточным умением и решимостью чтобы всё это использовать, то всё равно эта излишне нарочитая вооруженность упрямо выглядела такой же детской попыткой казаться взрослей и весомей чем он есть. Радвиг, перебросив нижний конец своего длинного роскошного голубого плаща через правую руку, встал возле стула и стараясь держаться гордо и с достоинством, поглядел на судью. «Неврастеник», с неприязнью заключил про себя Мастон Лург.
Он снова ощутил приступ раздражения. Вынужден терять время из-за какого-то молодого дурачка, наверняка полного насколько нелепых настолько и убогих представлений о мире и о себе. Мастон давно заметил, что чем старше он становился, тем всё с большей антипатией относился к молодежи. И он считал что дело
