Дженнифер Робертсон - Разрушитель меча

— Но… — Дел махнула рукой, — в десяти шагах отсюда земля, трава, растения. Если попробовать там?

— Это КОЛОДЕЦ, баска, а не подземное течение. Колодец это дырка в земле, — я выразительно ткнул пальцем. — Прямо вниз, как клинок меча… и больше ничего. Здесь не может быть воды.

— Тогда откуда здесь вообще колодец?

— Танзирам и караванщикам пришлось приказать выкопать их на торговых путях. Колодцев много, но многие уже высохли. Просто нужно знать, где какие.

Дел задумчиво кивнула.

— Но мы не так далеко зашли на Юг, чтобы столкнуться с Пенджей. Еще рано, — она нахмурилась. — Или нет?

— Обычно я бы сказал рано; Пенджа должна быть в нескольких днях пути в ту сторону, — я махнул рукой вперед. — Но Пенджа есть Пенджа. Она идет куда захочет и законов для нее нет, — я равнодушно пожал плечами. — Пустыня непредсказуема, в ней все меняется в зависимости от погоды. И границы все время передвигаются.

Дел внимательно посмотрела на уплотнившийся песок, полный сверкающих кристаллов Пенджи.

— Значит нужно идти дальше.

Я кивнул.

— Придется. Пока у нас нет проблем… до вечера воды хватит, но к утру ее нужно достать. Дай подумать… — мысленно я представил карту, с которой не расставался много лет. Если не изучить знаки, не запомнить расположение колодцев и оазисов, легко можно погибнуть.

И даже изучив их, все равно можно погибнуть.

— Ну? — наконец не выдержала она.

Я прищурился на восток.

— Туда ближе всего. Если он все еще там. Всякое бывает… но делать нечего, надо идти и надеяться на лучшее.

Дел, сидя на спине жеребца, взвесила фляги. Вода в них еще плескалась.

— Нужно экономить для жеребца, — тихо сказала она.

— Поскольку он один несет двоих, — согласился я, подошел к жеребцу и взял повод. — Слезай, баска. Пройдемся немного. Пусть старик отдохнет.

Отблеск уходящего за горизонт оранжевого солнца зловеще играл на медных украшениях, пришитых к оголовью уздечки жеребца, на металлических застежках — и на клинках. Они были еще далеко от нас, но мне расстояние показалось пугающе небольшим.

— Ну нет, — простонал я, заставляя жеребца остановиться.

Дел, ссутулившаяся позади меня, встрепенулась.

— В чем дело?

— Компания в оазисе.

— Мы туда едем? В оазис? — она наклонилась вбок, пытаясь хоть что-то разглядеть за моим телом. Жеребец расставил ноги, чтобы не упасть от неожиданного груза сбоку. — Тигр, но не могут же ВСЕ на Юге искать нас!

— Может не могут. А может и могут, — я нахмурился и обернулся. — Сядь прямо или упадем втроем. Бедный старик устал.

Дел выпрямилась и начала выпутывая ноги из паутины ремней, сумок и фляг, чтобы слезть.

— Он не старик, он лошадь. Он рожден для такой работы. Знаешь, судя по тому, что ты все время говоришь с ним — и о нем — как будто он человек, я начинаю думать, что ты сентиментален.

— Он не рожден таскать двух здоровяков вроде нас. Ему и одного более чем достаточно, но к одному он привык, — я вглядывался в оазис. Тонкая струйка дыма поднималась в воздух и растворялась в закате. Может на костре готовили ужин, а может он нужен был для другого.

— Я не могу разглядеть, сколько их там и кто они. Может это караван или племя…

— …или танцоры мечей, нанятые убить нас? — Дел поправила перевязь, посвободнее расправляя складки бурнуса. — И почему это «здоровяки»? На Севере нас не назвали бы высокими.

Дел была права. По Северным меркам я был средним, что с непривычки меня раздражало. На Юге я казался гигантом, на целую голову выше большинства Южан. Я возвышался над женщинами и привык пригибаться в низких дверях и в домах, чтобы не тереться головой о потолки. Я привык, что мой рост дает мне лишнее преимущество в круге, я высокий, но сильный и ловкий. Руки у меня длиннее и шаг шире. Я крупный, но быстрый. На первый взгляд многим Южанам я кажусь неповоротливым чудовищем, зато потом в круге следует жестокое разочарование.

Все это относилось и к Дел, чья светловолосая, голубоглазая красота выделяла ее из всех в стране смуглых, черноволосых людей; чьи гибкие, изящные движения ничуть не скрывали ее силу, да Дел и не желала ничего скрывать, невзирая на законы приличий Юга, которые она презирала.

Да, Делиле даже в голову не приходило, что она может сделать с мужчиной — или для него.

Я осмотрел Дел. Потом многозначительно отвернулся и бросил через плечо.

— Как хочешь, баска.

В ответ, конечно, последовали вопросы, которых я и ожидал.

— Я хочу? Чего хочу? Ты о чем?

— Если тебе приятно считать себя робкой изнеженной женщиной… — я не закончил.

— Что? Да о чем ты? — Дел прошла немного вперед и остановилась около меня. В сандалиях на плоской подошве она ненамного уступала мне ростом; почти на четыре дюйма выше шести футов. — У меня нет никакого желания быть жеманной слабой женщиной…

Я усмехнулся и не дал ей закончить.

— Ну и ладно, баска. Этим ты не одарена.

— А я и не хочу, — Дел повернулась и внимательно осмотрела меня с ног до головы. — Но если мы собираемся обсуждать изнеженность…

— Обсуждать мы собираемся одно: воду, — отрезал я. — Стоит ли рисковать собой, чтобы достать ее.

Дел посмотрела на далекий оазис и возвышающиеся над ним широколистные пальмы. Мы слышали крики, но мы не могли различить слова. Может путешественники отмечали что-то, а может дело было в другом.

— Фляги почти пусты, — напомнила Дел.

— Значит стоит рискнуть.

— Рисковать стоит всегда, — слегка приподняв плечо, она проверила вес яватмы, отдыхавшей в ножнах за ее спиной. — Мы обычные люди, Тигр. Рано или поздно нас настигнет смерть. И я очень хочу, чтобы в этот момент у меня в руках был меч.

— Правда? — я усмехнулся. — А я всегда мечтал умереть в постели в объятиях страстной Южной баски в самый разгар…

— Этим ты и кончишь, — пробормотала она.

— Или может быть Северной баски.

Дел скрыла улыбку; она это умеет.

— Поехали за водой.

8

Когда мы добрались до оазиса, никто уже не кричал. Потому что люди были мертвы.

— Глупо, — выдавил я, — это глупо, просто по-идиотски. Какие же они дураки…

— Тигр…

— Они так ничему и не хотят учиться, эти люди… они спокойно собирают вещи и уходят в пустыню, даже не подумав…

— Тигр… — повторила Дел очень мягко, но настойчиво.

— …что только валхайл знает, что поджидает их там! Неужели они никогда ничему не научатся? Неужели они никогда не остановятся и не задумаются…

— Тигр, — Дел так и не убрала Бореал в ножны, хотя ясно было, что нам ничего не угрожает. — Твои укоры уже не помогут. Теперь им нужна только песня смерти.

Я скривился.