Gita Ogg - Чаша терзаний

Он ухмыльнулся.

— Эта…, — он не стал произносить вслух ругательство. — Всё равно выследит нас, а я не могу ничего придумать лучше, чем просто отравить её. Но поскольку пока это невозможно, то она всё-таки добьётся, чтобы мы все здесь плясали под её дудку.

Я спокойно поднялась. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы поставить точку в наших отношениях. Но меня приводила в ужас сама идея того, что его руки никогда больше не прикоснутся ко мне, что я больше никогда не испытаю чувства покоя в его объятиях. В конце концов, я призналась в собственной слабости и малодушии, наличие которых позволяло украсть у жизни ещё несколько мгновений для себя.

— Нет, — резко сказала я. — Я не позволю этому безвкусному чуду делать с нами всё, что ей хочется. Это мы будем делать всё, что захотим, а она пусть идёт к Мерлину!

Я подошла к стене, где была заботливо накрыта плотной тканью моя последняя работа и сдёрнула покрывало. Я услышала, как Снейп совсем тихо ахнул.

На первом плане картины была тропинка, которая убегала вдаль и упиралась в маленький двухэтажный домик, за домиком, словно зеркало, отражало звёзды небольшое озеро.

Мы вошли и, шурша примятой травой, пошли к дому. Взойдя на низкое крыльцо, я потянула за ручку, дверь с тихим скрипом отворилась, и перед нами предстала прохладная тёмная комната. Я глянула в сторону камина, и огонь, мгновенно разгоревшись, стал, потрескивая, пританцовывать между поленьев. Дом наполнился приятным теплом. Я обернулась, Снейп всё ещё в нерешительности стоял в дверях.

— Проходи, — сказала я спокойно. — Это теперь и твой дом тоже.

Он подошёл и обнял меня.

— Помнишь, я сказал тебе, что ты не нужна мне? — тихо спросил он. — Я солгал.

Глава 16

Дни наполнились смыслом, и даже ненормальная Амбридж уже почти не выводила меня из себя, кроме того, она занялась усиленными поисками несуществующей «армии Дамблдора» и временно перестала шпионить за преподавателями.

Каждый вечер мы проводили вдвоём в «нарисованном» доме, и это помогало поутру с новыми силами бросаться в «бой».

Так пролетел почти весь учебный год, а Амбридж всё ещё не оставила своих безуспешных попыток «обличить преступников». Уже и экзамены завершились, во время которых, к слову, весёлые братцы Уизли попортили крови отвратительной мадам. Мне было жаль узнать об их отчислении, на мои уроки они всегда приходили с радостью, а их работы — это было нечто невообразимое. Но, похоже, они сами нисколько не огорчались, покидая школу.

«Жаль, что Дамблдор бессилен сейчас что-либо сделать для них», — думала я, с грустью глядя в окно любимого дома и нервно перемешивая ложкой сахар в чае.

Ночь уже перевалила за середину, а Северус так и не пришёл.

Я поднялась и вышла на крыльцо, чтобы покинуть картину, но на тропинке я увидела его. Он довольно улыбался.

— Что случилось? — спросила я, подбежав к нему.

— Пойдём в дом, я смертельно устал.

В доме я налила ему чаю и поставила на стол плетёную корзинку с фигурными коржиками.

— Тоже отсюда? — спросил он, недоверчиво глядя на корзинку.

— Нет, — я улыбнулась. — Они самые обычные. Так что же тебя так обрадовало?

Он поджал губы.

— Она таки заставила меня отдать ей сыворотку правды, и странно было бы, если бы мисс Чанг не рассказала ей всего. Эти глупые, самонадеянные дети тренировались. И знаешь где? Я сам не ожидал. В Выручай-комнате, под самым носом у Амбридж. Она была в такой ярости, что едва не поубивала их всех.

Он нахмурился и продолжил,

— Представляешь, они пришли, чтобы забрать профессора Дамблдора в Азкабан, жалкие министерские шавки!

— С профессором всё в порядке? — затаив дыхание, спросила я.

— О, ещё бы! Они просто мелкий сброд недоучек, давно позабывший элементарные вещи в своих удобных министерских креслах.

Он остановился, переводя дыхание.

— Гарри Поттер, — он выплюнул это имя, как будто оно имело весьма неприятный привкус. — Наглый безответственный мальчишка. Решил, что ему всё позволено, что он уже сам может учить! Если бы не Грейнджер, которая хоть и невозможная выскочка, но единственная, обладающая интеллектом в этой толпе неучей, всё могло бы закончиться весьма плачевно.

— Но ты ведь помог ему, верно?

Он посмотрел на меня с удивлением.

— С чего бы это я стал помогать этому заносчивому лентяю?

Я покачала головой.

— Не лги мне, Снейп, я же видела на твоих губах улыбку, когда ты шёл сюда.

— Это из-за того, что Поттер на этот раз уже точно не выйдет сухим из воды.

Я посмотрела на него с недоверием.

— И всё-таки, ты помог ему, — тихо сказала я.

— Да с чего ты взяла! — он закричал. — Будь моя воля, я удавил бы его прямо там!

Потом цокнул языком и спокойно добавил,

— Вместо этого я решил, что с подобной работой неплохо справятся кентавры, я же не виноват, что Амбридж такая «душка» и сумела им понравиться больше. Вон, её теперь всё Министерство ищет.

Я несколько секунд, не веря своим ушам, смотрела на него, потом рассмеялась.

— Как ты справляешься со всем этим, Северус?

Он уставился в чашку и проговорил.

— С трудом.

Я подошла к нему сзади и обвила его руками.

— Если я могу что-то сделать для тебя, только скажи.

— Можешь, — отозвался он тихо. — Просто постой так.

Глава 17

Мы не успели перевести дух после отстранения от дел Амбридж, а новая беда уже обрушилась с силой дубинки разъярённого тролля.

Наш мир, наконец, признал, что Воландеморт вернулся, а Гарри как всегда оказался в центре событий. Я искренне соболезновала ему, поскольку не понаслышке знала, что может чувствовать подросток, которого жизнь постоянно хлещет по щекам.

Я и сама находилась не в лучшем эмоциональном состоянии, даже осознание того, что рано или поздно все поверят в неизбежное, не спасало от постоянного чувства страха. И только в объятиях Северуса гнетущие мысли временно отходили на второй план.

Дамблдор уже давал мне понять, что я должна забыть дорогу в его кабинет, и я забыла, но вдруг в конце осени от него пришла сова, требующая срочно явиться.

Поднимаясь к нему, я недоумевала, почему именно сова. Безрадостные мысли, толкаясь, наполняли сознание. Однако того что произошло дальше, даже я, со своей мнительностью, никак не могла предположить.

Дамблдор пригласил меня сесть, а сам отвернулся к большому окну.

— Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, Эни, — сказал он ровно. — Но я хочу, чтобы ты отнеслась к этому с пониманием.