Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– А что пеликан? – постарался я выдернуть его из философствования. Уж больно захватило меня жизнеописание этого клетчатого прохиндея. – Это он принес тебя к звездочету?

Сириус ответил не сразу, походил кругами вокруг миски с котлетами, а потом брезгливо зафырчал:

– А что пелика‑ун? Пеликан тот поначалу показался славным малым. Посидели мы с ним в этот вечер, повор‑р‑рковали на буйке из пустой бочки. Поведал я‑у ему и про корову, и про проклятье, и про то, что счастье с бабами не сыщу. И не сразу я‑у понял, отчего этот "дятел" мне‑у в плечо клювом уткнулся, да крылами своими заботливо так приобнял. Но, как только солнышко над нами в небе заулыбалось, увидел я‑у, что пеликан‑то, рядом сидящий, цвета голубого, и что ресницы у него накрашены, и румяна свеклой наведены, да и повадками он больше на павлина походил.

Я не выдержал и заржал в голос. Уж больно комично выглядело возмущение на морде кота‑извращенца.

– Оооо, Си‑и‑и‑риус, так ты что, немного, так сказать… фиолэтовый? – не преминул я его подначить.

Кот плюнул в правую лапку и потер ею о пушистую бочину.

– Фиоле‑утовым у тебя сейчас свежий синяк в фор‑р‑рме кошачьей лапы будет, – грозно пообещал он. – Мне‑у, может, и все равно, к какому виду дама принадлежит, но на мужиков я‑у не ведусь. И намеков от всяких недорослей не потерплю! – он свирепо повел вибриссами в мою сторону. – Думаешь, я‑у стал тогда размышлять на тему "у всех свои недостатки"? Дабы честь кошачью не позорить, сожр‑р‑рал пеликана в этот же момент, да погреб из этой голубой лагуны куда подальше. Благо, прочной бочка оказалась, ибо сразу же после спонтанного перекуса дичью заиграл в море штор‑р‑рмище. Тучи тужились, извер‑р‑ргая молнии, а вода вокруг меня волновалась, да в мо‑уй одинокий ковчег для пиратского рома заглядывала. Знаешь, как говорят: "кот, как девица, водицы боится". Вот я‑у и боялся. Утонуть боялся – это нам устато‑хвостатым память генетическая покоя все не дает. Испокон веков Рука Судьбы топила нашего брата то в ведре, то в тазе, то в реке, то в луже, иногда по одному, но чаще семьями.

– Конечно! Вы плодитесь, как кролики, и пакостливые, как черти, – поддел я этого сказителя.

Сириус деловито поскреб когтями по деревянной столешнице, но возражать, почему‑то, не стал, а вместо этого обиженно поинтересовался:

– Позволишь, фр‑р, рассказ зако‑унчить?

Я отвесил ему шутовской поклон. Пусть думает, что хочет, хоть в плохих манерах не упрекнет. Кот сарказма в моем жесте предпочел не заметить, благодарно кивнул и снова заговорил.

– Ну, вот значит… Плыву это я‑у, плыву… А на чем я остановился?

– На эпическом описании буйства морской стихии, – хихикнул я.

– А, ну да‑у… Был шторм, значит, и… я‑у таки утонул.

– Чего?!

– Ага, утонул. Ну, почти. Спасла меня‑у одна русалка. Страаашная, как остатки египтянки, что меня‑у родила. Скользкая, зеленая, лысая к тому же. Рот от уха до уха, зубы острые в два ряда. Глазенки маленькие, как мышиный помет. Зато голос… мррр‑рр, Ася, покорил меня‑у ее божественный голос. Но самое интересное, была у нее ниже пупка такая маленькая…

– Так стоп! Никаких подробностей! – взвился я, решив, что его повело на воспоминания об интиме. – Мне, конечно, интересно о твоих странствиях послушать, на чужом опыте поучиться жизни, но вот о личном не надо! Лучше расскажи, как ты вообще здесь оказался.

Сириус прыгнул мне на грудь, вцепился в воротник и, посмотрев в глаза, похлопал мягкими лапами по моим щекам.

– Так я‑у к тому и веду, дружок…

– Давай только без интимных подробностей.

Кот подмигнул, перебрался мне на плечо и зашептал в ухо.

– Была у нее ниже пупка такая маленькая…

– Эй, кис, я же просил!

– Родинка, – фыркнул Сириус. – Родинка маленькая, в виде звезды.

– Ааах, родинка? – смутился я, сообразив, что ни о каких извращениях речь не идет. – И… и что?

– А ты Барануса нашего голым видел?

Мне показалось, что я мгновенно побагровел, не то от стыда, не то от отвращения. И ведь только что устыдился, что плохо об этом извращенце подумал.

– Я что тебе, пеликан?! – заорал я и стряхнул мерзкую тварь с плеча. – Делать мне больше нечего, как на эту дряхлость смотреть!

– А я‑у смотрел, – мяукнул кот, растянувшись на столе и ехидно сверкая на меня глазами.

– Оооо… я понял. Понял! – замахал я руками, не желая больше ничего слышать. – Ты еще и вуайерист! Увидел голышню Аля, а в родном языке для подобного ужаса мурчания не нашлось. Вот ты и заговорил. Так? И я больше не хочу знать никаких подробностей! Избавь меня!

Кот зашипел и одним прыжком снова оказался у моего лица.

– Закончил? – фыркнул он, подцепив мою левую ноздрю острым коготком.

Я тут же затих. С проколотым кровоточащим носом перед красавицей из зеркала представать, знаете ли, не хотелось. А я именно этим и собирался заняться после ужина.

– Закончил, – буркнул я. – Но не вижу связи.

– У звездочета ниже пупка точно такая же мяу‑родинка, – пояснил кот.

Я заскрипел зубами, но вынужден был сдаться. Оставлять тему ню кис явно не собирался.

– Родственники что ли? – предположил я, чтобы что‑то сказать.

Кот спрыгнул обратно на стол. Встал на задние лапы, а передними на брюшке шерстку белую раздвинул. Не знаю, бывают ли у котов родинки, но у этого была. Маленькая такая, по форме пятиконечную звезду напоминала. Я пожал плечами, логическая цепочка связывающая все воедино упорно рвалась.

– Эээ… получается, – замямлил я, – типа… ты… что… вы… они…

Кот торопливо замахал лапами. Мне кажется, он был уверен, что я догадаюсь.

У меня родилась одна единственная идея:

– Что ты… типа их сын?

Сириус шлепнул себя по лбу и взвыл:

– Ой, ну ты‑у и дурак! Еще меня‑у извращенцем называешь, а у самого все мысли не в ту сторону. Это метка.

– Чего? Метка? Какая метка? – удивился я.

– Про Звездный Покер слыхал?

– Это там где на желания играют? Конечно, слыхал!

Еще бы мне не слыхать! Едва ли найдется хоть кто‑то, кто не мечтал бы поучаствовать в этой игре. Ведь выигрыш в ней – исполнение самого заветного желания. Уж я бы нашел, что загадать. А выиграл бы, так и не прозябал бы сейчас в этой дыре. Но попасть на игру не так уж и легко. Говорят, даже сам король не смог уговорить придворного мага раскрыть ему тайну Звездного клуба.

– Он са‑умый, – солидно кивнул кот. – У каждого, кто хоть раз играл, появляется звездная родинка.

– Оп‑па! Так ты играл? – воскликнул я, подскочив со стула. – Ворк! Рассказывай!