Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны

— Самый что ни на есть сказочный, — стыдливо признался я.

— Это какой же? — заинтересовался знахарь. — На царевича, прости, не тянешь. Дураком я бы тебя не назвал, этих за свою жизнь тоже навидался. Серый волк? Кощей?

— Баба-яга, — признался я, пристально рассматривая носок сапога.

Старик мелко рассмеялся.

— А где тогда костяная нога? Да и пола вы не того, молодой дядька.

— Меня можно назвать ведуном, — сообщил я. — Если в роду рождается мальчик, его, оказывается, именно так называют.

— Ну, предположим, — уступил старик. — Тогда, если верить сказкам, в травах ты должен разбираться очень хорошо. Вот я тебе сейчас устрою экзамен. Ты что собирался у меня покупать, ведун?

— Мазь для снятия усталости мышц и для выносливости пару отваров, — сказал я. — Видите ли, мы тут с одним богатырем на Змия собрались, а у меня сил не настолько много, чтоб за ним угнаться.

— Вот и славно. — Дядька Нахвост доброжелательно улыбнулся. — И какие ты возьмешь травы для этой мази?

— Смесь из кузьминицы, крапивы, скороспела и окра белого в долях один к двум, к трем, к одному соответственно протереть в кашицу, добавить долю меда, две доли горючего вина и дать настояться. Или же, как в моем случае, когда времени нет, разогреть сильно и добавить две капли временника слабого…

— Я бы по-другому сделал, — сказал старик, не сводя с меня пристального взгляда. — Но тот рецепт, что предложил ты, он тоже должен сработать, насколько я знаю свойства трав. Только вот ни разу о таком рецепте не слышал, интересно будет попробовать. Хорошо, а отвар выносливости?

— Синецвет, мажорица и лист копира осеннего сбора, — уверенно протараторил я. — Варить три часа, настаивать три дня или же в горячий еще отвар две капли…

— Временника слабого, — кивнул дядька Нахвост. — А этот рецепт самый что ни на есть классический. В общем, если б я принимал у тебя экзамен, молодой дядька, то теорию засчитал бы не раздумывая и без дополнительных вопросов. А как у тебя с практикой? Заходи в дом, хочу посмотреть, как ты с этим справишься.

Я справился. Когда бабушка еще жива была, я часами отвары готовил. Сколько трав запорол, не счесть, но выучился, как должно. Из-под палки, силком, но учение в мою голову вбили накрепко, а руки и без того знали, что делать надо.

— Хорошо, — одобрил старый травник. — А говорят еще, молодежь совсем работать разучилась. Впрочем, во времена моей молодости говорили то же самое, так что удивляться не след. Теперь верю, что ты и впрямь ведун, молодой дядька… как, кстати, тебя кличут?

— Совран, — сказал я.

— …дядька Совран. Так, значит, на Змия с богатырем собрались. Уж не на того ли, что по ту сторону Крыжовницы живет? Прямиком за бугром?

— На него, — сознался я.

— На редкость спокойный Змий, — сказал старик. — Не шалит, не безобразит, овец не таскает. У нас не таскает, понятное дело, потому как жрать он, как и всякая тварь, что-то должен. Но умен достаточно, чтобы, где живет, не гадить. А чем вам Змий-то помешал?

— Невесту у богатыря украл.

— Гм, значит, умен все же недостаточно. Мог бы другую девку выбрать, с богатырями связываться — последнее дело. Да и тебе, молодой дядька, я рекомендовал бы держаться от них подальше. Видишь ли, обычная данная сгоряча оплеуха в исполнении богатыря может оторвать тебе голову. Как там вас, ведунов, головы на место приставлять учат?

— Надо взять живой и мертвой воды… — заученно начал я.

— Постой, — оторопел дядька Нахвост. — Ты это всерьез, что ли?

— А как иначе? — удивился я. — Тут, правда, ограничения есть. Если сутки миновали, то хоть ты всего покойника в живой воде утопи, нипочем не воскреснет. То же самое — с мертвой. Если свежую рану, мигом завяжет. А если голову тебе вчера отрубили, можно и не браться, нипочем не прирастет. Только зелье зря потратишь, а его очень непросто достать. У бабушки ни капли нет, ни той воды, ни другой, за ней же в подземное царство спускаться надо, а это не каждый богатырь осилит.

— А ты не подшучиваешь над стариком? — недоверчиво вопросил дядька Нахвост. — Голову прирастить — да виданное ли дело! Всю жизнь людей травками пользую и ни разу не слышал, чтоб кому-то отрубленную голову на место прирастили.

— А я слышал, — упрямо заявил я.

Тот богатырь у нас часто бывал. Не мог не заехать, если в наших краях оказывался. Потому как здесь он, можно сказать, второй раз на свет родился. И не раз о том рассказывал. Самого-то меня еще и на свете не было.

Притащили его к бабушке местные пейзане. Вообще-то они ее изрядно побаивались, но все-таки страх свой превозмочь сумели. Потому как спас тот богатырь деревню их от разора и истребления, победив чудище, из омута вылезшее. Чего твари той, триста солнц мирно себе дремавшей, в селении потребовалось, я так и не узнал. Наверное, местные что-то такое и учудили, как обычно бывает. Может, водяного обидели, а может, какой демонолог деревенский умения свои девкам показывал.

Словом, выползло страшило из реки и давай хватать да убивать всех подряд. Все подряд — скорей к деревне родимой, тварь — за ними, и уж будьте покойны, ни один не ушел бы, не окажись в местной корчме богатыря.

Тот занимался спокойно любимым делом — о подвигах своих рассказывал, но чудище как увидел, сразу в драку. Богатыри любят со страшилами всякими драться, у тех головы с первого же удара не отлетают. А это, из омута, вообще на редкость крепкое попалось.

Долго бились они посреди деревни, богатырь уже и палицу сломал, мечом дрался. Тварюке тоже не сладко пришлось, начал ее воин одолевать. И одолел, богатыри — они любое дело до конца доводят (отчего их так и боятся в народе). Только под конец оплошал — поверг страшилу на землю, меч уже занес, голову чтоб отрубить, а она возьми и взбрыкни напоследок. Когти на лапах такие — одного удара хватило. Хорошо, пейзане не растерялись, подхватили тело и скорей к бабушке, не дожидаясь, пока чудище землю скрести перестанет.

Бабушка говорила, голова только на полоске кожи держалась. Но была у нее под рукой вода как мертвая, так и живая. Нечастое дело, чтоб обе в одном месте одновременно оказались, больно уж полезные в хозяйстве вещи. Капля живой воды на ведро да по чайной ложечке под куст — овощи такие вырастут, медведя задерут, коли сунется. Когда богатыря обратно в деревню несли, одна капелька скатилась да на репку попала. Так там такое началось!

В общем, повезло ему. Мертвой водой на отрубленную голову, чтоб приросла. Тут, между прочим, и осторожность, и сноровка нужна немалая, потому как опасно с этой дрянью возиться. Капелька на кожу — и поминай как звали. А также кто и куда.