Огнева Евгеньевна - Барон-дракон

Мощный призыв моря чуть не заставил бедного, свихнувшегося от свободы дракончика, полететь в синюю даль. Он оборотился и даже несколько раз хлопнул крыльями, но тут на шею небольшому по юному возрасту ящеру кинулась Лалка.

Девушка орала и не пускала. Патрик несколько раз пнул ее, но та не давала дракончику взлететь, чем и сбила морское притяжение. Очухавшийся Лендор, быстро ретировался в родной замок. Дома ему, конечно, нагорело от матери. Еще живому в те времена отцу пришлось заступаться за сына. От того приключения

Лендору навсегда осталась привычка, все свои беды заливать вином.

— Короче, - примирительно заговорил Андраг. - Когда встречаемся?

— Вечером, - засыпая, пробормотал приятель. - Я тебя внес в манифест.

— Удружил. Это ж весь вечер париться в бархате.

Но тот уже отключился в прямом и переносном смысле слова. Ничего не поделаешь, придется напяливать колет и лететь как простые Молодые. Манифест не потерпит свободной формы одежды. Ворота могут вообще не открыться. Интересно, тут же подумал Андраг, а если, допустим, покалеченному дракону нужна срочная помощь, а его внешний вид не соответствует этикету, тогда что, подыхать под воротами? И опять же интересно, что по этому поводу прописано в Старом Кодексе?

Книга лежала там же, но на раскрытой странице не осталось ни строки, ни буковки. Андраг отлистнул назад. Строчки сохранились, но таяли на глазах.

Пролистал вперед - все нормально, письмена на месте. Он захлопнул книгу, догадавшись, что ждет текст, если неосторожно задержаться с его изучением.

И еще более интересно. Книгу такой задумали, или строки стирает более позднее колдовство? Если приять вторую гипотезу - становится понятным, куда пропали старые хроники. Только не слишком ли это сложно? Кому оно надо-то?

И все же, он был заинтригован. Утреннее приключение, точнее избиение, даже как-то поблекло в свете новых открытий. О Лендоре Андраг особо не задумывался.

Все там будем. И ему придет срок жениться. Как ни упирайся, древние законы потребуют, и пойдешь. Рука сама потянулась к тому. Он усилием воли остановил движение, но глаз с книги не сводил. А что если в древности все обстояло иначе?

Однако дальше рисковать источником драгоценных знаний нельзя. Разберется, найдет консервант, тогда сядет и почитает в свое удовольствие.

Во всем втором этаже - ни звука. Унесло теток на полевые работы. Но, спускаясь по лестнице, барон услышал рев. В нижних покоях полакал ребенок.

В столовой, уткнувшись головой в согнутую руку, припала к колонне девчушка.

Ростиком господину до пояса и рыдает как по покойнику. Над ней навис бледный больше обычного Конрад с хворостиной в руке.

— Марш на кухню!

— Не пойду-у-у.

— Марш, пока господин тебя не видел!

— Не пойду. Там мамка ругаться будет.

— Я ей скажу, чтобы тебя не трогала.

— Она не послушается-я-я.

— За что мне такая напасть! За что мне такое наказание? - запричитал Конрад. -

Хочешь, чтобы папа головы из-за тебя лишился?

— Я ничего не сделала!

— Девочка моя, если бы ты знала, сколько людей пострадали именно за это.

— Почему? - девчушка обернулась. По опухшей от слез мордочке еще катились слезы, а в глазах уже проклюнулось любопытство. Но чувства, отразившиеся в этот момент на физиономии ребенка, вмиг истаяли. Их место занял страх. Девочка замолчала и даже, кажется, стала меньше ростом.

Конраду не надо было смотреть в ту сторону, чтобы сообразить, кто остановился у него за спиной. Старый слуга рухнул на колени и на них уже повернулся к Андрагу:

— Не губите, Высокий Господин! Она маленькая. Она не понимает.

— Я тоже пока не понимаю. В чем дело?

— Ну, так как же…- заблеял мажордом. - Она дорожку подмела. Завтра мыть начнет. Дня за три управится.

Конрад частил, стараясь увести внимание высокого господина от девочки. А та, несколько оправившись от первого страха, вытаращила на хозяина заплаканные глазищи: съест, утащит, разорвет, затопчет?

— Я же тебе говорил, гад, что ребенка не трону. - Андраг не сильно пнул управляющего под ребра. Тот икнул. - Тебе голову сейчас снести или чуть позже, когда аврал в замке кончится?

— Позже, Высокий Господин.

— Договорились. А тебе, - Андраг замешкался, - как ее зовут?

— Анна.

— А тебе, Анна, на вот.

Роскошная занавеска из зеленого как трава шелка ополовинилась. Хозяин просто откромсал от нее нижнюю часть и накинул девочке на плечи.

— Матери скажи, чтобы сшила девочке платье, - обернулся барон к управляющему.

Тот молча глядел снизу вверх. В глазах Конрада наряду с облегчением плавала изрядная доля недоумения. В благородных домах не принято было одаривать слуг. К тому же, занавеска на платье… Что подобает купчишке, не подобает благородному дракону.

— Ну, ты и дурак, - подытожил душевные муки слуги Андраг, - Не сообразил?

— Нет, - честно признался тот.

— На этой занавеске колдовства больше чем у барбоски блох. Если хоть клочок от нее останется на девочке, никто не сможет причинить ей вреда.

Конрад бухнул лбом в пол. Андрагу как никогда захотелось плюнуть ему на лысину. Кроют драконов в своих тавернах: и такие они и сякие. А сами? Не его боится управляющий - дворни. Как дознаются, что под печкой цветочек процветает, на который хозяин изволил обратить внимание, проходу бедной девочке не дадут.

Бабы защиплют. Мужики могут просто подмять - не посмотрят, что малолетка - дабы дракону не досталась ее девственность. Придет же такое в голову! Надо быть последней скотиной…

Стоп, Высокий Господин, назови-ка тех из числа драконов, кто откажется позабавиться с ребенком? Назвал? Правильно, молодец. Среди них одни Старые.

Молодых только допусти, в клочья разорвут, еще потом похваляться будут друг перед другом. Следовательно, не суди по себе. Твоя дворня ведь не судит о других владетельных синьорах по собственному, наоборот, чужие грехи рады тебе приписать.

Человеческая психика тут загадочна и непредсказуема. Что сделают слуги, попадись им в руки беспомощный добрый хозяин? Конрад, пожалуй, кинется помогать. Девки не в счет. А остальные? Как пить дать, добьют. Хоть миг, да покуражиться! Не сообразят даже, что завтра на его место придет новый хозяин, и по их спинам, головам и даже внутренностям промчится карающий вихрь.

Пока Андраг занимался анализом, девчушка мелкими шагами подкралась к зеркалу. В открытую любоваться собой ребенок не решился, но огромный синий глаз косил в ту сторону. Зеленый шелк переливался. Девочка уже поди представила как покажется на людях в платье. А и тут может выйти неувязка. Не забывайте,

Высокий Господин, с людьми дело имеете.