Роджер Желязны - Знак единорога

— Ты не шутил! — сказал Ганелон, спешиваясь. Подошел к гробнице и раздвинул плющ, чтобы прочесть при лунном свете слова, что были там представлены.

— Конечно, нет, — сказал я, слезая и развьючивая лошадей. — Она моя по всем статьям.

Привязав лошадей к соседнему кусту, я отцепил мешки с провизией и потащил их к ближайшей скамье. Ганелон присоединился ко мне, как только я откупорил первую бутылку и налил вино в темные, глубокие парные кубки.

— Я пока не понимаю, — сказал он, принимая свой кубок.

— Что тут понимать? Я умер и похоронен здесь, — сказал я. — Это мой кенотаф[15], вот так… монумент, который воздвигается, когда тело еще не найдено. О своем я узнал совсем недавно. Он был возведен несколько столетий назад, когда было решено, что я не вернусь обратно.

— Короче, ты — привидение, — сказал Ганелон. — Но что тогда внутри?

— Ничего. Хотя они вдумчиво заготовили нишу и гроб — на всякий случай, если вдруг придется сложить мои останки. Таким образом, перебили сразу две ставки.

Ганелон соорудил себе сэндвич.

— И чья это была идея? — спросил он.

— Рэндом думает, что Брэнда или Эрика. Никто не помнит наверняка. Вероятно, тогда им казалось, что это неплохая мысль.

Он хмыкнул — злобный звук, превосходно подходящий к его помятой, покрытой шрамами и рыжебородой личине.

— И что с ним станет теперь?

Я пожал плечами:

— Полагаю, некоторые считают, что стыдно ему пустовать, и им хотелось бы видеть, что место занято. Но в то же время это прекрасный уголок, чтобы прийти и выпить-закусить. К тому же я еще не засвидетельствовал своего почтения.

Я сложил вместе пару бутербродов и съел.

У меня выдалась первая настоящая передышка с момента возвращения и, наверное, последняя на грядущие времена. Черт его знает. Но в действительности за всю последнюю неделю у меня не было шанса поговорить с Ганелоном, а он был одним из немногих, кому я доверял. Я хотел рассказать ему все. Я должен. Я должен был поговорить с кем-нибудь, кто не был участником всей этой каши тем же образом и в той же мере, как любой из наших. Это я и делал.

Луна уже взлетела высоко, и осколки разбитого стекла умножились под крышей моего склепа.

— Ну так как все было воспринято остальными? — спросил меня Ганелон.

— Предсказуемо, — ответил я. — Могу сказать, что Джулиэн не поверил ни слову, хотя сказал, что поверил. Он знает мои чувства к нему, и он не в том положении, чтобы бросить мне вызов. Не думаю, что Бенедикт вообще мне верит, но его до жути сложно просчитать. Он ждет случая и, пока занят этим, надеюсь, оправдывает меня за недостаточностью улик. Что касается Джерарда, у меня такое чувство, что это была последняя капля, и, какое бы доверие мне ни было оказано, теперь оно потерпело крах. И все же он возвращается в Янтарь рано утром, чтобы сопроводить меня к роще, где мы и откопаем тело Кэйна. Нет смысла превращать это в сафари, но я не хочу присутствия какого-либо другого члена семьи. Теперь Дейрдре… Кажется, она счастлива. Не поверила ни единому слову — я уверен. Но и неважно. Она всегда была на моей стороне, и она не любила Кэйна. Я бы сказал, она рада, что я вроде как упрочил свое положение. Не могу сказать, поверила мне Лльюилл или нет. Насколько я вижу, она не сильно осуждает то, что остальные творят друг с другом. Что касается Фионы, ее это дело, кажется, просто развлекает. Ну и потом, она всегда независима — превосходный способ смотреть на вещи. Никогда нельзя быть уверенным, в чем заключаются ее истинные мысли.

— Ты уже рассказал им о Брэнде?

— Нет. Я рассказал им о Кэйне и рассказал им, что хочу, чтобы они все оказались в Янтаре завтра вечером. Вот тогда и поднимем тему Брэнда. У меня есть одна идея, которую я хочу опробовать.

— Ты связывался с братьями при помощи Козырей?

— Верно.

— Я кое-что хочу спросить тебя о них. Там, в теневом мире, куда мы нанесли визит, чтобы обрести оружие, там были телефоны…

— Ну?

— Я узнал об отводных линиях и о всяких хитростях, пока мы были там. Как по-твоему, возможно ли в Козыри подсадить «жучка»?

Я было рассмеялся, потом оборвал себя, как только сложились пара идей о том, что подразумевал Ганелон. В конце концов:

— На самом деле я не знаю, — сказал я. — Многое, что относится к работе Дваркина, остается тайной… и вообще эта мысль никогда не приходила мне в голову. Сам я никогда не пробовал. Хотя интересно…

— Ты знаешь, сколько существует колод?

— Ну, у каждого в семье есть колода или две, и еще есть дюжина или около того, которые хранятся про запас в библиотеке. На самом деле я не знаю, есть ли колоды еще где.

— Мне кажется, что можно узнать кучу вещей, просто подслушивая.

— Да. Папина колода, Брэнда, моя прежняя колода, та, которую потерял Рэндом… К дьяволу! На этот момент довольно многих колод нет в наличии. Я не знаю, что делать с этим. Может, начать инвентаризацию и провести пару экспериментов. Спасибо, что упомянул об этом.

Ганелон кивнул, и мы отхлебнули в молчании.

Затем:

— Что ты намерен делать, Корвин? — спросил он.

— С чем?

— Со всем. Кого мы будем атаковать теперь и в какой очередности?

— Изначальным намерением было начать с отслеживания черной дороги до ее истока, как только здесь, в Янтаре, все более-менее утрясется, — сказал я. — Хотя теперь я чуть перетасовал приоритеты. Я хочу, чтобы как можно скорее вернулся Брэнд, если он еще жив. Если нет — я хочу выяснить, что с ним случилось.

— Но даст ли тебе враг время для передышки? Может, прямо сейчас он готовит новое наступление?

— Да, конечно. Я это обдумывал. Я чувствую, что какое-никакое, а время у нас есть, раз уж победа была так недавно. Им придется опять согнать войска, набраться сил, вновь оценить ситуацию в свете нашего нового оружия. То, что меня заботит на данный момент, так это организация цепи наблюдательных станций вдоль дороги, чтобы подавать нам упреждающие сообщения о любых передвижениях той стороны. Бенедикт уже согласился принять командование операцией.

— Интересно, сколько у нас есть времени?

Я налил ему еще, так как это был единственный ответ, который сумел придумать.

— Никогда не было так сложно там, в Авалоне… нашем Авалоне, я хотел сказать.

— Верно, — сказал я. — Ты не единственный, кто скучает по тем дням. По крайней мере, теперь они кажутся более простыми.

Ганелон кивнул. Я предложил ему сигарету, но он отказался в пользу своей трубки. При свете огня он изучил Талисман Закона, который по-прежнему висел у меня на шее.

— Значит, ты действительно можешь контролировать погоду при помощи этой штуки? — спросил он.