Тильда Гир - След оборотня

Минуты текли, брат Лэльдо чувствовал себя все увереннее, — и вдруг до него донеслось едва слышное мысленное послание:

— Эй… есть кто живой?

— Лэса! — Теперь уже мысленный крик эливенера прозвучал в полную мощь. — Лэса, милая! Где ты? Ты можешь дать пеленг?

Последовало долгое молчание. Брат Лэльдо терпеливо ждал, продолжая восстанавливать силы. Он понимал, что иир'ова, скорее всего, находится в таком же состоянии, в каком был он сам еще с час назад, и что ей нелегко собраться с мыслями. Но она уцелела, и это главное! Все остальное — сущая ерунда.

А если еще и малыш Дзз жив-здоров… ну, хотя бы относительно здоров.

— Малыш! — во всю силу мысли позвал брат Лэльдо. — Малыш! Откликнись!

Он подождал немного, потом повторил свой призыв. Но уроборос то ли еще не очнулся, то ли… нет, об этом брат Лэльдо даже думать не хотел. Все будет в порядке. Даже птенцы…

— Сиси! Мими! Додо! — принялся звать он.

И — о чудо! — до него почти сразу донесся слабый мысленный писк:

— Мама! Мама! Где ты? Нам страшно! Нам больно! Мама!..

Силы вернулись к брату Лэльдо в одно мгновение. Он оторвался от поддерживавшего его дерева и почти побежал на северо-запад, откуда пришел сигнал птенцов.

Темнота ничуть не мешала молодому эливенеру, он видел одинаково хорошо что при ясном свете дня, что во мраке ночи. Правда, у него отчаянно горели воспаленные веки, но зрение не пострадало, и брат Лэльдо уверенно огибал деревья и кусты, встававшие у него на пути. Его сердце разрывалось от жалости к беспомощным малышам, заброшенным смерчем в незнакомый лес. Глупые хищные детки остались одни, избитые ураганом, перепуганные, голодные…

И вот наконец он увидел их — распластавшихся на небольшой полянке. Птенцы хрипло стонали, едва заметно трепеща крыльями, вытянув длинные шеи, разинув клювы… У них не было сил даже на то, чтобы пошевелить лапами, но, как ни странно, их мысленные посылы звучали вполне отчетливо.

— Мама! Мама! — Первой заметила эливенера малышка Сиси. — Мама пришла…

— Мама! — вслед за ней забормотали мысленно Додо и Мими. — Мама… пить хочется… больно… мама, больно…

Брат Лэльдо присел рядом с птенцами на корточки и принялся осторожно ощупывать прохладные тела рептилий, одновременно переливая в них энергию. Маленькие ящеры запыхтели, подставляя бока под ладони эливенера. Брат Лэльдо почему-то даже не удивился, поняв, что и птенцы отделались легко. Ни единого перелома, даже перепонки широких кожистых крыльев были целехоньки! Что ж, значит, и о двоих друзьях особо тревожиться не стоит. Отлежатся — позовут.

— Мама, мама, — продолжали мысленно попискивать птенцы, — пить хочется…

— Потерпите, милые, воду еще найти надо, — ласково попросил хищных деток эливенер, вполне уже освоившийся с ролью мамы. — Потерпите чутъ-чутъ, все будет хорошо.

Продолжая поглаживать птенцов, он начал прислушиваться к лесу, принюхиваться к чистому воздуху… ему необходимо было отыскать воду. Как сожалел он сейчас о том, что рядом нет степной охотницы, способной учуять источник за пару километров! Или юного уробороса, которому не составило бы труда сканировать местность и найти ручеек или озеро.

— Эй, Лэса! — позвал он. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — внезапно откликнулась иир'ова. — Дай пеленг!

Брат Лэльдо до предела сузил мысленную волну и послал ее в ту сторону, откуда донеслись слова Лэсы.

— Взяла, — уверенно сообщила кошка. — Иду.

— Поищи воду, — попросил эливенер. — Птенцы чуть живы, их напоить надо. Не знаешь, где малыш? Я его звал, он не отвечает.

— Малыш со мной, — ответила иир'ова. — Но он еще не очнулся. Я несу его.

Ай да Лэса, подумал брат Лэльдо, ай да степная колдунья! Быстро же она справилась с потрясением! Сам-то он сейчас уж точно не смог бы тащить на себе уробороса, не такой уж Дзз был легкий.

Ну, как бы то ни было, куда бы их ни занесло, пока что все складывается неплохо. Все живы, скоро соберутся вместе, а там уж подумают, что делать дальше.

Он снова занялся маленькими птервусами, успокаивая их, снимая боль с измочаленных тел, стараясь влить как можно больше энергии в несчастных деток.

Потом, почувствовав, что его собственные силы, восстановившиеся далеко не полностью, начинают иссякать, он отошел к краю поляны и, выбрав дерево покрепче, обнял толстый ствол, прижавшись к нему телом и лбом.

Древний, как мир, способ сработал и на этот раз. Эливенер глубоко вздохнул и вернулся в центр поляны.

Лэса, несмотря на всю свою силу и мужество, конечно же, не могла идти быстро. Да и расстояние между ней и братом Лэльдо, судя по всему, оказалось не маленьким. Кошка и эливенер почти не обменивались мыслями, чтобы не тратить энергию понапрасну, они лишь прикинули, где находится каждый из них. Получалось, что Лэсе нужно прошагать около четырех километров, да еще с уроборосом на спине. Малыш почему-то до сих пор не очнулся, и это уже начало тревожить брата Лэльдо. Но он помалкивал, зная, что иир'ова как целитель почти не уступает ему самому. Разберется.

Хищные детки начали понемногу шевелить лапами, малышка Сиси уже пыталась приподнять голову, но длинная тонкая шея не выдерживала еще веса головы с огромным зубастым клювом, и Сиси снова уткнулась в траву, жалобно каркнув. Додо подтянул распластанные крылья, но это потребовало от него таких усилий, что он едва не лишился сознания. Брат Лэльдо поспешил положить ладонь на голову глупыша, чтобы поддержать слабеющий поток сознания птенца.

Додо закряхтел, наслаждаясь лаской. Мими, похоже, чувствовала себя хуже всех, она пока что вообще не предпринимала попыток изменить положение тела, лишь едва заметно подрыгивала лапами. Эливенер занялся ею.

Прошло около получаса, когда до него донесся мысленный голос степной красавицы:

— Лэльдо, здесь отличное озеро. От вас примерно в трех километрах, чуть меньше. Как там птенцы? Не могут еще двигаться?

— Нет, — грустно ответил эливенер. — До этого еще далеко. А где наши мешки с флягами — я понятия не имею. Не в чем и воды-то принести.

— Ничего, придумаем что-нибудь… — И Лэса снова замолчала.

Время тянулось медленно, как в дурном сне. Боль уже ушла из тела эливенера, но слабость еще оставалась. Продолжая поглаживать птенцов, он поднял голову и впервые после того, как очнулся, посмотрел на небо.