Наталия Ипатова - Король забавляется

Она прошла в библиотеку и с порога поняла, что та пуста. Пользуясь моментом, Аранта подбросила поленьев в прогоревший камин и с ногами угнездилась в кресле мэтра Уриена. При мысли о холоде она все еще безотчетно вздрагивала.

Ну, положим, женится он на ней. Думать, что он считает ее подходящим материалом для королевы, было в принципе приятно, однако под тонкой аппетитной корочкой лести явно запечены ядовитые грибы. Если, как он говорит, народ отвергает Венону Сариану, что же они сделают с ней, во всеуслышание объявленной ведьмой? Став женой Рэндалла, она попадет к нему в полную зависимость, а это мы уже проходили. И это нам не понравилось. Утратив Дар, она превратится в куда более круглый ноль, чем Венона Сариана. Она никогда не сможет сказать ему ни слова против под страхом его гнева, которому ей нечего будет противопоставить. Однако… а как она сможет отказаться? Аранта встала, желая поискать на полках сборник брачного права. Тем более что еще вчера ей хотелось уточнить, какую именно оговорку следует сделать в договоре, чтобы приданым молодой жены мог бы в обход мужа воспользоваться лишь ее первый отпрыск по мужской линии. Но, повинуясь секундному побуждению, прошла мимо, оттянула запирающую щеколду и распахнула окно.

Библиотека была обустроена на самом верху Южной башни и обращена окном во двор. Порыв холодного ветра пронзил Аранту как меч, но, вздрогнув, она осталась стоять на ногах, лишь покрепче скрестив на груди руки под шалью.

Поверх крепостных стен, над самим замком, приютившимся далеко внизу, у подножия, открывался чудесный вид на засыпанный снегом город, словно плавающий в рассеянном блеклом свете пасмурной зимы. Окно выходило на военный двор: там, несмотря на мороз, бодро гогоча, упражнялись на мечах солдаты, ростом отсюда не более марионеток. Скользнув по ним безразличным взглядом, Аранта устремилась вдаль. Ее всегда тянуло к быстро бегущим тучам в сером небе, с которым сливались тающие нечеткие дымки. В какой-то миг, охваченный возвышенным отчаянием, ей непреодолимо захотелось раскинуть руки, распахнуть шаль и, паря, взмыть над всей этой бескрайней, уходящей за горизонт зимой, над заснеженными шалашами елей на том берегу Кройча. Ведь кто, в сущности, знал, какая сила на самом деле таится в ее крови? В некоторые моменты она определенно ощущала себя способной к полету.

— Ногу подбери! В этой позиции я ее достану!

— Я отскочу, успею!..

— Смотри, вот, вот и вот…

Веселый звон железа, такой ломкий на морозе, хохот, звуки падения, барахтанье в снегу… Аранта отступила за косяк, чуть притворив раму, так, чтобы не быть замеченной со двора.

Отплевываясь и смеясь, Кеннет выкарабкивался из снежной кучи, помогая себе мечом. Уриен, расставив длинные ноги, пригнувшись и прищурившись, ждал его посреди утоптанного круга. Двуручный меч, направленный острием в сторону противника, чуть заметно подрагивал, следуя за движениями Кеннета. Оба были до пояса обнажены, и кожа их пылала от мороза. Кеннет аф Крейг, до недавнего времени носившийся с табунами под жарким степным солнцем, выглядел посмуглее и, честно говоря, немного покрепче сбитым. Он снова и снова с азартом молодого петуха бросался на своего обидчика, а тот вновь и вновь невозмутимо отправлял его в сугроб.

— Ах ты, долгополый, — сквозь сомкнутые губы пробормотала Аранта. — Любитель маскарада, чернильная твоя душа…

Кеннет аф Крейг знал толк в кавалерийской рубке и отлично, на ее взгляд, держал собственно удар, но мэтр Уриен коварными ложными выпадами постоянно сбивал его с равновесия, заставляя вертеться чуть не волчком и с неизменным результатом роняя его наземь. Сам Уриен Брогау двигался обманчиво неторопливо, больше стоя или поворачиваясь на месте, расставляя ступни под углом столь идеальным, что не оставалось ни малейшего сомнения в его профессиональном навыке. Вероятнее всего, он и танцор был превосходный.

Ее взыскательный женский взгляд отметил удлиненные кости его плеч и предплечий, и гибкую растяжку мышц, достигаемую лишь упражнениями того рода, что ей выпало удовольствие тайком наблюдать, и почти чувственное наслаждение под маской привычной спокойной сосредоточенности. И то, что гвардейцы Баккара, занимавшиеся на военном дворе своей ежедневной унылой и тупой тренировкой, стоят кругом, оставив собственную возню, и увлеченно наблюдают урок. Их с Кеннетом занятия, стало быть, составляли секрет только для нее самой.

— Этот приемчик, милорд! — воскликнул кто-то из стражи. — Как вы это делаете? Во времена моего ученичества считалось, что от сарацинского крюка нет защиты.

Уриен покачал головой, бросил меч, наклонился и зачерпнул снег горстью.

— Я не даю уроков замковой страже, — усмехнулся он. — Обратитесь к своему капитану, солдат, он обучит вас всему, что сочтет нужным. На субординации держится мир. Ну… разве что частным порядком…

И под восхищенными взглядами солдатни растерся снегом от кончиков пальцев до затылка и от плеч до талии вниз. На его спине не было места, куда бы он не достал. Сын Хендрикье, мальчик с севера. Кеннет проделал то же самое, но подрагивая кожей и с заметно меньшим энтузиазмом.

Милорд. Сын короля, выросший в тени трона. Все эти солдаты, наполнявшие двор, потомственная дворцовая стража, знали его как принца на протяжении всей его жизни. Куда лучше, чем выросшего в отдаленном Камбри Рэндалла Баккара. Он привык поворачивать голову на слово «милорд». И никакое другое слово ему не шло, хоть тресни. И если он — копия отец, то, по правде говоря, она способна понять королеву Ханну. И еще она, помнится, подумала, что на месте короля Гайберна Брогау скорее спустила бы вовсе со строптивого сына шкуру кнутом, чем отдала бы его монахам.

Осторожно, чтобы не звякнуть лишний раз металлом и не выдать себя за подсматриванием, Аранта задвинула раму на место. Смотреть, собственно, было уже особенно не на что. Там, внизу, упражнявшиеся натянули свои личины вместе со своими повседневными одеждами, и если бы она осмелилась продолжать, то оказалась бы всего лишь свидетельницей пантомимы, безмолвных жестов, с какими Уриен показывал Кеннету то на основание меча, то на среднюю часть, то на острие, измеряя их ладонью и локтем. С коварной улыбкой она вернулась на место — на место библиотекаря у огня, невидимое от входа, разложила перед собой книгу, развернутую в произвольном месте, и прикинулась погруженной в чтение. Она позволила себе только одну стратегическую хитрость — оставила открытой дверь. Таким образом, чтобы издалека услышать приближающиеся шаги.

Чаяния оправдались. Пребывание в военных советах Рэндалла Баккара не прошло даром. Она услышала не шаги, а разговор, звуки которого были многократно усилены акустикой шахты винтовой лестницы. Говорил Кеннет, спокойно, убежденно и взвешенно, насколько ему позволяло сбитое продолжительным подъемом дыхание.