Валерий Самохин - Турнир

Лису страшно не было – где-то глубоко внутри копошился ироничный смешок, в бесплодных попытках пытающийся прорваться сквозь глухую вату усталости и безразличия. Рядом сопели стражники, изредка бросая на него подбадривающие взгляды.

Процесс начался. Судья коротко звякнул колокольчиком, подумал немного и, взяв в руки внушительный молоток, со всего размаха хлопнул по латунной тарелке. Мелодичный "бзыньк" проплыл по зале заседаний, отразился от деревянных стенных панелей и спрятался в ушах участников процесса, еще несколько минут напоминая о себе легким звоном.

Судья расплылся в блаженной улыбке, довольно тряхнул париком и, отложив в сторону бумаги, сурово спросил у стражников:

– Ну что там у вас еще?

Ал-Шот суетливо вскочил и бодро отрапортовал:

– Лицо без определенного места жительства, ваша законность!

Скорчив зверскую физиономию, он старательно выкатил глаза, что, по его мнению, означало законопослушание и верноподданническое рвение.

– Подорожная грамота имеется?

– Никак нет! – вмешался Шой Та, стараясь втянуть живот и выпятить грудь. Получалось неважно, только морда покраснела сильней прежнего.

– В рудники! – равнодушно икнув, судья занес молоток.

– Дык, енто, ваша законность… – обескуражено промямлил Ал-Шот и украдкой изобразил из себя цыпленка, напоминая о подношении. Хотел еще и хрюкнуть, но в последний момент передумал, вспомнив, что поросенка они благополучно отужинали сразу же по приезду в город. После двух кувшинов вина было решено, что их законность обойдется птицей.

– Чего – енто? – переспросил судья, с раздражением покосившись на лицедейские потуги новоявленного мима.

– Ко-ко-ко… – тихонько кукарекнул Ал-Шот, обливаясь от страха холодным потом.

Младший стряпчий клятвенно обещал передать двух упитанных несушек своему начальству. Сейчас, глядя на разъяренного председательствующего, стражник понял, что его просто обвели вокруг пальца. Кинули, как последнего лоха – именно так сказал бы капитан Вовка.

Судья побагровел. Бросив на стражника уничижительный взгляд, он, наконец-то, соблаговолил обратить внимание и на задержанного. В глазах мелькнуло узнавание – точно такой же спортивный костюм он уже видел двумя днями ранее. Подозрительно сощурившись, судья строго спросил:

– Тетушка в Падло есть?

Лис отрицательно покачал головой – у него вообще тетушек не было. Немного удивило лишь название населенного пункта.

– Это хорошо! – неизвестно чему обрадовался судья.

Лис на всякий случай согласно кивнул.

– Но грамоты у тебя все равно нет, – на этот раз ни к кому не обращаясь, вслух уточнил судья.

– Удостоверение подойдет? – неожиданно вспомнил Антон и вытащил из внутреннего кармана заводской пропуск. Вместе с ним пальцы захватили и значок с надписью "Мастер спорта СССР". Все это оказалось на столе председательствующего.

С интересом покрутив в руках значок, судья отложил его в сторону и, близоруко прищурив глаза, принялся изучать пластиковый прямоугольник в алюминиевой рамочке. Мохнатые брови поползли вверх.

– И что здесь написано? – с ноткой брезгливости вопросил он.

– Тренер по боло, наставник, то бишь, – не моргнув глазом, ответил Лис и внушительно добавил: – Госкомспорт Страны Советов.

Именно так на местном языке прозвучало название родного государства.

– И где она находится? – оживился судья, подавшись вперед и вперив немигающий взор в пленника. – Первый раз о такой слышу.

– Это где-то за Дикими Горами, ваша законность – торопливо вставил Ал-Шот.

Судья поскучнел. С минуту он беззвучно шамкал губами и смотрел на потолок, словно что-то вспоминал. Стражники почтительно пыхтели в ожидании, а сам виновник торжества с ленивым интересом наблюдал за жирной мухой, нагло ползающей по столу председательствующего.

– Ремесло, конечно, хорошее, нужное… – начал судья и, сделав паузу, с сожалением потряс париком: – Но в своде законов четко сказано, что подданный иного государства обязан получить подорожную грамоту в магистратуре пограничного улуса. Без оной он считается либо беглым рабом, либо… – грозно сведя брови к переносице, председательствующий ледяным тоном закончил: – Либо иностранным лазутчиком.

Наступила гнетущая тишина. Судья выразительно переводил взгляд со стражников на пленника, умудряясь при этом следить и за наглым насекомым, перебравшимся на мантию. Улучив момент, он ловко хлопнул рукой по собственному брюху и довольно хохотнул.

– Есть грамота, ваша законность, – обреченно вздохнув, Ал-Шот выудил из кармана упаковку с презервативами и приблизился к столу. – Взгляните… – цветная полуобнаженная красотка предстала неподкупному взору.

– Кхе-кхе… – довольно закряхтел судья, расплываясь улыбкой блаженного идиота. – Что ж вы раньше-то молчали? Надо было сразу показать. – Торопливо подхватив со стола лорнет, он по-свойски подмигнул пленнику: – Вот и подпись имеется… только чья – не разберу?

– Проверено электроникой, – машинально ответил Антон.

– Так и запишем, – обмакнув перо в чернильницу, судья старательно заскрипел по бумаге, кося одним глазом на красотку: – Проверка личности произведена старшим писарем пограничной магистратуры… – задумавшись на мгновенье, он чмокнул губами и радостно закончил: – Писарем второго ранга Электр О'Ником.

Тяжелое пресс-папье прокатилось по бланку. Звучный шлепок печати и спустя минуту гербовая бумага была торжественно вручена теперь уже бывшему пленнику.

– Трудись во благо Империи, княжества и тебе воздаться по заслугам! – с пафосом изрек судья и с неподобающей служителю местной фемиды поспешностью, подпрыгивая от нетерпенья, скрылся за неприметной дверью. Спустя некоторое время оттуда послышались сладострастные охи.

Понимающе (и с явным сожалением!) хмыкнув, Ал-Шот хлопнул по плечу Лиса:

– Ну что, наставник?! С этой бумагой можешь проситься в любую гильдию, только на княжью службу тебя не возьмут.

– И вот еще… – дружеский удар по спине едва не свалил Лиса с ног. – Возьми на первое время, – в широкой ладони Шой Таа сиротливо блеснули два золотых.

– Ну, вы даете, братцы! – Антон ошеломленно покрутил головой. – Вы же меня первый раз в жизни видите! Я вам никто и звать меня никак…

Стражники переглянулись. Видно было невооруженным глазом, что им польстил искренний порыв их нового приятеля. Оказывается, иногда приятно совершать бескорыстные поступки, пусть даже они оплачиваются из собственного кармана. Впрочем, вспомнив про карман, Шой Та тут же деловито напомнил:

– Слышь, тренер, ты про нас не забудь, если в имперскую Лигу попадешь…