Ирина Шевченко - Дочь Хранителя

— Ну и не надо, — легкомысленно отмахнулся кард. — До этого, сама понимаешь, еще далеко. Вот выучишься, тогда посмотрим. О, бутербродики!

Последняя фраза адресовалась уже не мне, а возникшей в дверях Соне, очень вовремя прервавшей нашу беседу. Девушка, сияя лучезарною улыбкой, поставила перед Лайсом поднос с кофейником и тарелкой бутербродов, которыми, по моему мнению, мог насытиться и взвод солдат. Но, судя по бурной реакции Эн-Ферро, он вполне серьезно намеревался управиться с ними в одиночку.

— А что это с Соней? — спросил он, когда девушка вышла из кабинета. — Никогда ее такой счастливой не видел.

— А, — я изобразила полнейшее равнодушие, — я ей квартиру подарила.

— Щедро, — хмыкнул Идущий, прежде чем заняться едой.

На поглощении им третьего по счету бутерброда дверь распахнулась снова.

— Ну что, поехали? — Рошан уже успел надеть пальто.

— Куда?

— К тебе разумеется! Вещи паковать.

Лайс с готовностью вскочил с кресла, но на полпути к выходу резко остановился.

— Ну что еще? — проворчал дракон.

— Я это… — помялся кард. — Бутерброды захвачу. Можно?

Бутерброды закончились еще в машине. У меня дома Эн-Ферро доел оставшуюся с обеда курицу (а оставалось больше половины!), макароны, салат, слойку с клюквой, запил все это литром сока и заявил, что теперь он готов!

— К чему?

— Да ко всему! Сейчас вот багаж твой переберем.

И он бодро направился в спальню, где на постели аккуратными кучками были разложены вещи, которые я собиралась взять на Тар.

Когда мы с драконом остались на кухне одни, я с беспокойством поглядела на опустевшие тарелки.

— Рошан, он что, всегда так жрет? В смысле, питается?

— Нет. Обычно он нормально питается. Просто некоторые магические действия забирают много энергии, и простейший способ пополнить ее запасы, особенно в Мире, где мало природных источников, — плотно поесть. Видно, нашему приятелю недавно пришлось хорошенько поколдовать.

Тогда все нормально! А то я уж начала переживать, как прокормить этого проглота в Мире без микроволновок и полуфабрикатов.

Когда я вошла в спальню, кард смотрел на мои пожитки, почесывая затылок. Ну да, многовато, но чесслово, только самое необходимое.

— Лайс, — вкрадчиво позвал от двери дракон, — подойди-ка сюда на минуточку.

Дальнейший диалог продолжался в соседней комнате, причем шепотом, но звукопропускную способность межкомнатных перегородок еще никто не отменял.

Дракон:

— Ты что это творишь, чудище хвостатое?!

Чудище хвостатое:

— А что я творю?

— Ты на Леве чем занимался?

— Чем надо!

— Кому надо?

— Кто заплатил, тому и надо.

— Ты какого ляда туда поперся, да еще и с кристаллом?

— Совсем меня за идиота держишь? Я кристалл в тайнике у Врат оставил. Забрал, когда сюда шел.

— А кто б его забрал, если бы ты не вернулся? Если бы прибили тебя, дурака?

— Да кто бы меня прибил! Плевое дело было — работы на час. Ты что думаешь, я бы стал рисковать, когда здесь такое намечается?

— Стал бы. Не первый год тебя знаю. Только попробуй мне на Таре в какую-нибудь историю вляпаться! Подставишь девочку — по всему Сопределью распылю.

— Хвост хоть оставь — на память.

— Нет, ну погляди, каков нахал! Я его воспитываю, а он…

Концовку фазы заглушил звук подзатыльника и сдавленное оханье.

В спальню они вернулись уже лучшими друзьями.

— Я все это не потащу! — с порога заявил Лайс.

— И не придется, — успокоил его Рошан.

Я аж задохнулась от возмущения. А наемник в это время бесцеремонно рылся в моей одежде.

— Это возьми. И это. А это платье или майка? Это не пойдет. Это тоже.

Через полчаса ревизии от собранных в дорогу вещей осталась компактная кучка. Не дожидаясь, пока я устрою скандал, Эн-Ферро объявил, что по прибытии мой гардероб обязательно пополнится.

— В каждом Мире свои законы моды. И не стоит красоваться на Таре в земной одежде.

И то правда. Не вступая в лишние споры, я аккуратно водрузила на горку одежды свою чашку.

— А это еще зачем? — удивился Лайс.

— Это — моя чашка.

— Я вижу, что не ложка! Думаешь, на Таре чашек нет?

— Есть. Но это — МОЯ чашка. Ей лет столько, сколько и мне.

— Тем более, давно пора новую купить.

Нет, этот кретин действительно не понимает или просто издевается?

— Это. Моя. Чашка, — когда я злюсь, всегда начинаю говорить по словам. — Мне. Ее. Купила. Тетя.

— Да что, происходит, Рошан? — взмолился кард. — Чего она хочет?

— В общем, так, — заявила я, успокаиваясь, — либо чашка едет, либо я остаюсь!

Мужчины ошарашено переглянулись.

— Чашка едет, — обреченно вздохнул кард.

— Смотри, — пригрозила я, передавая ему свою реликвию, — отвечаешь головой!

Покидая комнату, я все же успела заметить, как Эн-Ферро покрутил пальцем у виска, а Рошан недоумевающее развел руками.

Глава 5

Сборы и обсуждение перехода продолжались до полуночи. Рошан торжественно вручил мне Тарский аналог паспорта — бумажку, в которой были прописаны мои особые приметы, предполагаемая дата рождения и имя: частично мое, родное, частично позаимствованное у новоявленного родственника. Шеф во избежание двусмысленностей назначил Лайса моим братом. У "брата", кстати, соответствующие документы уже имелись, он только вписал туда информацию о том, что помимо всего вышеуказанного еще и является официальным опекуном несовершеннолетней меня, виртуозно подделав почерк писаря и подтвердив гулявшие среди Открывающих слухи о своей принадлежности к криминальным элементам Сопределья. А возможно, что он изначально сам и оформлял себе это удостоверение личности.

Когда с формальностями было покончено, Хранитель просто-напросто исчез из моей скромной квартирки — растаял в воздухе в самом буквальном смысле, напоследок шепнув что-то Лайсу.

— Я тоже пойду, — произнес кард, отводя взгляд от тающего сиреневого облачка, оставшегося от закрывшегося за драконом входа в портал.

— Куда?

— В гостиницу, здесь рядом. Завтра зайду за тобой.

Завтра. А точнее, уже сегодня. Меня до сих пор не оставляло ощущение, что всё это происходит не со мной. Вещи собраны, цветы политы, кошачьего корма припасено на месяц вперед, а мне всё еще не верится.

— Может тут переночуешь?

Слова вылетели сами собой, и Лайс удивленно приподнял бровь.

— Я тебе в тё… во второй спальне постелю.

Отчего-то не хотелось в эту последнюю на Земле ночь оставаться одной. Казалось, посижу в своей комнате среди книг и детских игрушек, включу старенький кассетник, пролистаю фотоальбомы и никуда уже отсюда не уйду. Не смогу. Не захочу. И чёрт с ними, с магией и долгой предолгой жизнью! Мне и тут хорошо.