Олег Говда - Воин. Возвращение

— Доброе утро, Владислав Твердилыч!

О, это ко мне. И что характерно, утро и в самом деле доброе. Уж своему-то опыту утренних побудок я могу доверять с достоверностью до третьего знака после запятой. Пивка засосали почитай ведро, а ныне голова ясная, как у сдавшего экзамен студента. Если прислушаться, то наверняка свист гуляющего в пустоте сквозняка можно услышать.

— Завтракать будете? Или рассолу подать?

Моя заботливая хозяюшка стоит в шаге от кровати и пристально выискивает на лике мужчины следы вчерашнего загула и, не найдя таковых, радостно улыбается.

— Буду, солнышко, обязательно буду! — не менее радостно улыбаюсь я ей в ответ, беря за руку и утаскивая к себе на ложе. — Страсть, как проголодался, со вчерашнего дня-то…

— Ой, — взвизгивает Листица для порядка и негромко смеется. — Что это вы удумали, средь белого дня, охальник этакий?.. Вот щас как съезжу тряпкой. Ой! — в ее голосе уже нет прежней уверенности. — А если войдет кто?

— Да кто к нам придет-то? — пытаюсь успокоить я молодицу и перейти к утренним процедурам.

Угу, помянешь беду, как она уже на пороге.

— Кхе, кхе… — похоже, голос старосты скоро станет преследовать меня, как рык дежурного по роте. — Не помешал? Кхе, кхе…

Листицу словно ураганом с ложа унесло. Ярополк еще и откашляться, как следует, не успел, а молодица уже стояла у плиты и чем-то там усердно тарахтела. Причем — одетая и заправленная по всей форме. Чего никак нельзя было сказать обо мне.

— Извини, Влад, за столь ранний визит… — яркость освещения за окном, насмешливо утверждала, что уже наступило, как минимум, время второго завтрака. — Я подумал, что тебе… Ты, конечно, моложе и покрепче меня, старика будешь. Но все-таки…

С этими словами он произвел на свет божий пузатый глиняный сосуд в виде калача на ножках. Куманец, кажется…

— Вот…

Понятно, староста, как истинный виновник вчерашнего злоупотребления, решил взять на себя заботы и расходы по восстановлению здоровья боевой единицы. А, заодно и самому — сурьезный повод подлечиться.

— Спасибо, Ярополк… — я резво выпрыгнул с лежанки, от чего сердобольный староста едва челюсть не уронил. Он-то, по своим прикидкам, к ложу, если и не смертельно больного, то очень уставшего человека шел, а тут такой пассаж. — Листица, подавай к столу. Я сейчас ополоснусь и обратно… — и выбежал за дверь, предоставив им самим разыгрывать немую сцену.

Первоначально я собирался пробежаться к речке, но потом подумал: что по отношению к гостю, тем более представителю власти, это несколько не этично. Поэтому, решил ограничиться обливанием из колодца.

Вопль, рванувшийся из моей груди на свободу, я едва успел удержать, да и то благодаря тому, что в раззявленный рот вода попала. Йё-моё! Вот это экстрим… Я даже не подозревал, что вода может быть настолько ледяной. А ведь мне приходилось и в горных ручьях полоскаться. Сюда бы того ученого, который утверждал, что в природе вода не охлаждается ниже 4 градусов по Цельсию, дальше начинается процесс сгущения и кристаллизации. Я конечно не термометр, но побожился бы, что жидкость, которую я имел глупость, опрокинуть себе на голову, была гораздо холоднее!

Но, зато, если какой вчерашний зеленый змееныш еще припрятался где-то в моем организме, то после такого душа шарко он спешно эмигрировал в более теплые страны.

— Уважаю… — с чувством произнес староста, протягивая мне кусок полотна. — Душевно. Да, в 'барсы' абы кого не возьмут. А уж до десятника дослужиться… Чтоб вот так, колодезной водой… Теперь точно верю, что и тролль нашим выселкам проблемой долго не будет.

Я уже открыл рот, чтобы брякнуть: 'Она что всегда такая ледяная?', как тут же понял, что ответ мне известен не хуже самого Титыча. А кой еще может быть вода, стекающая с ледника и прямо у его подножья уходящая под землю? Вот потому и отличается так разительно не только температурой, но и вкусом вода в речке от воды в колодезе.

— Да ладно, — пожал я плечами, мысленно давая зарок, больше так не рисковать здоровьем ни за какие коврижки. — Прошу к столу. Кстати… — попытался я перевести все в шутку, а заодно, прощупать ситуацию. — Может нам в охоте на тролля применить водяную купель? Во всяком случае, огненному зверю ведро-другое водицы повредило бы гораздо больше, чем дюжина стрел.

И опять узнал ответ прежде, чем староста открыл рот.

У горного тролля шкура такой толщины, что даже меч не берет. Отсюда и легенда, будто они каменеют при солнечных лучах. На самом деле они днем предпочитают отдыхать, а потревожить сон великана способно разве что извержение вулкана, да и то — произошедшее прямо под ним.

Староста принялся излагать нечто похожее, а я тем временем мысленно возмутился.

'Эй, жильцы! Вы не можете шевелиться быстрее? Что за подстава? Мы вчера так не договаривались!'

'А что не так?'

'Все! Зачем мне ваши подсказки, после того, как я уже спрошу кого-то еще? Мухлюете?! Тогда готовьтесь к выселению!..'

'Я думаю, — vip-а с другим духом не спутать, — произошло недоразумение. Мы постараемся его исправить. А на будущее, прежде чем произнести вопрос вслух, подумайте. И только если не получите ответа от нас, можете спрашивать смело. Значит, этого Влад Твердилыч, знать не мог или не должен'.

— … что мертвому припарка, — закончил Ярополк.

— Да, нет — ты не понял, — хохотнул я, неуклюже пытаясь перевести все в шутку. — Купель я хотел приготовить тому из нас, кто первый из лесу прибежит…

— Прибежит? — не сразу сообразил староста. — А-а-а… Ну, значит тебе, Влад, и подмываться. Я-то в любом случае вторым приковыляю, ха-ха-ха…

— Стынет все, — высунулась на хохот Листица. — Третий раз разогревать не буду!

— Третий?! — переглянулись мы с Ярополком. — Потом взглянули на уже подбирающееся к зениту солнце и покраснели. Чуть-чуть, для приличия. Мы же не просто так гуляли. И вообще — настоящему мужчине никогда не бывает стыдно!

* * *

Распаренная каша с хрустящими шкварками и похожим на медную стружку жареным луком, под кувшинчик терпкого ежевичного вина, пошла на ура. И шла бы дальше, если бы пояс не начал возражать. Пришлось прерваться, — чтоб припозднившийся завтрак не перешел в обед. Я, собственно, не то чтоб возражал, оно ж известно: солдат спит, а служба идет… Но, филонить с первых же дней, не самый лучший способ заработать хорошую репутацию, авторитет у начальства и лишнюю увольнительную. А так как при этом я, своим излишним служебным рвением, никого не подставлял, поскольку все подразделение состояло исключительно из меня самого, то, как говориться вольному воля — спасенному рай, флаг в руки, барабан на шею и… топор в спину…