Ольга Мяхар - Неподдающаяся

- И что это значит?

Я усмехнулась и запрыгнула в седло своей лошадки.

- Это значит, что сокровищем тебе теперь придется делиться.

Рисе загадочно сверкнул глазами и усмехнулся

- Что за сокровище? - поинтересовались обломки домика.

- Я тебе потом все расскажу,- пообещал ирик, давай скорее, они уже отправляются.

- Щас, щас! - засуетились обломки, и домик довольно быстро снова начал собираться в первоначальный вид.

Я свесилась с седла, подхватила домик правой рукой, а Зябуса хвостом и снова уселась в седло. Лошадь продолжала что-то жевать.

- Я смотрю, обучать верховой езде тебя не придется,- улыбнулся Рисе и первый вонзил шпоры в бок своего коня, тут же послав его в галоп.

Я задумчиво посмотрела на свои когти - сойдут! - и с довольной улыбкой двинулась догонять Рисса. Он попридержал коня, и мы поехали рядом. Люди перестали шарахаться и верещать, теперь заранее давая дорогу двум всадникам.

- Если я кому нужен - я внутри,- шепнул ирик и смылся в домик, за мгновение уменьшившись до крошечных размеров. Позднее кот объяснил, что тот, кто хоть раз у него побывал, навсегда сохраняет способность заходить в гости по собственной воле.

- Сейчас подъедем к городским воротам, - сказал Рисе,- а там по мосту через ров и по левой дороге. Была когда-нибудь за пределами города?

Я отрицательно качнула головой.

- Вот и увидишь внешний мир. Да, кстати,- он задумчиво на меня покосился,- при езде верхом лучше ноги держать все-таки по бокам лошади, в стременах, как я. А то ты выглядишь как-то неестественно. Начинается.

Стражники слегка занервничали при виде клыкасто-шипастой меня, забравшейся в седло с ногами и с извивающимся позади хвостом. Но Рисе что-то им сказал, и меня без проблем выпустили из города.

А за воротами нас ждал лес. Огромный, достающий кронами чуть ли не до облаков, он покоился на скалах. Именно так. Как могло столько деревьев вырасти на столь скудной каменистой почве, среди разломов, трещин и обрывов, было неясно в принципе. Но деревья росли, с мощными стволами и тенистыми кронами. У бугристых корней пробивались вверх кое-какие травки, мхи и даже кустарники. Между деревьями же был только камень, ведь вне тенистых крон свет солнца безжалостно добивал все живое, что хоть как-то пыталось вылезти на свет. Корни же, казалось, вгрызались в сами скалы, разрывая и углубляясь в них не хуже буров гномов.

- Ну как тебе? - обернулся ко мне Рисе.

Я обернулась и еще раз взглянула на стены огромного города, покоившегося в огромной, непонятно как появившейся долине.

- Странно.

От городских ворот в разных направлениях уходило три дороги - красная, синяя и малиновая. Рисе пустил коня по левой, красной, буквально продолбленной в скалах и выложенной чем-то вроде обработанного гладкого камня в мой рост шириной.

- А что это? - Я ткнула пальцем в дорогу.

- А, это гномы. Если бы не они, путешествовать по этим скалам на лошадях было бы весьма и весьма проблематично. Но король договорился, были заплачены огромные деньги, и появились эти дороги, не трескающиеся от солнца и времени, а через расщелины и пропасти перекинуты навесные мосты. Я кивнула, осторожно пуская вперед лошадь.

В дороге мы провели весь день. Ирику довольно быстро наскучило сидеть в доме, и он летал у меня над головой, с интересом оглядываясь по сторонам и делясь своими ощущениями. Коту тоже не хотелось оставаться одному, и теперь он ехал на седле передо мной, мурлыча почти как настоящий всего лишь оттого, что я почесывала ему спинку. Ирик слегка ревновал, но он был чересчур занят пролетающими мимо птицами. Птицы на контакт не шли, так что каждую приходилось догонять и знакомиться лично, желательно при этом вцепившись коготками и радостно интересуясь: «А ты кто?» На этот вопрос пока не ответила ни одна.

Мне же просто смотреть по сторонам быстро наскучило. Но я держалась до последнего, решив хоть сегодня попытаться вести себя как человек. Пару раз пыталась заговорить с Риссом, но он отвечал односложными предложениями, и разговор затухал сам собой.

Ску-учно. И вечереет уже. Надоело.

- Рисе, может, сделаем привал? Вообще странно, что лошади не устали - видимо, эти были особо выносливые.

- Ты устала? - спросил мой спутник с таким удивлением, будто я не живое существо, а машина какая-то.

Фыркнув, я выпрямилась во весь рост, стоя на седле. После чего подпрыгнула, схватилась руками за ветку очередного дерева, мимо которого мы проезжали, подтянулась и ловко вскарабкалась на самый верх. Там среди ветвей и листьев выбрала себе самую толстую и мощную ветку, на которую и легла, сонно потягиваясь и с интересом изучая странный фрукт, висящий неподалеку.

Съесть, не съесть? Съем.

Мм… вкусно.

Через минуту рядом уже сидел Рисе и невозмутимо доставал продукты из своего мешка, а также домик и Зябуса, уже успевшего стащить кусок сыра и теперь увлеченно его грызущего.

- Хотел проверить твою выносливость.

- И как? - Я лениво пошарила среди выложенных продуктов и взяла себе кусок холодной жареной курицы.

- Плохо, думал ты продержишься дольше. Я вонзила клыки в мясо, с удовольствием ощущая вкус и запах еды.

- Не нравится - я тебя не держу и, заметь, больше ничего тебе не должна. Рисе кивнул.

- Проблема в том, что ты мне нравишься.

Я покосилась на него, не вполне понимая, о чем он.

- Ты необычная, взялась неизвестно откуда, ведешь себя так, как тебе вздумается, и при всем при этом…

Я склонила голову набок, повернув к нему ушки. Интерресно.

- И при всем при этом остаешься слабой красивой девушкой.

Я подавилась курицей и закашлялась, рядом давился сыром ирик, выпучив глаза и знаками показывая, что ему нужна вода. Воду дала, а на Рисса уже смотрела с подозрением. Это в каком таком месте я слабая девушка? Насчет красоты согласна, хоть и не все это замечают.

- Странный ты,- нахмурилась я.- Не стоит ошибаться на мой счет. Если ты мне хоть чем-то не понравишься, я вырву твое сердце прежде, чем ты поймешь, что происходит. Не стоит думать, что, раз ты меня спас, я теперь чем-то тебе обязана. Знай, я с тобой лишь до тех пор, пока мне интересно. Как только на скучишь - уйду. И тебе очень повезет, если сможешь; при этом выжить.

Рисе кивнул и откинулся на ствол дерева, прикрыв глаза и чему-то улыбаясь. Хм…

- Ишш, ну ты идешь в дом или как? Тут кот булочек напек с повидлом, как ты любишь.

Я облизнулась. Люблю булочки, да еще и с повидлом.

И снова лошадь. Я зевала, досадуя, что меня подняли в такую рань. Настроение было ужасное. Рисе ехав впереди в расстегнутой на груди рубашке, в штанах, закатанных до колен, и босиком. Впрочем, как и я (не люблю все эти сапоги, когти вечно девать некуда). Для человека он был довольно красив, на вид ему нельзя; было дать больше тридцати.