Кира Измайлова - Наследство

— Я даже завидую верующим, — хмыкнул старший брат. — Сейчас самое время помолиться за успех предприятия. Но что поделать… Моё слово остается в силе: я даю твоему человеку еще месяц. С одной поправкой: если он выйдет на связь… пусть это будет первый и единственный раз. Ты понимаешь?

— Конечно, — ответил Рональд. Да, рейнджеру придется тяжко. Но пусть лучше пытается пробиться в одиночку… если действительно что-то найдет, конечно, чем попадет прямо в руки конкурентам. Сигнал связи можно отследить, даже и на территориях, если есть достаточно сильные маги и хорошая техника, а у «Черного дракона» в избытке и того, и другого. — Он справится. Правда, ему придется хорошо заплатить сверх оговоренного…

— Ты разве не предупреждал его о возможных… хм… действиях противника?

— Предупреждал, — сказал тот. — Но тогда не шло речи о «Драконе». Сам понимаешь…

— Подними плату втрое, — отрезал Ивэйн. — Или впятеро. В том случае, конечно, если у этого рейнджера вообще что-то получится, в чем я сильно сомневаюсь.

— Не начинай сомневаться раньше времени.

— Я просто не надеюсь раньше времени, — усмехнулся старший Хоуэлл и налил еще вина. — Тогда разочарование не кажется настолько горьким…

— Что ж, оставляю тебе это обыкновение, — ответил улыбкой младший. — Мне же позволь быть немного оптимистичнее. Я предлагаю выпить за успех.

— Мифический успех.

— В наши времена многое считается мифами, — пожал плечами Рональд. — Но кое-что оказывается правдой. Уж нам ли не знать…

— Мы пока не знаем, — ответил Ивэйн. — Но если мы убедимся в твоей правоте и правоте этого безумного тоува… что ж, я поставлю ящик такого вина!

— Договорились, — без тени улыбки сказал младший Хоуэлл, и бокалы тонко прозвенели, столкнувшись прозрачными стенками…

Генри собирался быстро и сноровисто: это Мария-Антония могла оценить. Шатер — теперь говорят «палатка», нужно запомнить, — превратился в аккуратный тючок, одеяла и прочие вещи мужчина тоже складывал очень компактно, перетягивал поклажу ремнями. Ей заняться было нечем, не котелок же в ручье мыть! (Судя по взгляду Генри, тот как раз собирался предложить ей это занятие, но почему-то передумал. Должно быть, сообразил, что принцесса вряд ли умеет мыть посуду, тем более котлы, тем более в холодной воде…)

— Пойдем, — сказал он, тщательно прикрыв кострище специально снятым дерном — сразу не разглядишь, если не присматриваться нарочно. — Лошади у меня тут неподалеку.

— Я видела, — ответила девушка.

Она в самом деле их видела, когда ходила к ручью: неподалеку паслись три крепконогие лошадки. Не призовые скакуны, но, видно, выносливые и достаточно быстрые. Да и то, если рассудить: разве в этой бескрайней прерии нужен породистый привередливый конь? Нет, должно быть, это какая-то местная порода, неприхотливая и приспособленная к тяготам пути…

Генри взвалил на одно плечо тяжелый мешок, на другое — тюк с палаткой и прочим, в руки взял еще что-то… По всему выходило, что ему придется вернуться в лагерь за оставшимся.

— Почему ты не приведешь сюда лошадей? — спросила принцесса. — Так удобнее.

— А то я сам не знаю, что колодец за ведром не ходит! — фыркнул Генри, пытаясь поудобнее пристроить свои пожитки на спине. — Лошадям тут скверно. Вроде и небольшое расстояние, а чуть ближе подведу — начинают нервничать. Всё от замка твоего… Я сам-то устроился, где поудобнее, а их пришлось там, у ручья держать. Текучая вода — она всякую пакость поодаль держит, имей в виду.

— Я знаю, — усмехнулась девушка и, подумав, взяла из рук Генри довольно объемистый, но нетяжелый сверток. — Я могу понести еще что-нибудь.

— Ты точно принцесса? — серьезно спросил он, но отдал ей еще кое-какие пожитки, тоже легкие, на которые у него попросту не хватало рук.

— Ты сомневаешься? — поинтересовалась она холодно. — Желаешь, я расскажу тебе свою родословную до двадцатого колена?

— Нет, избавь! — рассмеялся Генри. — Пойдем. Кстати… — спохватился он вдруг. — Ты верхом умеешь ездить?

— Конечно, — принцесса покосилась на него с недоумением. Ну не думает же он, в самом деле, что наследница престола в жизни не садилась на лошадь?

— Я имею в виду, по-мужски, — уточнил он. Кажется, это его действительно заботило, и немудрено: если окажется, что спутница не держится на лошади, это сильно затормозит продвижение. — Сейчас девицы всё больше в дамских седлах, а у меня такого нет, уж не взыщи…

«Может, и стоило прихватить,» — читалось по его лицу.

— Я умею ездить по-мужски, — ответила Мария-Антония, и Генри вздохнул с облегчением.

Больше она ничего не сказала, пока они не добрались до рощицы, где Генри привязывал своих лошадей…

…Принцесса, похоже, не собиралась расставаться со своей блажью и вела себя примерно. Вызвалась даже поднести кое-что из поклажи, чего Генри вовсе от нее не ожидал. Ан поди ж ты… Вчера сама-то еле шла, а сегодня готова помочь! Он едва не предложил ей помыть посуду, но вовремя одумался: снова ожжет ледяным взглядом за такое нахальство, хватит уже… Котелок и псы вылижут, как обычно, помыть потом можно.

— Вот, стало быть, мои красавицы, — сказал он, сгружая ношу в траву.

Гнедой мерин подошел к хозяину, фыркнул ему чуть не в лицо: что, мол, совсем забросил верную скотину! Пегая кобылка, которую он приготовил для принцессы, тоже подобралась ближе, видно, соскучилась. Третья лошадь, вьючная, никакого интереса при виде людей не выказала.

— Знакомься, — сказал Генри. — Этот гнедой — Шуш, пегая — Шия. А эту никак не звать.

— Она какая-то странная, — заметила принцесса, не сводившая глаз с вороной лошади. — Она… Я не разберу — дышит ли?

— Через раз, — ответил он. Вот ведь глазастая оказалась! — Не бойся. Это, по сути, лошадь как лошадь, только… ну… не очень живая.

— Как это? — девушка уставилась на него. Кажется, не испугалась, и на том спасибо, но заинтересовалась. — Я слыхала, маги умеют поднимать мертвых, но долго те не служат, ведь плоть разлагается, если не поддерживать ее в сохранности сложными заклятиями, но… ты ведь не маг, не так ли?

— Я — нет, — лаконично ответил Генри, навьючивая на безразличную вороную скотину свои пожитки. — Но с тех пор, как мир, скажем так, перевернулся, маги много чего напридумывали. Им одно время всё очень хотелось сделать такую вот тварь: вроде живую, только чтобы не ела, не пила, слушалась беспрекословно…

— Я тоже такое помню, — вставила принцесса. — Мой наставник говорил, что кое-какие маги пытались так создать идеальных солдат, послушных и не боящихся ни боли, ни смерти. Только тогда у них ничего не вышло… к счастью, должно быть.