Кира Измайлова - Наследство

— Ешь, — сказал он мрачно, плеснув похлебки в миску. — Разносолов нету, не во дворце.

— Благодарю, — церемонно произнесла девушка.

Даже у костра она сидела, гордо выпрямившись. Рассветное солнце осветило принцессу, всю целиком, и волосы ее полыхнули таким глубоким золотом, что Генри зажмурился на мгновение, и вся она оказалась облита ярким утренним светом с головы до ног, только глаза по-прежнему оставались двумя льдинками на бесстрастном лице…

Хоуэллы не заподозрят его в обмане, — понял в этот момент Генри. Уж им-то достаточно будет единожды увидеть Марию-Антонию, чтобы понять, кто она такая и чего стоит…

— Ты можешь называть меня Тони, — сказала принцесса, перебив его мысли, и вдруг улыбнулась, невесело, но искренне. — Так звали меня… дома.

— Ладно… — ответил Генри, не понимая, что это вдруг нашло на девицу. — Идёт.

— Я повела себя безобразно, даже не поблагодарив тебя за спасение, — продолжила она, поднося ко рту щербатую ложку. Генри невольно устыдился за состояние своей походной посуды. — Прими мою благодарность сейчас, Генри Монтроз. А плату за это, — добавила она не без издевки, — думаю, ты уже взял.

«Господи, она что, нормальная? — не поверил тот ушам своим. — Не дура, не истеричка… стерва, может быть, но нормальная?»

— Да уж взял… аванс, — кивнул он. — И вчера еще добавил. Уж не обессудь, твое высочество… или величество теперь уже, наверно. Я человек простой, жить на что-то надо.

— Понимаю, — кивнула принцесса. — Я даже могу сказать тебе, как войти в сокровищницу. Я ведь знаю все ключи от всех заклятий, Генри… — Она смотрела на него в упор, и от этого взгляда хотелось передернуть плечами, поёжиться, как от сильного холода. — Но верни то, что принадлежит только мне. Я не претендую на регалии отца, раз уж королевства больше нет, но драгоценности моей матери…

— Эти? — Генри вынул из-за пазухи сверток, бережно развернул. Да что ж нашло на девицу?!

— Да, — кивнула она, не отводя взгляда. — Только подумай: все сокровища замка в обмен на один-единственный гарнитур! Он ведь ценен для тебя только камнями и древностью своей, не так ли? Ну так в сокровищнице есть еще более древние и великолепные вещи, бери, что захочешь! А это — память о тех, кого я никогда больше не увижу, кого я даже не могу предать достойному погребению…

Генри мотнул головой, избавляясь от наваждения. Ну, здорова зубы заговаривать!

— В замок я больше не пойду, — сказал он, покачивая драгоценности покойной королевы на ладони. — Опасно. Да и… нехорошо там. Что до побрякушек, спасибо, конечно, но я себе присобрал на пару жизней, и хватит. Больше всё равно не протяну, — хмынкул он. — А что до этого… Не могу тебе отдать. Себе не возьму, ты не думай, мне и так хватит, но…

— Ты должен показать это хозяину? — спросила девушка, и Генри только вздохнул. Ну, впрочем, догадаться не так уж сложно!

— Ну да, — ответил он. — Ты пока не спрашивай, что к чему и почему, я сам не очень понимаю. Мне и не положено. Вот доедем, тогда ты его и выспрашивай, а я так… Делаю, что сказано. Хорошо делаю, — добавил он не без самодовольства. — Наверно, тот, кто меня нанял, тебе твои побрякушки отдаст, у него и так выше крыши. Но я — не могу. Ясно?

— Вполне, — улыбнулась принцесса. Ух, но до чего же холодные глаза! И будто изучает его, рассматривает сверху донизу, прикидывает, как лучше использовать. У Хоуэллов у обоих почти такие же глаза, но они это как-то скрывают, чтобы людей не пугать, а эта…

— Оно правда древнее? — спросил Генри невпопад, чтобы переменить тему.

— Теперь — несомненно, — ответила она всё с той же непонятной усмешкой. — Но и в моё время… Это — «Сердце пламени», — девушка коснулась самого крупного рубина в ожерелье. — Прадед моего прадеда привез его из похода на самый дальний восток. По преданию, он снял его с головного убора тамошнего военачальника, которого убил в бою, и с той минуты от дикарей отвернулась удача…

— Еще бы, без военачальника-то, — хмыкнул Генри.

— Это — «Кровь луны», — принцесса дотронулась до другого камня, поменьше, но, казалось, более яркого. — Истинный свой цвет он обретает только в полнолуние. Его привезли из-за моря, там он принадлежал какой-то языческой жрице, почитавшей Луну как богиню, отсюда и название. Но он и в самом деле хорош в лунные ночи…

— И что, у каждого камешка есть свое имя? — не удержался Монтроз.

— Разумеется, — серьезно ответила девушка. — И если тебе интересно…

— Очень! — заверил он, завернул ожерелье и спрятал. — Вечерком на привале непременно расскажешь, а пока пора и делом заняться. Время теряем, а его и так в обрез!

— Ты не скажешь, куда и зачем собираешься везти меня? — лицо принцессы было сама безмятежность, но Генри уже понял, что нарвался не на тепличный цветок, а на… черт его знает, на что именно!

— Всему своё время, — ответил он уклончиво. — Ты не бойся, ничего дурного тебе не сделают. Никто не сделает, а я тем более. В том смысле… — он мотнул головой. — Короче, я не знаю, как у вас по этикету там положено, но говорю сразу: пока мы в пути, ты для меня просто ценный груз, ясно? Руки распускать не стану, кому чужому тоже грабли поотшибаю, если что. Но и ты понятие имей, — добавил Генри, подумав. — Договорились?

— Думаю, да, — после паузы кивнула принцесса. — И когда же мы отправимся в путь, Генри?

— Ну не сию же секунду! — огрызнулся он. Лучше бы спала, право слово! Теперь расспросами замучает… — Лагерь надо свернуть, а кроме того… Увидишь, в общем!

— Хорошо, — серьезно сказала девушка. — Могу я задавать тебе вопросы?

— Можешь, — с тяжелым сердцем разрешил Генри. — Но если я на какой-то из них не смогу ответить, я так и скажу. Или «не знаю», или «не могу». Идёт?

— Идёт, — помолчав, ответила принцесса. Похоже, она очень быстро приспосабливалась к изменившемуся миру…

4

— Не допустили ли мы ошибки? — произнес Ивэйн Хоуэлл в пространство.

Он стоял у камина, глядя в огонь, высокий, сухощавый — тень его шевелилась у ног, будто живая.

— Отчего вдруг такой вопрос? — Рональд Хоуэлл покачивал в ладонях широкий бокал — его молочно-белое содержимое, казалось, слабо опалесцировало, иногда взблескивая неожиданной искрой. Так оно и было на самом деле: «Белый опал», редкое и дорогое вино из Ханьского царства, был по карману далеко не каждому. Да и поди еще достань… — М-м… Ив, отличное вино. Конфискат?

— Разумеется, — усмехнулся его брат. — Ты же знаешь, что Хань торгует только с одной корпорацией, и это не мы.

— Можешь не напоминать, — криво улыбнулся в ответ Рональд.