Татьяна Бродских - Тропа первая

— Элен, раздави амулет на моей шее и окуни его в мою кровь, — голос парня звучал отчетливее, но двигаться он почему‑то не мог.

— Элен не делай этого! — донесся до меня крик Ланьера. — Не дай этому ублюдку уйти!

Я в его сторону даже не глянула, потому что звание «ублюдка» надежно принадлежало самому Ланьеру. Я его и раньше ненавидела, а после этого желала лично убить. Поэтому нашла на шее у Северена небольшой амулет из стекла, раздавила в ладони, невзирая на то, что осколки еще большее ее ранят, и окунула невзрачный камешек, что был в нем, в кровь дракона. Долю секунды ничего не происходило, а парень то ли потерял сознание, а то ли уже умер. Но вот его охватило золотистое марево, и спустя пару ударов сердца тело Северена исчезло. На снегу даже не осталось его крови, только моя продолжала капать. Порезанную ладонь неимоверно жгло, но я не обращала внимания, молясь в душе, чтобы Северену помогли, чтобы он жил и когда‑нибудь осуществил свою мечту. Ведь он не просто так просил раздавить амулет, наверное, это был портал к нему домой.

— Тварь! — хлесткий удар по лицу вернул меня в реальность. Упала. Надо мной стоял злющий Ланьер, примеряющийся, куда бы меня пнуть. — За предательство ты ответишь! Ты дала уйти врагу!

— Врагу?! Вы воюете с детьми?! — заорала я, перемежая русские слова с рамейскими. С каким бы удовольствием я сейчас всадила в его сердце тот кинжал. — Он же совсем мальчишка! А вы стреляли ему в спину! И это, по — вашему, нормально?! Благородно? Да лучше десяток таких «врагов», чем один такой «друг», как вы! Моральный урод и тварь, вот ваши имена!

Ланьер зарычал и, наверное, убил бы меня на месте, но успел только один раз пнуть, а потом его от меня оттащили мужики.

— Милорд, она же девушка, — с укором произнес седовласый воин. — Ее нельзя винить, это все драконьи штучки, наши женщины не могут сопротивляться их магии.

— Доставьте девку в замок и заприте в комнате. Поднять всех по тревоге, если дракон выжил, то его родичи прилетят мстить. А если нет, на что я надеюсь, то они никогда не узнают, где на него напали. Идите, а я тут уберусь…

Странно, но я впервые поняла все, похоже на нервной почве обострилось мое восприятие, а может, разговор с Севереном повлиял. Хотя бы он выжил, несправедливо, если такая светлая душа прервет свое существование. Лучше бы лорд сдох, причем мучительно.

До замка меня доставили быстро и на удивление бережно, все тот же седовласый воин, что защитил меня от Ланьера, достал из кармана чистую тряпицу и перевязал мне ладонь. Я переставляла ноги машинально, голова кружилась, а сердце заполошно стучало в груди. Я списывала эти симптомы на запоздало проснувшийся страх — за себя и Северена. Мысли крутились вокруг паренька, которому обязательно должны были помочь, я в это верила. А еще мне не хотелось возвращаться в замок, он напоминал мне клетку, в которой заперли сумасшедшее животное. Я как никогда понимала, что мнимая игра Ланьера в благородство закончена, и он постарается отравить мне жизнь по полной программе.

— Что случилось?! Что с Элен?! — у самого входа в замок на нас налетел Ривен.

— Милорд объявил боевую готовность, — отчитался седовласый. — Госпожу приказал запереть в ее покоях. Но я думаю, к девушке надо позвать целителя…

— Он убил Северена, — всхлип вырвался сам собой. И пусть я надеялась, что парень жив, но знать об этом всем остальным не стоило.

— Проклятье! — воскликнул Ривен и побледнел, а с ним и другие воины. — Я провожу госпожу Элен к целителю. А вы организуете отправку женщин и детей в деревню. Хотя не уверен, что там они будут в безопасности, драконы жестоко мстят за своих детей. Демоны, я же говорил Валлису, что у Лана с головой непорядок! Это надо же додуматься убить единственного сына наместника!

— Ривен, за что он его? Северен же совсем ребенок, — спросила я, не в силах молчать. Жар распространялся в сердце и требовал выхода.

— Этот ребенок соблазнил жену Ланьера и бросил ее. А та от тоски сбросилась с башни. Это произошло полтора года назад, — хмуро ответил Ривен, таща меня за собой по коридорам замка.

— Ты сам‑то в это веришь? У него же развитие тринадцатилетнего мальчишки. Ты сам подумай, как он мог соблазнить взрослую женщину? — мне казалось, что ничего глупее я от Ривена не слышала.

— Ларе было семнадцать, они с Ланьером были женаты всего полгода.

— Знаешь, я бы тоже сбросилась со стены, если бы мне пришлось выйти замуж за Ланьера. Я в своей жизни не встречала большей сволочи, чем он.

— Не говори так, — возмутился молодой маг. — Он раньше таким не был. Это ваш мир свел его с ума!

— Значит, по — твоему, я сумасшедшая? Ведь я родилась в том мире, — я не понимала, как можно оправдывать такого человека, как Ланьер.

— Ты не понимаешь, для мага лишиться магии на долгий срок, а то и навсегда, это равносильно смерти. Большинство впадают в агрессию, сходят с ума, сводят счеты с жизнью. Даже лишиться конечности не так страшно. Я знаю только одного бывшего мага, который сохранил здравый рассудок — Элхард. Даже не представляю, как ему это удалось. Хорошо, то его не будет в замке во время нападения, уверен, он полез бы на передовую, а для него это опасно.

— Элхард бывший маг? Даже не подумала бы, — тихо произнесла я, вспоминая блондина. Жаль, мне не удалось с ним попрощаться и сказать ему спасибо, но Ривен прав, смерти Элу я не желала. А если верить своим предчувствиям и словам знающих людей, мы все в замке — смертники.

— Там трагичная история, — нахмурился Ривен. Я бы ее послушала, тем более знать хоть что‑то о блондине очень хотелось, но маг решил не продолжать. К целителю мы добрались быстро, честно сказать, я не понимала, зачем Ривен тащит меня туда. Из‑за раны на ладони? Так мне ее перевязали. Не из‑за нервного же срыва?

— Госпожа Элен? Вы ко мне? Неужели милорд согласился на эксперимент? — удивился дедок моему приходу, да так, что не сразу заметил Ривена.

— Нет, Элен ранена, помоги ей Валлис. И скоро понадобятся все твои силы. Лан убил Северена.

Ответа целителя я не поняла, похоже, мне повезло услышать нецензурную лексику этого мира. Жаль, что я вряд ли запомню все эти обороты, не зная их значения. Молодой маг скривился от этих слов, но по его глазам было видно, у него они тоже крутятся на языке, но произнести их не дает воспитание. Тем временем целитель быстро развязала импровизированный бинт на моей руке и внимательно начал осматривать рану.

— Нет, Рив, что бы вы с лордом не говорили, но если я выживу, то от опытов нашей гостье не отвертеться. Да ты сам глянь — от нее несет драконьей магией и кровью, а она жива и при памяти. Девушка, кровь дракона — яд. Человек способен без вреда для себя перенести совсем малое количество, маг чуть больше. Ну, а вы в ней будто искупались. Хотя перед кем я распинаюсь, вы же меня не понимаете, — вздохнул дедок, а потом ахнул и молоденьким козликом убежал к какой‑то полочке, чтобы через пару секунд вернуться с лупой и пинцетом. — Потрясающе, здесь ее мураанское стекло. Ривен, а точно наша девочка человек? Знаешь, я впервые вижу, чтобы мураанское стекло растворялось в крови.