Джозеф Дилейни - Жертва Ведьмака

До порта Игуменица оставалось меньше часа пути, но море и его обитатели, похоже, не желали с нами расставаться. Издалека послышался высокий пронзительный звук, его не могли заглушить даже бьющиеся о каменный берег волны. Ведьмак и Аркрайт с удивлением посмотрели друг на друга. «Селеста» вдруг качнулась, разбросав нас по палубе, и резко взяла курс вправо. Мы поднялись на ноги, а корабль, к моему изумлению, развернувшись, направился прямиком на скалы.

– Сирены! – закричал Аркрайт.

Я читал о сиренах в «Бестиарии» Ведьмака. Эти морские существа, сладкоголосые девы, чарующими песнями заманивали моряков на скалы и тем губили их корабли. Тонущих мореходов сирены увлекали на дно и пожирали. Седьмой сын седьмого сына обладал неплохой защитой от коварного пения сирен, но обычный путник легко поддавался искушению.

Я последовал за ведьмаками к капитанскому мостику. Голоса сирен звучали все пронзительнее и громче, мне даже стало не по себе. Я вдруг ощутил острое желание ответить на их призыв и с трудом подавил его. Почти вся команда собралась на носу корабля, напряженно вглядываясь туда, откуда звучало завораживающее пение. Капитан стоял за штурвалом, его глаза были выпучены, а мышцы на руках вздулись от напряжения. Казалось, он собирается бросить «Селесту» прямиком на черные скалы, поджидавшие нас словно клыки дикого зверя. Вцепившись в штурвал, капитан не отрывал безумного взгляда от берега.

На скалах я увидел непринужденно разлегшихся сирен. Прекрасные женщины с ясными глазами, золотистыми волосами и нежной кожей, они были необыкновенно привлекательны. Но стоило мне попытаться сосредоточиться и выровнять дыхание, как их внешность изменилась, и я увидел, какие они на самом деле. Их тела по-прежнему были женскими, но длинные волосы теперь стали зелеными и напоминали спутанные водоросли, лица оказались безобразны – огромные клыки выпирали из-под непомерно раздувшихся губ. Но я понимал, что капитан и его матросы, уже много недель находившиеся вдали от жен и не обладавшие стойкостью ведьмаков, пребывали в плену иллюзий.

Аркрайт схватил капитана за плечи и попытался оттащить его от штурвала. В бытность своего обучения на мельнице я сходился с Аркрайтом в бою и дрался с ним на посохах, так что на себе испытал его необычайную силу – но даже ему не удалось сдвинуть капитана с места. Тогда на помощь пришел Ведьмак. Несколько матросов покинули нос корабля и, размахивая дубинками, направились к нам. Их намерения были ясны. Они страстно желали ответить на призыв сирен и понимали, что мы собираемся им помешать.

– Назад! – закричал Ведьмак, выставляя вперед посох. Но матросы не слушали его, их взгляды были безумны. Плененные песней сирен, они были готовы на все. Ведьмак ударил по запястью ближайшего матроса и выбил дубинку из его руки. Нападавший вскрикнул от боли и отступил.

Я с посохом наперевес встал рядом с Джоном Грегори и приготовился защищаться. Ни Ведьмак, ни я не стали выпускать потайные клинки. В конце концов, это были матросы «Селесты» и мы не желали нанести им увечья. По этой же причине Аркрайт все еще пытался оттащить капитана от штурвала, а не раскроил ему череп.

Внезапно рядом с Аркрайтом оказалась мама, она что-то скрутила в своей ладони, а потом вставила это мистеру Бейнсу в левое ухо. Аркрайт повернул голову капитана так, чтобы мама могла то же самое проделать с другим его ухом.

– Сейчас отпустите его! – перекрикивая шум разбивающихся о скалы волн, прокричала мама. Меж тем каменистый берег становился все ближе.

В тот же миг поведение капитана изменилось. Он испустил вопль ужаса, а в его глазах появилось отвращение – он увидел истинный облик сирен. Капитан резко крутанул штурвал. В ответ корабль медленно развернулся и сменил курс, начав постепенно удаляться от берега. И тут на нас бросились матросы. Мы с Ведьмаком пустили в ход свои посохи, сбив с ног двух нападавших. В следующее мгновение к нам присоединился Аркрайт, он выставил посох, ясно давая понять, что готов использовать его в случае необходимости. Но голоса сирен уже начали стихать – «Селеста», подгоняемая попутным ветром, уплывала все дальше.

Я смотрел на лица матросов – теперь, когда чары сирен ослабли, они могли увидеть, как на самом деле выглядят эти отвратительные создания. Сейчас сирены со злобным шипением ощеривали свои клыки и спрыгивали с острых скал в море.

– Я залепила уши капитана воском, – объяснила мама. – Если нельзя услышать пение сирен, то и подпасть под их чары тоже не получится. Это простой, но действенный способ, он не единожды испытан греками. Сирены всегда представляли угрозу на наших берегах, но мне казалось, что эта часть побережья безопасна. Очевидно, сила тьмы возрастает.

Через пять минут крики сирен окончательно стихли. Капитан вытащил восковые затычки из ушей, и мама объяснила смущенной команде «Селесты», что же произошло на самом деле. Корабль развернулся, и мы продолжили наше путешествие на север, держась на этот раз дальше от опасного берега. Мы еще не ступили на землю Греции, а пираты и сирены уже угрожали нашей жизни.

Мы причалили в порту Игуменица поздним утром.

Пока выгружали наши пожитки, мы все оставались на борту, словно не желая покидать убежище корабля. Нас ждала чужая земля, горячий воздух, пропитанный запахами специй, рождал предчувствие неизвестной опасности.

После полудня я заметил на дороге, ведущей в порт, облако пыли. Следом на пристань ворвалась дюжина всадников самого свирепого вида – все в коричневых одеяниях и с мечами на боку. Их бородатые лица были покрыты шрамами. За ними следовала накрытая черной тканью повозка.

Всадники выстроились перед кораблем и замерли в ожидании. Мама вышла из своей каюты, накинув вуаль и капюшон, спустилась на палубу и посмотрела на них. Затем она повернулась ко мне:

– Это мои друзья, сынок. Это опасная страна, и недруги могут в любое время попытаться схватить нас. Нам нужны эти люди на случай нападения менад. Пойдем поприветствуем их…

Сказав это, она спустилась со мной под руку по трапу. Всадники, увидев нас, спешились и, подбежав, с радостными улыбками встали вокруг мамы.

Она повернулась спиной к солнцу, откинула вуаль и быстро заговорила – ее голос звучал тепло и сердечно. Я попытался понять ее речь. Похоже было на греческий, но я смог разобрать только некоторые слова. Она положила руку мне на плечо и сказала «о yios», что значило «сын». Через мгновение прозвучало «exi», затем она снова повторила это слово. Скорее всего, просто сообщила им, что я седьмой сын седьмого сына – и ее сын тоже.

Как только она это сказала, все глаза устремились на меня и снова лица незнакомцев озарили улыбки.