На цепи - Уваров

— Не убегли, а сдохли, — поправил я, и в толпе сразу начали перешептываться. — Наверное. Так что насчет шкуры? Кому в этом городе можно ее продать?

— Так Монте-скорняку! — отвечал торговец. — Он сам выделывает, да на зиму одежу шьет. Тут давеча жаловался, что с этим монстром и на охоту не сходишь, а запасы у него кончаются. Подмастерье распустил, а ведь ему на рудники много меховых жилетов заказывают. Там холодина ночами постоянная даже летом.

— И где мне найти этого вашего Монти-скорняка? — спросил я.

— Вы вниз по улице идите почти до самых окраин, там справа и увидите его мастерскую. Мимо не пройдете, — он махнул в сторону дороги, уходящей как раз на восток, куда я и направлялся.

Я поблагодарил словоохотливого торговца и направился дальше, провожаемый десятками любопытных взглядов.

Мастерская действительно вскоре обнаружилась. Большие деревянные ворота были отворены, на бревне между двух высоких опорных столбов были прибиты три большие буквы «МЕХ».

Я вошел в ворота. Слева располагались конюшни и стояла большая крытая телега, справа вдоль забора выстроились столбы с веревками. Видимо, эти столбы предназначались для растягивания и сушки шкур.

Прямо большой двухэтажный добротный дом. Под большим навесом столы, множество инструментов висело на гвоздях забитых прямо в стену дома. Порога не было, да и дверь странная, скорее еще одни маленькие ворота.

У этих ворот сидел бородатый мужик и курил трубку. У отца Ласки была такая же.

— Доброго дня, — поздоровался я, стараясь подражать человечьим манерам. — Это вы Монти-скорняк?

— Сучьи дети! — взревел мужик и поднялся.

Ростом он был даже выше меня, а в ширь так раза в три больше. Мускулистые руки торчали из безрукавки как два бревна, кулачищи с приличные булыжники. Глаза маленькие, черные, волос тоже темный. Если бы медведи умели перекидываться в человека, так они были бы похожи на этого Монти.

— Это я не вам, господин колдун, — уже спокойно отвечал скорняк. — Монтен меня звать. Какой же я Монти? Тьфу!

Я понимающе кивнул. Действительно, кто додумался эту громадину называть Монти? Разве что те, кому жить надоело. Даже мне, ракха, при одном взгляде на него стало не по себе. Он был бы страшным и огромным ракха. Конечно, бояться его мне не к чему, но я сейчас вроде как человек…

— Откуда вы знаете, что я колдун? — спросил я, в попытке побольше выяснить про здешний народ.

— Так слухи еще со вчерашнего пошли, что колдуна из Академии прислали. Да и маленький у нас городишко. Все друг друга знают.

Ага, значит все-таки в захолустья колдунов тоже Академия поставляет.

— Чужаков хватает, правда, но не сейчас, — продолжал Монтен. — Уже много месяцев мы тут чужих не видали. Даже с рудников к нам теперь не ходят. Бояться со зверем встретиться. А тут местр Рэрдон объявил, что обоз отправляется. Мы уж было обрадовались, что чудище убили, а он говорит, что пока не убили, но охрана будет такая, что никакое чудище не страшно. Не верит ему народ.

— Почему? — спросил я и наконец-то скинул шкуру на один из столов.

Монтен посмотрел на шкуру удивленно, но на вопрос ответил:

— Так уже пытались охрану ставить, да не простую. Чуть ли не пол руфордского гарнизона. Всех чудище положило. А это откуда у вас?

— В горах на барса наткнулся. Старый, матерый… В общем, не разошлись мы на горной тропе. Выделывать мне пока не чем, сколько возьмешь за сырье?

Монтен развязал веревки и разложил шкуру сначала мехом вверх, затем перевернул и одобрительно покачал головой:

— Свежевать умеете грамотно, господин колдун. И выделывать можете?

Знал бы он, сколько я на своем веку свежевал, вываривав, высушивал, выдалбливал… Но рассказывать ему я это конечно же не собирался, а просто кивнул и улыбнулся.

— Не знал, что ваш брат такое умеет.

— У нас много интересных навыков. Да и потом, страсть как люблю охоту. Так что пока с чудищем не разберусь, могу поставлять шкуры. Барсов тут, как погляжу много. Медведей видел, лисиц.

— Лес наш богат, то правда. Предгорья тоже богатые. Пушнины много, не переводится, — с гордостью отвечал Монтен. — Буду благодарен, но пока много за них давать не смогу. Сами понимаете, товар мой зимой покупают, да на рудник продаю. Только на рудник пока монстра не убьете, ходу нет.

— На рудник сам могу отвозить. Как пойдет. Мне пока многого не надо. Я логово чудища разыскиваю, так что зверье будет вставать на пути. Шкуры оставлять жалко.

— Понимаю, — кивнул скорняк. — И не боязно вам в лес одному ходить?

— Боязно? — я задумался. С одной стороны, белая тварь меня напугала, с другой, я выяснил, что меня она тоже боится. Колдуны не могут создавать такие иллюзии как мы, им это знание недоступно. Как же я буду охранять обоз? Вот моя тайна и раскроется. Так что может зря я тут с людьми болтаю. — Немного, но я справлюсь.

— Смелый вы, господин колдун, — одобрительно покачал головой Монтен. — Я вам за каждую шкуру готов давать двадцать серебром за невыделанную.

— А за выделанную? — уточнил я.

— Ну тут и тридцать можно, ежели выделка достойная будет.

— Хорошо, я согласен, — отвечал я, хотя совсем не понимал, много это или мало.

Монтен ушел в дом и через минуту вернулся с кошелем. Отсчитал мне двадцать серебром, и мы распрощались.

Я отправился вниз по улице. Она оказалась длиннее, чем я думал. Чем ближе к окраинам, тем беднее становились дома, тем больше воняло скотиной, тем меньше народа шлялось по дороге.

Наконец я приметил добротный дом с розовыми кустами перед забором. За ним, как и говорил старик, оказалась покосившаяся, ветхая избенка. От забора здесь мало что осталось, но во дворе было чисто и даже посажены кое-какие цветы вперемешку с ягодными кустами.

Я вошел во двор, и тут же ко мне с лаем кинулась большая лохматая собака. Однако пес очень быстро понял, кто перед ним и, скуля, попятился в свою конуру.

Тут же на пороге показался старик.

Я молча протянул ему банку с мазью и собирался было уходить, но старик запричитал:

— Господин колдун! Благослови вас Ивай! Вот, возьмите! — он протянул мне медяки, но я просто уставился на