Эвермит: Остров Эльфов (ЛП) - Каннингем Элейн

Над поляной зашумели разлетевшиеся листья, когда клювоподобная челюсть чудовища вновь сомкнулась на его горле. Но Кореллон по-прежнему крепко держался за свой меч. Он пронес оружие сквозь клубок паучьих конечностей, глубоко вонзая его в луковицу. Арошни внезапно отпустил его. С жалобным стоном она вырвалась из его рук на своей волшебной нити.

Кореллон скользнул по стволу дерева и встал на землю, с болью в сердце наблюдая, как существо, бывшее его любовью, медленно раскачивается взад и вперед на своей серебристой нити, прижимая искалеченные конечности к разорванному телу. Несмотря на свой ужасающий вид, она была похожа на эльфийского ребенка, пытающегося утешить себя. Как раз когда Кореллон подумал, что больше не сможет терпеть, облик существа снова изменился, и ее лицо превратилось в прекрасное, вызывающее лицо Арошни.

"Убей меня", - дразнила она его голосом, полным боли. "Ты никогда не избавишься от меня, иначе - даже сейчас мои конечности начинают расти заново. Но ты не можешь этого сделать, не так ли? Даже в этом ты слаб! Убей меня, если можешь, и покончи с этим!"

Кореллон поднял меч высоко над головой и со всей силы метнул его. Когда Сахандриан, вращаясь, полетел в сторону бывшей богини, повелитель эльфов затаил дыхание и понадеялся, что меч подчинится его воле, а не своей собственной. Если бы Сахандриан следовал своим склонностям, то насмешка Арошни непременно стала бы реальностью.

Но эльфийский меч лишь перерезал нить, подвешивавшую Арошни над лесной почвой. Она упала, закричав от ярости.

Она так и не коснулась земли.

В лесу открылся темный, вихрящийся портал - врата в другой мир. Арошни влетела в портал, ее паучьи конечности развевались. Долгие мгновения после ее исчезновения селдарины слушали, пока ее голос, проклинавший всех и клявшийся отомстить всему эльфийскому роду, не стих и не затерялся в завываниях ветра Абисса.

Когда все стихло, когда страшный портал исчез, новая богиня Ангаррадх подошла к Кореллону. "Ты больше ничего не мог для нее сделать", - тихо сказала она. "Арошни стала той, кем она была на самом деле. Она там, где ей и место. Все кончено".

Но Кореллон покачал головой. "Не так", - сказал он с глубокой печалью. "Битва за контроль над Арвандором окончена, и Арошни и ее приспешники проиграли. Но я боюсь, что для эльфийского народа борьба только началась".

14-й день Найтал, 1367 ЛД.

Лорду Данило Танну из Глубоководья, арфисту и барду, шлет приветствие Ламруил, принц Эвермита.

Я прочел ваше недавнее послание с большим интересом. Задание, которое вы взяли на себя, и причины, побудившие вас его выполнить, даже ближе моему сердцу, чем вы можете предположить.

Возможно, вы удивитесь, узнав, что вы не совсем неизвестны мне. Я помню вас по приговору Кимилю Нимесину - хотя, признаться, больше по компании, которую вы составляли, чем по какой-либо другой причине. В то время меня поразило сходство между вашей напарницей, Эрилин, и моей сестрой Амнестрией. (Не напрягайте свою память - вы не вспомните моего лица. В то время я был одет в плащ и капюшон, чтобы замаскировать свою личность. Мой рост и размеры таковы, что меня не сразу признали эльфом, а годы, проведенные среди людей, научили меня двигаться и даже говорить, как вы).

Тогда я не знал и даже не подозревал, что Эрилин - полу-эльфийская дочь Амнестрии, и не чувствовал, что лунный клинок моей сестры теперь в умелых руках Эрилин. К сожалению, суд над лордом Кимилом был закрытым, иначе я узнал бы о том, что моя родственница участвовала в передаче этого предателя в руки правосудия, и мог бы дать о себе знать ей и вам.

Моя мать, королева, недавно рассказала мне о великой услуге, которую Эрилин оказала эльфийскому народу Тетира. Она также рассказала о чести, которую оказала мне Эрилин, назвав меня наследником своего клинка. Я приложил к этому письму личную записку для нее и прошу передать ее с моим глубочайшим почтением и скромной благодарностью. Я надеюсь встретиться с вами обоими в ближайшем будущем, чтобы с запозданием поприветствовать вас в семье Лунноцветущих - хотя, к сожалению, только от своего имени.

А теперь перейдем к сути вашего письма. Вы спрашивали меня о Кимиле Нимесине. Я мог бы многое рассказать вам. Он обладал многими достоинствами и качествами, определяющими эльфийское благородство: древний и почтенный род, мастерство в воинском и магическом искусстве, физическая красота и грация, обширные познания в истории и преданиях. Немногие эльфы могут сравниться с ним в владении мечом, и я когда-то считал себя счастливчиком, что учился у него. Его также называли искателем дальних приключений. Много лет назад я был польщен, когда он попросил меня сопровождать его в Фаэрун для великой работы по поиску и возвращению артефактов из потерянных эльфийских земель. В то время я и предположить не мог, что именно он искал.

Как бард, вы наверняка слышали некоторые из историй, рассказанных о потерянных детях Эвермита. Известно, что из тринадцати детей, родившихся у королевы Амлауруил и короля Заора, в живых осталось только двое - это одна из величайших печалей Эвермита. Возможно, кто-то из них еще жив, но лорд Кимил постарался устранить все сомнения, разыскав и уничтожив всех наследников трона Эвермита.

Почему же тогда он пощадил меня? Вы, лорд Танн, возможно, понимаете это лучше других. Как и вы, я младший из многих детей. Моя репутация среди моего народа - простите меня - не лучше вашей. Однако, в отличие от вас, я не театрал, скрывающий свои таланты за маской легкомыслия. (Моя мать королева хорошо осведомлена о арфистах и их методах, а ваша работа известна эльфам. Вы, проверенный исполнитель заклинаний, несомненно, найдете забавными некоторые обсуждения относительно абсолютной невозможности для человеческого мага кастовать эльфийские музыкальные заклинания). В отличие от тебя, я именно такой, каким кажусь: беспокойный, легкомысленный, недостаточно чтущий традиции, слишком быстрый в действиях, слишком любящий женские чары и не желающий ограничивать свое удовольствие потенциальными эльфийскими принцессами, слишком увлеченный широким миром и множеством народов в нем - словом, я вряд ли подхожу на роль эльфийского принца. Лорд Кимил видел во мне умеренно полезный инструмент, и не более. Без сомнения, он избавился бы и от меня, как только решил, что моя польза подошла к концу.

Что двигало Кимилом Нимесином? Этот вопрос мучает умы эльфийских мудрецов и философов с тех пор, как умер мой отец-король. Что могло заставить эльфийского дворянина, обладающего великими дарами и хорошей семьей, выступить против королевского клана - не говоря уже о короле, избранном самими богами?

Для меня это яснее, чем для многих эльфов, ибо я много путешествовал и, как и ты, любил женщину смешанной крови. Мое сердце стало арфой, настроенной на мелодии, не известные менестрелям Эвермита. Мои глаза видят, что гордость изолирует эльфов от мира и заставляет их вести бесконечную борьбу друг с другом.

Как бард и знаток эльфийских преданий, ты знаешь, что эльфийские расы часто враждовали друг с другом. В течение ужасных веков, когда Войны Короны убийственными волнами прокатывались над Народом, золотые эльфы стремились расширить свое владычество за счет поселений серебряных и зеленых эльфов, зеленые эльфы объединились с темными эльфами для борьбы с этой агрессией, и, наконец, золотые, серебряные и зеленые эльфы объединились, чтобы изгнать темных эльфов Ниже. Войны Короны и другие подобные им сражения - лишь часть истории. Между эльфийскими расами ведется тонкая, постоянная борьба, более древняя, чем начало эльфийской истории. Если ты хочешь понять Кимиля Нимесина и его последователей, ты должен вернуться так далеко, как только позволяют предания и легенды, и увидеть древний конфликт между серебром и золотом. Из таких нитей соткан гобелен Эвермита.