Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

С моей бороды текла кровь, а сознание и так расщепилось, поэтому я ни коем образом не жаловался на то, что меня будут лечить такими странными способами.

Луанна подбежала, принялась швыряться заклинаниями познания, от которых меня словно иглы прокалывали. В висках застучало, пол поплыл, но я с лёгкостью удержал равновесие, содрогнувшись от приступа тошноты.

— Как ты поглощаешь столько силы? — завороженно проронила Луанна.

— Достигается тренировками, — ответил я.

Я улыбнулся. Нет, тот я, что испытывал боль, не хотел улыбаться. Но тому, что боли не испытывал, было насрать. Главное — показать перед деревней, какой он крутой. В принципе это он правильно делал, но для того, чтобы так поступить, ему пришлось пойти на конфронтацию с самим собой, ибо как же это было больно!

Кровь на пол принялась капать интенсивней. Сказать, что что-то стало болеть сильнее, я бы не сказал.

Мне стало обидно, что приходится терпеть свои же выкрутасы.

— Мне ужасно больно и я могу в любой момент потерять сознание, — оправдался я перед самим собой, чтобы примириться с расщеплённой сущностью — полегчало.

— А по тебе что-то не видно, — буркнул Дима.

Ладно, давай-давай, играй своего бессмертного, производи впечатление, — разрешил я сам себе. Глядишь аукнется, и кто-то подумает не лезть на рожон.

— Рискнёшь? — послышался надрывно раздражённый голос ведьмы. — Рискнёшь его коснуться? Да ты обмочишь свои портки, испытав на себе хотя бы половину той агонии, что он в себе держит. Какие монахи тебя учили, чувак?

Звёзды!

Я в натопленном доме. Что происходит?

Темнота.

На мне нет одежды. Лицо жжётся. Огонь разносится по телу, но с меньшей силой. Лопаются внутренние узлы астрального тела, порождая магию, которую приходится то и дело расплетать, чтобы она не стала проклятьем или смертью кого-то, кто мне дорог. Вокруг никого.

— Воду налил, — раздался голос Леголаса.

Я сосредоточился и даже болевые импульсы, что рвали мне мышцы позвоночника в этот момент, не мешали мне сосредоточенно искать ауру эльфа. Её не было!

Моё тело шагнуло вперёд, зачерпнуло вручённой кружкой воды. В тазу забурлило и ноги обдало кипятком до самых коленей, а дышать стало тяжело из-за едкого пара. Я полил на себя из кружки и ошпарился, не выдержал, закричал, едва не вылетая из тела. Я был теперь я! Я мог управлять телом, но… Тело не слушалось. Я лишь впитывал боль. Ноги принялись дрожать, подогнулись и я завалился на бок, ударяясь виском о пол.

Леголас меня не поддержал, зная, что за этим последует.

— Сеамни плакала вечером, хотела тебе помочь. Позволь ей…

«Согласись. Это терпеть невыносимо!»

— Нет! — отрезало моё тело. — Принеси ещё воды.

Я долго не мог подняться. Ноги и голова исходили жаром. Я чувствовал, как лопаются на коже волдыри и сходят на ногах ногти. Правое ухо звенело. Я услышал звук льющейся воды и, не дожидаясь, шагнул в тазик.

Нога стала на лёд и уехала вперёд. Я опрокинул таз, но устоял на ногах, растянувшись чуть ли не на шпагат. Помогая себе руками, я выпрямился. Отвратительно, унизительно, абсолютно недостойно!

— Лей сверху, — грубо скомандовало тело.

Ты хоть извинился бы.

— У меня не всё в порядке с…

— Можешь не оправдываться, — заявил Леголас. — Готов?

Тело кивнуло, а я, та часть, что питалась болью, захотел перестать существовать. Но вода текла тонкой струйкой, иногда превращаясь в ледяную, а иногда в едва терпимо горячую. Я мягкими движениями смывал с живых участков все нечистоты, что на мне были, а участки, где у меня открыто красовались кости и мясо, я омывал не трогая, лишь под проточной водой. Леголас вылил на меня два ведра, прежде чем я решил, что на сегодня хватит.

— Давай я… — попытался Леголас помочь меня одеть.

Сиделка. Я себе напомнил, что это не ниже моего достоинства. Что я не должен вообще оперировать таким понятием, как достоинство. Помощь можно было принять, а можно было попробовать самому пошевелиться.

— Не стоит, — тут же сообразил тот, что не испытывает боли. — Мне нужно двигаться.

Леголас исчез, прикрыв скрипучую дверь.

Яркие блики озарили обратную сторону моих век. Звёзды сменились калейдоскопом цветов.

Я на пустыре за мёртвыми улицами, но что происходит?

Темнота.

Едкий запах мочи и кала преследовал меня всюду. Вдыхать было невообразимо больно. К прочей боли добавилась жгучая пульсирующая боль в обваренных ступнях. Горло саднило так, будто я проглотил несколько лезвий и разворошил себе всё изнутри. Правое ухо гудело и стреляло, глаз сдавливало и распирало от внутреннего давления. В теле бушевал огонь.

Совсем рядом, на своей лошади, стоял Дима и он был почти опустошён магически.

— Почему ты такой замученный? — услышал я свой голос.

Дима слез с лошади.

— С чего ты взял?

— Ты делаешь то, что делаешь, но тебя не прёт…

И так, я решил, что стоит обработать капитана охраны АнНуриен Юндила. Впрочем я не преминул бы так поступить и будучи в полном здравии. Я слушал, как втирал ему про мотивацию своих ребят, втирал почти правду. Что не было правдой? Я знал, что некоторые жаждут сложить оружие и не подвергать свои жизни опасности. Эти моменты, я, естественно, опустил.

Сработала крепость.

Это было неожиданно.

От Нуриен Юндил разлился целый поток, направляясь куда-то в небо. Моё тело замолчало и обратило внимание на искривление. Я пустил в ход чары воздуха, взорвав несколько воздушных шариков и по форме ответа анализировал врагов. Вернее тело анализировало. Я же ощущал, как разгорается едва потушенный костёр, как ветер магии дует на угли.

Тело уже отдавало приказы.

— Дима, — снова мой голос, — что за роботы к вам тут наведываются?

Роботы?

Выглядели они странно: гуманоидные тела, полностью имитирующие строение человека. Всё довольно пропорционально — голова, тело, плечи — только увеличено в три раза. Вместо одной руки многоствольный пулемёт с подачей ленты из самой руки, вместо другой что-то вроде гранатомёта, на плече ракетница, а за спиной реактивные ранцы. И точно так же, как и когда-то в машине, на которой мы ездили по пустыне, в этих реактивных ранцах сидели магические сущности, обеспечивающие механические тела энергией.

Оба объекта принялись снижаться под давлением магии замка и гулко грохнулись в паре сотен метров от меня. Моё тело уже шло им навстречу.

И сейчас я должен буду удержать моё бедное тело, пока оно пытается себя размочить. Ради чего? Может проще спрятаться где-то, переждать? Судя по вопросу, который я сам же задавал Диме, эти роботы не первый раз здесь, а значит можно попросту переждать.

— Бить в колокол… — прошептал Дима рядом.

— Да, да, бить в колокол! Попрятаться и не высовываться! — хотел крикнуть я, но услышал пафосное: — Не нужно никуда бить. Их ваш замок почти нейтрализовал. Только держитесь подальше, чтоб не зацепило.

— Куда ты? Ты куда собрался? Ты на них собрался? Ты ж еле стоишь! Я пойду бить в колокол, а ты пойдёшь со мной вместе со своими людьми. Мой город — мои правила! Пару домов разнесут и уйдут, как раньше было.

Мне было горько признавать, но тело, вероятно, право. Сдать позиции сейчас — проявление слабости.

— Пару моих домов, — отыграл я вовлечённого лидера и бессмертного.

Провал в памяти.

Лишь боль, что накрывает меня с головой. Огонь всё же вырвался на свободу, спазмы мышц сломали тазовую кость в трёх местах, я с трудом дышал — в лёгких булькала кровь.

— …Дима, возьми меч и воткни его в башку того, которого заживало. Я его не вижу больше, — услышал я свой голос.

Добить бедного капитана, чтоб тот навсегда свалил с поста? Резонно.

— А ты его видел? — удивился Дима.

Я едва держал астральное тело от того, чтобы оно окончательно не развалилось. Язык снова разбух, изо рта текла кровь. Я попытался её сплюнуть, но измазал потные бинты и закашлялся.