Алла Рут - Темный день

Он сделал паузу.

– Лаковые, хех… – озадаченно проговорил Крынкин.

Варвара невольно представила охранника во всем великолепии: в белоснежной рубашке, в черном пиджаке с атласными лацканами, с галстуком бабочкой и вздохнула, поверженная в прах этим великолепным зрелищем. В одно мгновение Василий вознесся на недосягаемую высоту, засиял, словно звезда на небосклоне, небожитель, а небожителей тестомесы хлебокомбината номер семь интересуют мало.

– А мне премию обещали выписать, – прошептала Варвара, уязвленная острым чувством классового неравенства, но будущий нобелевский лауреат не обратил на ее слова никакого внимания.

По дороге домой Крынкин размышлял. Варвара права, хочешь, не хочешь, придется крысу кормить, покупать сыр и колбасу. Переводить такое добро за просто так было досадно, с другой стороны, крыса могла отощать и кобольду не понравиться.

Поэтому возле самого дома пришлось зайти в магазин, прикупить еды, а заодно и сигарет пачку.

В магазине поздним вечером было почти пусто и продавщица, полная рослая женщина с ярко-рыжими кудрями, тут же углядела неположенное.

– Гражданин, куда вы свою крысу тащите? – рявкнула она. – Тут продукты, а вы? С грязной крысой в торговый зал!

Крынкин, засовывая в карман сыр, вдруг обиделся.

– С грязной? – возмутился он. – Да она чище, чем твоя совесть!

Схватил клетку и вышел, хлопнув дверью. Даже про сигареты забыл, так рассердился.

Дома поставил клетку на стол, пошел на кухню, поставил на огонь чайник, соорудил бутерброд: свежая колбаска на белом хлебе, сверху – маринованный огурчик. Понес ужин в комнату, на полдороге вспомнил про Несси, вернулся, прихватил сыр.

– Ешь, – велел Крынкин, пропихивая сквозь прутья ломтик сыра. – А то и, правда, с голоду зачахнешь…

Крыса обрадовалась, схватила угощение, повертела в крошечных лапках и принялась грызть, поглядывая на хозяина.

Крынкин зажег лампу под зеленым абажуром, придвинул поближе чай, тарелку с бутербродом и открыл книжку.

– Так… слушай, крыса. Слушай и просвещайся. Про кобольдов читать буду.

Он откашлялся.

– «К логову кобольдов не так-то просто подобраться. Возле своей норы они любят устраивать скрытые ловушки: ямы с кольями, арбалеты, самострелы. Логово кобольдов – это настоящий подземный лабиринт, где легко заблудиться непрошеному гостю». Вот это да…

Он откусил бутерброд и посмотрел на Несси.

– Поняла? Не любят они гостей. Ладно, дальше слушай: «Говорят эти существа на собственном языке, а некоторые знают также язык орков и гоблинов». Гоблинов… ну и ну! Я их в кино как-то видел, гоблинов-то, – пояснил он крысе. – Я такие фильмы люблю, фантазии всякие. Ага… «Из-за внешнего вида многие кобольдов всерьез не воспринимают – крысиные хвостики, собачьи головы с рожками, красные и оранжевые лохмотья на бурых шкурах. Они кажутся смешными и совсем не опасными. Но надо помнить, что недостаток силы кобольды компенсируют хитростью и жестокостью». Вот как? Учтем.

Он отхлебнул чай и снова уткнулся в книгу.

– «Питаются кобольды»… – Крынкин быстро глянул на крысу. – Так, ну, это тебе неинтересно будет…

Несси доела сыр, отряхнула мордочку и уставилась на человека. Крынкин заколебался, потом отодвинул стакан с чаем.

– Я сейчас клетку открою, – предупредил он, строго глядя на Несси. – А ты чтоб – ни-ни! По столу гуляй, а на пол – ни ногой. То есть, ни лапой! А то потеряешься, ищи тебя потом…

Он с трудом разогнул тугой крючок и открыл дверцу.

Крыса обнюхала стол, стакан с чаем, книгу и отправилась путешествовать по столу. Закончив короткое путешествие, вернулась к Крынкину. Она была совершенно ручной и бесконечно доверяла человеку.

– Гм, – сказал он. – А хочешь, я тебе про Несси рассажу? Про тезку твою. Только она далеко отсюда живет, за границей…

Крыса подошла еще ближе, обнюхала руку и, перебирая крошечными лапками, полезла по рукаву на плечо. На плече повозилась, устраиваясь поудобнее, щекоча шею длинными усами-вибриссами и замерла.

– Ну, слушай, – начал Крынкин торжественным голосом. – Далеко-далеко отсюда, в Шотландии, в озере Лох-Несс…

На дворе сгущались сумерки, окна пятиэтажек, одно за другим, зажигались мягким желтым светом, с улицы доносились голоса и смех, гудки машин, обрывки музыки, а где-то, совсем рядом со всем этим бродило сказочное существо – кобольд.

Глава 5

Рано утром под окном квартиры Дарина раздался короткий автомобильный гудок: это Гингема, узнав накануне про «день сурка», тоном, не терпящим возражений, объявила, что заедет за ним и Тохтой пораньше, заберет их и все вместе они отправятся добывать ингредиенты, необходимые для проведения ритуала. Кобольд сначала был не против, но через пять минут поездки передумал, и ехать вместе с Гингемой и Дариным в магазин оккультных товаров «Зодиак» отказался наотрез. Дело в том, что он испытал нешуточное потрясение, и ему требовалось время, чтобы прийти в себя: кобольд впервые в жизни проехался на машине.

Что такое машины Тохта уже знал, наблюдал за ними с балкона. Конечно, впервые увидев этакое чудище, перепугался, но Дарин объяснил, что пугаться-то нечего – эти штуки неживые. Кобольд поверил, но на всякий случай ночью, по пути с удачной охоты в подвале, пробежал в конец двора и внимательно обнюхал автомобили. Дарин не соврал – живым тут и не пахло. Воняло всякой гадостью: железом, бензином и еще чем-то, непонятным, но безопасным.

Но сегодня, когда он прыгнул в салон машины и устроился на сиденье позади Гингемы, когда что-то негромко загудело, заурчало и все сооружение тронулось и поехало, Тохта запаниковал.

– Стой, стой! – завопил он, прыгая по заднему сиденью. – Останови!

Останавливаться Гингема и не подумала.

– Чего голосишь? – обернулся к кобольду Дарин. Он сидел рядом с Гингемой, держа на коленях заряженный обрез, прикрытый курткой.

– Останови! – скомандовал перепуганный Тохта. – Я лучше следом побегу!

Он сунулся к окну и тут же в ужасе отпрянул: за стеклом со страшной скоростью проносились дома и улицы. Машина свернула, Тохта не удержался и свалился на пол салона, стукнувшись рогами о дверцу.

– Сиди спокойно! – недовольным голосом приказал Дарин. – Я за обстановкой слежу, а ты своими воплями меня отвлекаешь!

Кобольд вскарабкался на сиденье.

– Что за ней следить? – дрожащим голосом спросил он, стараясь не глядеть в окно.

– Вдруг наши знакомые объявятся…

При этих словах Тохта постарался взять себя в лапы и пододвинул поближе сумку, в которой лежал арбалет и мешочек с серебряными болтами.

– Я – отважный и бесстрашный кобольд, потомок свирепых воинов… – забормотал он, закрыв глаза. – Я – отважный и бесстрашный…