У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 3

Дьявол слушал с дрожью эти слова и, не помня себя, замахнулся на Сунь У-куна своим мечом. Злорадно посмеиваясь, Царь обезьян выступил навстречу со своим железным посохом. Они сперва схватились у самого входа в пещеру, а потом совершили прыжок и оказались в воздухе, продолжая смертный бой. Вот послушайте, что это был за бой!

Сокровищем волшебным называлосьОружие Сунь У-куна не напрасно:Сама река небесная являласьСвидетельницей подвигов прекрасных,Что совершала палица, покорнаВелениям владельца своего:Коварный бес, исполнен злобы черной,Напрасно меч свой поднял на того,Кто, истребляя зло, знал только лишь победы, —Тем самым на себя навлек большие бедыНеумный дьявол, чей ничтожный мечБыл недостоин настоящих сеч.Враги могли, пожалуй, помириться,Покуда у пещеры шло сраженье.Как только в воздухе пришлось обоим биться,Никто не помышлял о примиренье!Боролись недруги в жестоком исступленье,Один – желая Сюань-цзана съесть,Другой – погибель от наставника отвесть.Лик одного все время изменялсяОт ужаса, испуга, напряженья,Другой же был, как угорь, весь в движенье,Как змей, всем телом гибким извивался…Туман от жаркой битвы поднялся,И землю скрыл собой и небеса,Добро и зло изыскивали средстваДруг друга одолеть, сражаясь за наследство,Оставленное Буддой всеблагим.Монах и Сунь У-кун за книгами стремились,Что на далеком Западе хранились,А дьявол преграждал дорогу им.

Более двадцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Ба-цзе, наблюдавший за поединком, не вытерпел, когда увидел, что сражающиеся вошли в раж, и, подхватив свои грабли, при первом же порыве ветра подпрыгнул вверх и принялся бить дьявола. Тот растерялся и, бросив свой меч, побежал без оглядки с поля сражения. Он не знал, что Чжу Ба-цзе, напористый по своей натуре, наводит страх лишь Дерзостью своей и грубостью, демон видел только рыло, огромнейшие уши, могучие руки и наводящие страх грабли.

Сунь У-кун стал кричать:

– Бей его! Держи!

Чжу Ба-цзе набрался храбрости и пустился вдогонку за дьяволом, высоко подняв грабли. Почуяв погоню, дьявол задержался на склоне горы и, обратившись лицом к ветру, качнулся из стороны в сторону, сразу приняв свой настоящий облик. Разинув громадную пасть, он собрался проглотить Чжу Ба-цзе. Чжу Ба-цзе струсил и стремглав бросился в кусты, не обращая внимания на колючки и шипы, исцарапавшие в кровь его руки и ноги. Он рассек себе голову, но не замечал боли и, притаившись в траве, прислушивался к стуку колотушек, доносившемуся до него. Вскоре подоспел и Сунь У-кун. Чудовище снова разинуло пасть, вознамерившись проглотить его. А это как раз и нужно было Сунь У-куну. Он спрятал свой посох, выступил навстречу, и дьявол разом проглотил его. Это так напугало дурачка Чжу Ба-цзе, лежавшего в траве, что он принялся бормотать что-то, изливая свою досаду на Сунь У-куна:

– До чего же неосторожная обезьяна! Ведь знал, что чудовище хочет сожрать тебя, надо было удрать, а не лезть к нему в пасть. Сейчас ты еще праведный монах, хоть и находишься в брюхе этого чудовища, но во что ты превратишься завтра?!

Одержав победу, дьявол удалился. Дурень выполз из травы и помчался обратно по старой дороге.

Вернемся теперь к Танскому монаху, который сидел на противоположном склоне горы вместе с Ша-сэном в ожидании Чжу Ба-цзе и Сунь У-куна. Оба они увидели Чжу Ба-цзе, который, запыхавшись, бежал к ним. Танский монах испуганно спросил его:

– Что случилось? Отчего у тебя такой истерзанный вид? А Сунь У-кун где? Почему его не видно?

Чжу Ба-цзе стал громко плакать.

– Наставник мой! – причитал он сквозь рыдания. – Сунь У-куна сожрало чудовище!

От страха Танский монах повалился наземь, а затем вскочил, начал бить себя кулаками в грудь и топать ногами.

– О мой ученик! – горестно воскликнул он. – Ты уверял меня, что обладаешь способностью покорять всех дьяволов и оборотней, и ручался, что доставишь меня в Западную обитель Будды целым и невредимым. Как же случилось, что ты попался в лапы дьяволу и погиб? О, горе мне, горе! Выходит, что все наши труды и подвиги пропали даром!

Скорбь Танского монаха была поистине безгранична. Чжу Ба-цзе даже не пытался утешить своего наставника и спокойно обратился к Ша-сэну:

– Давай разделим с тобой поровну всю поклажу.

– А для чего делить ее, братец? – удивился Ша-сэн.

– Как для чего? Поделим и разойдемся каждый в свою сто – рону, – ответил Чжу Ба-цзе. – Ты отправишься к себе, на реку Сыпучих песков, где снова займешься людоедством, а я пойду в свое селение Гаолаочжуан, проведаю мою супруженьку. Белого коня мы продадим и на вырученные деньги купим наставнику все необходимое для погребения его тела.

От этих слов у Танского монаха дыханье сперло, и он завопил не своим голосом, взывая к небу.

Тут мы их пока оставим и вернемся к Сунь У-куну.

Мы уже рассказали вам о том, что дьявол проглотил Сунь У-куна и, довольный своей удачей, направился прямо к себе, в свою пещеру. Толпа бесенят выбежала ему навстречу и стала расспрашивать, как прошла битва.

– Одного поймал, – самодовольно сказал старый демон.

– Братец! Кого же тебе удалось поймать? – спросил второй демон, не скрывая радости.

– Самого Сунь У-куна! – с гордостью ответил старый демон.

– Где же он?

– У меня в брюхе.

От этих слов третий демон сильно встревожился.

– Я не предупредил тебя, дорогой брат, что Сунь У-куна нельзя проглатывать.

В этот момент из живота дьявола послышался голос:

– Очень даже можно! Насытил свою утробу и вообще голодать тебе больше никогда не придется!

Стоявшие вблизи бесенята услышали и в страхе закричали:

– О великий князь. Плохо дело! Сунь У-кун кричит у тебя в животе!

– Чего испугались? – ответил старый демон. – Я сумел его проглотить, сумею и избавиться от него. Живо ступайте на кухню и сварите мне соленый рисовый отвар. Я выпью этого отвара и изгоню Сунь У-куна. Потом сварю его на медленном огне и приготовлю как закуску к вину.

Бесенята наварили полтаза рисового отвара и принесли дьяволу. Тот разом осушил его до дна, затем засунул два пальца, но Сунь У-кун словно пустил корни в животе и даже не сдвинулся с места. Напрасно дьявол старался. Сунь У-кун так крепко схватил его изнутри за глотку, что у того голова закружилась и в глазах зарябило. От натуги у него даже лопнул желчный пузырь. Но Сунь У-кун прочно сидел на месте. Старый дьявол, задыхаясь, стал кричать:

– Сунь У-кун, ты что не вылезаешь?

– Еще рано, – отвечал Сунь У-кун. – Да мне и здесь хорошо, нечего вылезать!