У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 3

– О Сунь У-кун! – проговорил он. – Ты, верно, очень далеко ходил, разведывая эту гору, и потому так долго не возвращался. Должно быть, тебе пришлось перенести немало всяких злоключений. Я очень беспокоился. Ну, расскажи, какие напасти ждут нас в этих горах?

– Дорогой наставник! – с усмешкой отвечал Сунь У-кун. – На этот раз мне, непутевому, удалось, во-первых, узнать, что всех живущих в восточных землях ожидает счастливая судьба, во-вторых, твои добродетели оказались безграничными, а в-третьих, благодаря своему волшебству… – И он принялся подробно рассказывать о том, как превратился в дозорного бесенка, как затем был заключен в чудесную вазу и как выбрался из нее. Он закончил свой рассказ возгласом: – А то, что я опять сподобился лицезреть тебя, досточтимый наставник мой, означает, что меня действительно, как говорится, смерть не берет!

Танский монах принялся благодарить Сунь У-куна как только мог, а затем спросил его:

– Не пришлось ли тебе сразиться с дьяволами-оборотнями?

– Нет, – отвечал Сунь У-кун.

– Как же ты можешь поручиться, что я благополучно переправлюсь через эту гору?

Сунь У-кун, всегда отличавшийся задором, с жаром возразил:

– А почему бы мне не поручиться?

– Но ведь ты не мерился силами с этими дьяволами, – продолжал сомневаться Танский монах. – Неизвестно, кто окажется победителем. А пока это неизвестно, как могу я отважиться на дальнейший путь?

Великий Мудрец рассмеялся.

– Наставник! Чересчур уж ты несведущ в превращениях. Напомню тебе пословицу: «Из одной шелковинки нитку не спрясть, одной ладонью не захлопать». В горах обитают три главных демона, а у них в подчинении множество бесов и бесенят. Как мог я один вступить с ними в бой?

На это Танский монах заметил:

– «Один в поле не воин». Конечно, тебе одному трудно было справиться с ними. Однако твои спутники, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, тоже владеют чарами. Пусть они идут вместе с тобой. Всем вам общими усилиями легче будет расчистить путь через горы.

Глубоко вздохнув, Сунь У-кун ответил:

– Ты совершенно прав, наставник! Пусть Ша-сэн будет неотлучно при тебе, готовый охранять тебя в любую минуту, а Чжу Ба-цзе вели следовать за мной.

Дурень испугался.

– Братец ты мой, что с тобой? Ослеп, что ли? Ты погляди на меня, на что я годен! Ведь у меня нет никаких способностей, и я буду служить тебе одной лишь помехой. Какая тебе от меня польза?

– Не беспокойся, – ответил Сунь У-кун, – хоть у тебя и нет особых талантов, но все же тебя нельзя считать пустым местом. В народе говорят: «Пустишь ветры, усилишь ветер». С тобой я буду чувствовать себя храбрее.

– Ну ладно, – ответил Чжу Ба-цзе, – так и быть, только ты не оставляй меня одного и обещай выручить меня, когда случится беда.

Танский монах прервал его:

– Сам будь осторожен. А я останусь здесь с Ша-сэном.

Чжу Ба-цзе приободрился и вместе с Сунь У-куном, воспользовавшись порывом ветра, вскочил на облако, которое доставило их на самую вершину горы. Они быстро добрались до пещеры.

Еще издали они увидели, что ворота в пещеру плотно заперты и кругом ни души. Сунь У-кун подошел к входу, держа наготове железный посох, и зычным голосом крикнул:

– Эй, бесы! Отворяйте ворота! Выходите скорей! Я, старый Сунь У-кун, хочу сразиться с вами!

Бесенята бросились к старому демону с докладом. Тот, дрожа всем телом от страха, твердил:

– Недаром говорят, что обезьяны очень злы. Теперь и мне пришлось убедиться в этом.

Находившийся рядом второй демон спросил:

– Братец, что ты хочешь этим сказать?

Старый демон ответил:

– Ты же знаешь, как Сунь У-кун превратился в дозорного, проник к нам в пещеру, и мы не могли распознать его. К счастью, его распознал третий брат, и мы посадили негодяя в вазу. Но он прибег к волшебству, просверлил вазу, забрал одежду и удрал. Теперь он снова кричит у ворот и вызывает нас на бой. Кто же из вас осмелится первым выйти ему навстречу?

Наступило молчание. Демон снова спросил, и опять никто не ответил. Казалось, все оглохли и онемели.

Старый демон разгневался и заорал:

– Мы находимся на большой дороге, которая ведет в Западную страну. В этой стране распространили о нас дурную славу. Если мы теперь, в ответ на оскорбления Сунь У-куна, не выйдем сразиться с ним, то покроем себя позором. Пусть я стар, но я первым вступлю с ним в бой. Ничего, на третьей схватке я его одолею, и Танский монах достанется нам. Если же я потерплю поражение, мы закроем ворота, и пусть он уберется от нас подальше.

С этими словами демон облачился в военные доспехи, подпоясался и вышел.

О, что за чудище увидели перед собой Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе!

Железнолоб и медноглав, он в шлеме был стальном,Высокий, радужный султан сиял на шлеме том,Густые пряди бороды так по ветру вились,Как будто темных две реки со щек его лились.Продолговатые глаза сверкали, горячи,Из-под нависших туч бровей, как молнии в ночи.И ровный ряд его зубов и ряд кривых когтейКазались зубчиков пилы отточенной острей.Он был в доспехах боевых и панцирь золотой,Стан крепкий плотно облегал поверхностью литой.Шнурок, сплетенный в три жгута из барса крепких жил,Все облаченье украшал и поясом служил.В руках держал он свой стальной, свой смертоносный меч,Из ножен вынутый для новых подвигов и сеч.Казался демон храбрецом, каких уж больше нет;Громоподобно крикнул он: «Кто там стучит чуть свет?».

Великий Мудрец Сунь У-кун повернулся к нему и сказал:

– Это я, твой властелин, Сунь У-кун, прозванный Великим Мудрецом, равным небу!

Демон рассмеялся:

– Это ты, Сунь У-кун? Ну и храбрая же ты мартышка! Я ведь тебя не трогал, чего же ради ты явился сюда и вызываешь меня на бой?

Сун У-кун ответил:

– В пословице сказано: «Волны поднимаются, когда дует ветер, когда нет прибоя, вода спокойна». Разве искал бы я встречи с тобой, если бы ты не задел меня? Только потому, что ты и вся твоя шайка оборотней собрались вместе в расчете полакомиться моим наставником, я и явился сюда разделаться с вами.

– Ишь ты, забияка! – удивился старший демон. – Уж не собираешься ли ты вступить в драку со мной, подняв такой крик у моих ворот?

– Совершенно верно! – задорно ответил Сунь У-кун.

– Перестань бахвалиться! – надменно произнес демон. – Если я напущу на тебя свое бесовское войско, и оно вступит с тобою в бой по всем правилам военного искусства, действуя по сигналам флагов и барабанов, то все станут говорить, что я, словно тигр в своем логове, обидел тебя, бедняжку. Давай-ка лучше вступим в бой один на один, чур не звать никого на подмогу!

Сунь У-кун согласился.