Клайв Стейплз Льюис - Хроники Нарнии

Кровать была не великаньей, но огромной, как в старинных гостиницах, и Джил с удовольствием легла.

– А снег еще идет, няня? – сонно спросила она.

– Нет, лапочка, теперь идет дождь, – ответила великанша. – Дождик смоет гадкий снег, и наша куколка погуляет утром во дворе! – Она подоткнула одеяло и пожелала Джил спокойной ночи.

Нет ничего противнее поцелуя великанши. Так подумала и Джил, но заснула через пять минут.

Дождь лил весь вечер и всю ночь, стуча в окно замка, но Джил ничего не слышала, она спала крепко. В самый тихий час ночи, когда в великаньем доме все замерло, ей приснилось, что она просыпается в той же комнате и видит огонь, а в его свете – огромного деревянного коня; он двигается сам собой по ковру и останавливается у ее изголовья и вдруг превращается в Льва, не игрушечного, а настоящего, того самого, которого она видела на горе, за краем света. Благоухание наполнило комнату, но Джил было как-то не по себе, хотя она не понимала отчего, и слезы полились по ее лицу, прямо на подушку.

Лев сказал, чтобы она повторила знаки, а она не смогла и очень испугалась. Аслан взял ее губами (да, да, не зубами), поднес к окну, и ей пришлось посмотреть. Луна ярко светила, по небу огромными буквами было написано: ПОДО МНОЙ. И сон рассеялся. Проснувшись на следующее утро, она ничего не помнила.

Джил встала, оделась и уже кончала завтрак у камина, когда вошла няня и сказала:

– А вот и наши друзья пришли с нами поиграть.

В комнату вошли Юстэс и Хмур.

– Доброе утро! – воскликнула Джил. – Вот здорово! Я проспала часов пятнадцать, и мне совсем хорошо. А вы как?

– Я-то неплохо, – ответил Юстэс, – а у Хмура голова болела. Ух ты, у тебя подоконник есть! Можно взобраться и посмотреть.

Так они и сделали. Но едва взглянув, Джил воскликнула:

– Какой ужас!

Светило солнце, снег почти полностью смыло дождем. Внизу, как карта на столе, лежала плоская вершина, на которую они мучительно взбирались весь вчерашний день. Теперь отсюда было видно, что это великаний город. Стоявшие вкривь и вкось глыбы были остатками гигантских зданий, дворцов и даже храмов. Вчера Джил приняла за скалу кусок стены футов в пятьсот высотой. Фабричные трубы оказались огромными полуразрушенными колоннами; уступы, с которых путешественники спускались на северном склоне и поднимались на южном, – обломками гигантских ступеней. А в довершение всего в центре виднелись огромные темные буквы, начертанные на камнях: ПОДО МНОЙ.

Трое путешественников в смятении взглянули друг на друга, и Юстэс сказал то, что каждый из них подумал:

– Второй и третий знак мы тоже проворонили. – И тут Джил вспомнила свой сон.

– Это я виновата, – в отчаянии проговорила она. – Я… я перестала повторять знаки каждый вечер. Если бы я думала о них, я рассмотрела бы, что это город, даже сквозь снег.

– Моя вина еще больше, – сказал Хмур. – Ведь я его рассмотрел. Мне казалось, что это очень похоже на разрушенный город.

– Ты – единственный, кого нельзя винить! – воскликнул Юстэс. – Ты же пытался нас остановить.

– Значит, плохо пытался, – сказал Хмур. – Да что там, надо было схватить вас. Тебя – правой рукой, тебя – левой.

– Если по правде, – сказал Юстэс, – мы очень уж хотели попасть сюда. По крайней мере, я. С тех пор как встретили даму с немым рыцарем, мы уже ни о чем другом не думали. Мы почти забыли о принце Рилиане.

– Не удивлюсь, если именно этого она и хотела, – сказал Хмур.

– Почему же мы не видели букв? – удивилась Джил. – Может быть, они появились только прошлой ночью? Может быть, это Аслан начертал их? У меня был такой странный сон.

И она рассказала его.

– Ну и дураки же мы! – воскликнул Юстэс. – Мы видели буквы, мы были в них. Не понимаешь? Мы были в букве «М». Мы прошли по левой палочке на север, повернули направо, потом из угла повернули опять, потом еще раз и пошли на юг. Вот дураки! – И он стукнул по подоконнику. – Я знаю, Джил, что ты думаешь. Я и сам так думал. Ты думаешь, как было бы хорошо, если бы Аслан начертал эти буквы уже после того, как мы прошли их. Тогда виноват был бы он, не мы. Правильно, а? Нет уж. Сами виноваты. Нам дали всего четыре знака, и первые три мы прошляпили.

– Ты хочешь сказать, я прошляпила, – сказала Джил. – Конечно, это я все порчу с самого начала. Мне очень стыдно, но все же – что значит «ПОДО МНОЙ»? Чепуха какая-то…

– Нет, не чепуха, – возразил Хмур. – Это значит, что принца надо искать внизу, под городом.

– А как? – удивилась Джил.

– В том-то и вопрос, – сказал Хмур. – Если бы там, в разрушенном городе, мы думали о деле, мы увидели бы дверцу, пещеру, туннель или встретили бы кого-нибудь. Может быть, даже Аслана. Мы бы пробрались под эти глыбы так или иначе. Аслан никогда не скажет зря. Как же нам быть сейчас?

– Я думаю, надо вернуться, – предложила Джил.

– Легко сказать! Начнем с того, что нужно открыть дверь. – И они посмотрели на дверь и увидели, что никому не дотянуться до ручки, а если кто и дотянется – не повернуть.

– Вы думаете, нас не выпустят, если мы попросим? – спросила Джил. Никто ей не ответил, но каждый подумал: «Скорей всего, нет».

Мысль эта была не из приятных. Хмур ни за что не хотел говорить великанам, куда они идут, и просить у них свободы; а дети, конечно, ничего не могли делать без его согласия. Все трое были уверены, что и ночью убежать не удастся. Раз они заперты в своих комнатах, они в плену до утра. Конечно, можно попросить, чтобы двери не запирали, но это возбудит подозрения.

– Остается одно – сбежать днем, – сказал Юстэс. – Может быть, они ложатся соснуть после обеда? Проберемся тогда на кухню – черный ход, наверное, открыт.

– Вряд ли это получится, – сказал Хмур, – но попробовать стоит.

Вообще-то план был не совсем безнадежен. Если вам нужно выйти из дома незаметно, полдень – лучше, чем полночь. Двери и окна скорее всего открыты. А если вас поймают, всегда можно притвориться, что вы никуда и не собирались, просто бродили. (Ни великаны, ни взрослые не поверят этому в первом часу ночи.)

– Нужно как-то обмануть их, – сказал Юстэс. – Ну, притвориться, что нам здесь очень хорошо и мы просто мечтаем об осеннем празднике.

– Он будет завтра вечером, – сказал Хмур. – Я слышал, они говорили.

– Да, да, – сказала Джил. – Сделаем вид, что нам очень интересно, и будем их все время спрашивать. Они думают, мы детки, и это нам на руку.

– Веселиться, – глубоко вздохнул Хмур, – вот что нужно, веселиться. Как будто у нас нет никаких забот. Резвиться, да. Вы оба не всегда на высоте, я заметил. Смотрите на меня и подражайте. Уж я-то им повеселюсь! – Он криво ухмыльнулся. – И порезвлюсь. – Тут он скорчился и подпрыгнул. – Они и так думают, что я какой-то шут. Боюсь, и вы оба решили, что вчера я подвыпил, но все это – ну, почти все – нарочно. Может пригодиться.