Энтони Райан - Песнь крови

– А вы, сестра? – каждое утро спрашивал Ваэлин. – Как вы себя чувствуете?

Она улыбалась своей радостной улыбкой и слегка кивала. Ваэлин страшился того дня, когда поднимется к воротам и обнаружит, что сестра Гильма его уже не ждет.

Как только распространилось известие о болезни, население заметно перепугалось, хотя реакции разнились. Некоторые, в основном из горожан побогаче, собрав ценности и ближайших родственников, направлялись прямиком к ближайшим воротам и требовали выпустить их, а получив отказ, пытались грозиться или предлагать взятки. Убедившись, что и взятки не помогут, некоторые, сговорившись, предприняли попытку ночью взять ворота штурмом изнутри, вооружив телохранителей и слуг. Бегущие Волки без труда отбили атаку, хорошенько взгрев горожан тяжелыми посохами, которые Каэнис предусмотрительно догадался им раздать, когда назрел кризис. По счастью, все остались живы, однако городская элита затаила досаду, и многие из них жили в жутком страхе. Некоторые забаррикадировались у себя в домах, не пуская никого внутрь и даже стреляя из луков и арбалетов в тех, кто пытался проникнуть в дом.

Менее обеспеченным горожанам тоже было страшно, однако они принимали свой страх с большим мужеством, и мятежей пока не случалось. По большей части люди жили своей обычной жизнью, только старались проводить как можно меньше времени на улицах и почти не общались с соседями. Все они с безропотным трепетом проходили регулярные осмотры, во время которых целители искали признаки болезни. В самом городе ни одного случая пока обнаружено не было, хотя сестра Гильма уверяла, что это всего лишь вопрос времени.

– «Красная рука» всегда начиналась с портовых городов, – сказала она как-то утром. – Ее привозили корабли из-за моря. Несомненно, она и здесь оказалась таким же образом. Губернатор Аруан говорит, что девочка любила ходить в порт и смотреть на приплывающие и отплывающие корабли. Если найдется новый заболевший, это, скорее всего, окажется моряк.

Несмотря на страх городских жителей, Ваэлин обнаружил, что его куда сильнее тревожат его собственные солдаты. Бегущие Волки соблюдали дисциплину, а вот прочие сделались беспокойны. Произошло несколько неприятных стычек между нильсаэльцами графа Марвена и кумбраэльскими лучниками, с обеих сторон были серьезно пострадавшие, и главных зачинщиков пришлось высечь. Дезертиры были только в королевской страже: пятеро из Синих Соек лорда Аль-Кордлина перемахнули через стену с награбленным провиантом в надежде добраться до Унтеша. Ваэлин испытывал искушение дать им пропасть в пустыне, но понимал, что следует подать пример остальным, и потому отправил в погоню Баркуса с отрядом разведчиков. Два дня спустя Баркус вернулся и привез трупы: Ваэлин отдал ему приказ привести приговор в исполнение на месте, чтобы избежать зрелища публичной казни. Трупы он велел сжечь в виду главных ворот, чтобы часовые на стене поняли намек и товарищам передали: никто никуда не уйдет.

После полудня он обходил стены и ворота и вызывал людей на разговор, несмотря на то что им явно было не по себе. Королевская стража держалась с натянутой почтительностью, но боялась его, нильсаэльцы вели себя угрюмо, а кумбраэльцам явно был неприятен сам вид Темного Меча, однако же Ваэлин проводил время со всеми, расспрашивал их о семье, о том, как они жили до войны. Отвечали ему стандартными, отрывистыми фразами, какими солдаты всегда отвечают на ритуальные заигрывания командиров, но он понимал, что все это несущественно: людям надо было видеть его и знать, что он не боится.

Однажды он встретил у западных ворот Брена Антеша. Тот стоял, приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца, и смотрел на птицу, кружащую над головой.

– Стервятник? – спросил Ваэлин.

Командир кумбраэльцев, как всегда, не стал его приветствовать, как положено – Ваэлин обнаружил, что его это совершенно не раздражает.

– Ястреб, – ответил он. – Я таких раньше никогда не видел. Немного похож на нашего быстрокрыла.

Антеш отнесся к случившемуся спокойнее всех прочих военачальников, утихомирил своих людей и заверил их, что им ничто не грозит. Его слово явно имело значительный вес: никто из лучников дезертировать не пытался.

– Я хотел вас поблагодарить, – сказал Ваэлин. – За то, какие дисциплинированные у вас солдаты. Видимо, они в вас очень верят.

– Они и в вас верят, брат. Почти так же сильно, как ненавидят вас.

Ваэлин не видел причин это оспаривать. Он подошел к Антешу и облокотился на зубец стены.

– Надо сказать, я был удивлен, что королю удалось набрать так много людей в вашем фьефе.

– Когда во главе фьефа встал Сентес Мустор, он первым делом отменил закон, предписывающий ежедневно тренироваться в стрельбе из лука, и заодно прилагающееся ежемесячное пособие. Большинство моих людей – крестьяне, пособие было для них серьезным подспорьем, без него многие не могут прокормить семью. Как бы страстно они ни ненавидели короля Януса, ненавистью детишек не накормишь.

– Они действительно верят, будто я тот самый Темный Меч из вашего Десятикнижия?

– Вы убили Черную Стрелу и Истинного Меча.

– На самом деле Хентеса Мустора убил брат Баркус. И я по сей день не знаю, действительно ли тот человек, которого я убил в Мартише, был именно Черная Стрела.

Кумбраэлец пожал плечами:

– Как бы то ни было, в книге четвертой говорится, что никто из людей праведных Темного Меча убить не сможет. Должен сказать, брат, что вы и впрямь хорошо соответствуете описанию. Что же до слова «Темный»… Кто знает?

Лицо у Антеша сделалось опасливым, словно он ожидал упреков или угроз.

Ваэлин счел уместным сменить тему.

– А вы, сударь? Вы тоже вступили в армию потому, что вам детей кормить нечем?

– У меня нет детей. И жены у меня нет. Только лук да одежда, что на мне.

– А как же королевское жалованье? Оно-то у вас должно быть.

Антеш как будто заволновался, отвел взгляд и снова принялся оглядывать небо в поисках ястреба.

– Я… я его потерял.

– Насколько я понимаю, каждому из рекрутов выплатили по двадцать золотых авансом. Довольно крупная сумма, чтобы ее потерять.

Антеш, не оборачиваясь, спросил:

– Вам от меня что-то нужно, брат?

Песнь крови откликнулась коротким беспокойным ропотом, не пронзительной нотой близящегося нападения, но предупреждением об обмане. «Он что-то скрывает».

– Я хотел бы побольше узнать о Темном Мече, – сказал Ваэлин. – Если вам, конечно, будет угодно об этом рассказать.

– Это означает ближе познакомиться с Десятикнижием. Не боитесь, что ваша душа будет осквернена подобным знанием? Что ваша Вера пошатнется?