Джо Аберкромби - Герои

— Айе. И он.

— Но ты её не надел?

— Кого?

— Цепь твоего отца.

Он вынул её из внутреннего кармана, тёплую, ибо она прижималась к его сердцу, и алмаз свесился набок, полон огненных красок.

— Наверно, жду подходящий момент. Если хоть раз её наденешь… уже не снимешь. — Отец, вспомнил он, объяснял ему, как тяжела эта цепь. Под конец.

— Зачем же тебе её снимать? Ты теперь король.

— Тогда ты — королева. — Он перекинул цепь через её голову. — И на тебе она лучше смотрится. — Он подвинул алмаз, чтобы тот лёг ей на грудь, пока она высвобождала волосы.

— Моего мужа не было целую неделю, и что он мне привёз? Всего-навсего Север со всем, что на нём есть?

— Это только половина подарка. — Он качнулся, как будто хотел поцеловать её, а в последний миг остановился и щёлкнул зубами у самых губ. — Остальное отдам попозже.

— Обещания, обещания.

— Мне надо поговорить с твоим отцом, на минутку.

— Так говори.

— Одному.

— Мужчины и их чёртова болтовня. Не заставляй меня ждать слишком долго. — Она прильнула к нему, губами щекоча ухо, поглаживая коленом его ногу с внутренней стороны — отцовская цепь задевала плечи. — Я хочу преклонить колени перед королём Севера. — Подушечкой пальца мазанула по шраму на подбородке и пошла прочь — не давая ему отвести глаз, наблюдая за ним через плечо, немного пошатываясь от тяжести живота, но от этого ничуть не будучи хуже. Наоборот, лучше. В голове стояла лишь одна мысль — он ничего подобного не заслуживал.

Он встряхнулся и проковылял к огню, малость согнувшись, поскольку стояк внутри штанов распирал нещадно, а беседу никак не годилось начинать тыча Долгорукому в глаза раздутой мотней. Отец его жены разогнал своих седобородых приспешников и сидел в одиночестве, толстым большим пальцем забивая в трубку свежий ломоть чагги. Чутка поболтать с глазу на глаз. Прямо как несколько ночей назад. Только теперь Доу умер, и всё переменилось.

Кальдер промокнул глаза, присаживаясь у кострища.

— Другой такой, как твоя дочь, не найти.

— Слыхал, тебя звали лжецом, но нет правдивей слов, чем эти.

— Другой такой не найти. — Кальдер смотрел, как она исчезает во тьме.

— Раз она твоя, ты везунчик. Помнишь, что я тебе говорил? Присядь на бережку, расслабься. Погляди, чего намоет море. — Долгорукий побарабанил по скуле. — Я много чего пережил. Послушал бы ты меня.

— Разве сейчас не слушаю?

Долгорукий поёрзал на бревне, пододвигаясь чуточку ближе.

— Ну, тогда, порядок. Многие мои парни не находят себе места. Уж очень долго мечи не ложились в ножны. Я бы не прочь отпустить кое-кого домой, к их собственным жёнам. Ты надумал принять предложение колдуна?

— Байяза? — Кальдер фыркнул. — Я надумал повыжать из старого брехуна все соки. Давным-давно у них с отцом был уговор, а потом он его предал.

— Значит, дело в мести?

— Немножко, но в основном — в здравом смысле. Если бы Союз вчера продолжил натиск, они могли бы с нами покончить.

— Может и так. И что?

— То, что не вижу причин им прекращать бой, кроме одной: им некуда было деться. Союз громаден. Уйма рубежей и границ. Считаю, у них полно и других забот. Считаю, с каждым днём, пока старый лысый хер сидит на месте, условия будут становиться всё выгоднее.

— Хех. — Долгорукий выудил из огня пылающую палку, поднёс её к чашечке трубки и заулыбался, прикуривая. — Ты умный, Кальдер. Мыслящий. Как твой отец. Я всегда говорил — из тебя выйдет правитель.

Кальдер никогда от него такого не слышал.

— Но не помог мне им стать, правда?

— Я же сказал, что коль мне суждено сгореть — я сгорю, но сам себя поджигать не стану. Как там любил говорить Девять Смертей?

— Надо смотреть правде в глаза.

— Точно. Правде в глаза. Уж ты-то, по-моему, должен понимать это получше многих. — Щёки Долгорукого впали — он всосал из трубки, а потом выпустил изо рта бурый завиток дыма. — Зато теперь Доу мёртв, и Север у твоих ног.

— Должно быть, ты рад не меньше меня тому, как всё обернулось.

— А то ж, — Долгорукий передал трубку.

— Твои внуки будут править Севером. — Кальдер принял её.

— Когда-нибудь — после тебя.

— Со своим концом правления я покамест немножко повременю. — Кальдер затянулся — от глубокого вдоха заломило битые рёбра и защипало от дыма.

— Мне-то всяко до той поры не дожить.

— Надеюсь, нет. — Усмехнулся Кальдер, выдыхая, и оба захихикали, хотя в их смехе прорезывалось что-то странное. — Знаешь, я поразмыслил начёт тех слов Доу. Что если б он захотел чтобы я умер — я бы умер. И чем больше я размышлял, тем больше видел в них смысл.

Долгорукий пожал плечами.

— Может, Стодорог действовал на свой страх и риск.

Кальдер хмуро уставился на чашечку трубки, будто переобдумывал заново, хотя уже всё переобдумал и решил — не вяжется.

— Стодорог спас мне жизнь во вчерашнем сражении. Если б он настолько меня ненавидел, он мог просто дать Союзу меня убить, и никто бы не почесался.

— Кто знает, почему кто-то поступает так, а не иначе? Мир охренительно сложная штука.

— У всех есть свои причины, так говорил мне отец. Весь вопрос — узнать, каковы они. Тогда мир становится прост.

— Что ж, Чёрный Доу вернулся в грязь. И, судя по твоему мечу в его башке — Стодорог вместе с ним. Видать, мы уже ничего не узнаем.

— О, полагаю, секрет я раскрыл. — Кальдер протянул трубку обратно, и старик наклонился за ней. — Это ведь ты сказал мне, что Доу хочет, чтобы я умер. — Глаза Долгорукого метнулись к его глазам — лишь на мгновение, но и его хватило Кальдеру убедиться. — Значит, то была не совсем правда, так? Скорее то, что можно назвать обманом.

Долгорукий медленно отсел от него, выдувая дымные кольца.

— Айе, маленько есть, признаюсь. Моя дочь такая влюбчивая, Кальдер, а влюбилась она — в тебя. Я пытался объяснить, что ты за геморрой, но она меня просто не слушала. Нет ничего, на что б она не пошла ради тебя. Но складывалось так, что вы с Доу по разному видели куда лежит путь. Эти твои разговоры о долбаном мире подсуропили всем. А потом моя дочурка взяла и попала в заложницы? Я никак не мог подвергать своё единственное дитя такой опасности. Или тебе, или Доу надо было уйти. — Он посмотрел на Кальдера ровным взглядом сквозь дым своей трубки. — Прости, но так и есть. Окажись это ты, эхе-хе, конечно жаль, но Сефф нашла бы другого мужчину. К счастью, всегда оставался шанс, что ты возьмёшь верх над Доу. И я счастлив сказать вслух — так оно и случилось. Всё чего мне хотелось — спасти свою кровиночку. Поэтому, стыдно признаться, но я бил горшки между вами.