Гнев. Забытый род - PostMort
Подобное я вижу уже не в первый раз. Несколько лет назад люди кузена так же захватили город, хоть и действовали не так дерзко.
— Госпожа Рейнис! — все продолжала кричать служанка, и голос её становился все ближе.
Тем временем во внутреннем дворе началось движение. Остатки наемников, которые служили кузену, выстраивали оборону, готовясь встретить захватчиков.
— Иронично, — фыркнув, пробормотала я, отмечая, как мало людей осталось на нашей стороне.
Стоило только дойти вести, что Мейлис был убит, как часть хваленой гвардии кузена просто разбежалась. Осталась только жалкая горстка, которая готова была защищать меня любой ценой.
Вот только ирония вся в том, что не так уж я и желала этой защиты. Пятнадцать лет своей жизни я провела в этом особняке, словно птица, запертая в клетке. Ни разу за свою недолгую жизнь я не выходила за пределы внутреннего двора. Хотя вернее будет сказать, что меня не выпускали.
Не сосчитать, сколько раз я представляла, как сбегаю из этого проклятого особняка. Несколько раз я даже пыталась, но все заканчивалось тем, что я оказывалась запертой в своей комнате.
Госпожа и, одновременно с этим, пленница со служанками в качестве надсмотрщиц. В какой-то момент я уже перестала надеяться и даже мечтать о свободной жизни. Подслушанный же несколько лет назад разговор, в котором речь шла обо мне, вовсе разбил любые надежды.
Мне была уготована судьба стать матерью нового поколения Блэкфайров. И, как становилось понятно, единственной кандидатурой на роль отца будущих детей был Мейлис. Мой ужасный, уродливый, мерзкий и жестокий кузен Мейлис. Вспоминая о нем, я невольно вздрогнула.
Но, к счастью, теперь этот урод мёртв. Не передать словами, как я была рада этой новости, хоть и не сразу в неё поверила. Я была готова поблагодарить того, кто лишил моего уродливого кузена жизни. Но, возможно, мне уже не суждено это сделать. Не думаю, что захватчики пожалеют кого-нибудь, кто связан с тем двухголовым чудовищем.
— Госпожа! — вновь раздался крик служанки, только в этот раз уже буквально за дверью.
В следующий миг дверь распахнулась и на пороге оказалась Хильда — главная служанка в особняке. Именно она отвечала за мою «безопасность».
Сейчас эта служанка выглядела взъерошенной. На поясе у неё висел мешочек, в котором позвякивали монеты. В руках был другой, полупустой мешок, в который она начала запихивать вещи, стоило ей только оказаться в моей комнате.
— Нам надо бежать, госпожа, — говорила женщина, продолжая собирать необходимые, на её взгляд, вещи. — Город в осаде, но есть капитан корабля, готовый вывести нас. Его судно достаточно быстрое, чтобы прорваться через оцепление.
— Бежать? — с безразличием спросила я, слезая с подоконника. — Зачем?
— Как это зачем, госпожа? — удивилась Хильда, на секунду прекратив сбор вещей и взглянув на меня. — Вы последняя из великого рода Блэкфайр.
Она вернулась к своему занятию, продолжая при этом говорить.
— Вашим детям суждено повести за собой людей, — бормотала она себе под нос, — чтобы забрать то, что по праву принадлежит им.
Пока она говорила, я подошла к письменному столу. На нем не лежало ничего ценного, кроме пары перьев и небольшого ножа для писем. Быстро взяв нож, я спрятала его и повернулась к служанке.
— Моим детям? — спросила я, приподняв одну бровь. — Не мне?
Вопрос застал служанку врасплох. Она на мгновение застыла, не зная, что ответить. Но судьба сложилась так, что ответить ей было не суждено. С улицы донеслись шум и крики. Мы с Хильдой мигом подбежали к окну.
Внизу, во внутреннем дворе, шел неравный бой между нашими охранниками и вторженцами в черных доспехах. Исход боя стал понятен практически моментально. Из десяти защитников в живых осталось только шестеро. Остальные были практически разрублены на куски и переломанными куклами лежали на земле.
В это же время у противника не было потерь вовсе, да и числом они многократно превосходили наших защитников. Последние бились с остервенением, словно понимая, что их ждёт, и просто пытались выиграть для нас время.
Похоже, что это понимала и Хильда, потому что в момент отвернулась от окна и попыталась взять меня за руку, проговорив:
— Быстрее, госпожа! Мы должны успеть…
Но я её практически не слушала. Мой взгляд был прикован к двум высоким, даже выше кузена, фигурам. Это были два воина, закованные в доспехи. Один из них был стар и практически ничем не выделялся. Он держался позади, по правую руку от второго война. Именно второй и привлек моё внимание. Длинные белые волосы обрамляли утонченное, но при этом суровое лицо. Нахмурившись, он водил тяжёлым взглядом по особняку, пока не достиг окна в мою комнату. Глаза насыщенно фиолетового цвета столкнулись с моими, и спустя секунду в них промелькнуло узнавание.
Я уже видела этот взгляд. В голове всплыло воспоминание семилетней давности, когда наш особняк вероломно обокрали. Тогда этот воин не был одет в дорогие, даже на вид, доспехи, и сам был значительно младше, но взгляд был такой же. В тот день я впервые почувствовала, что этот проклятый особняк не непреступен. Раз его можно ограбить, значит можно и сбежать из него.
Сама не заметила, как мои губы растянулись в улыбке. Я перевела взгляд на служанку, которая схватила меня за руку и попыталась увести.
— Хватит, Хильда, — мягко произнесла я, обратив на себя внимание женщины. — Уже поздно.
Сказать что-то служанка уже не успела. Я быстро взмахнула рукой, в которой был зажат нож для писем, возле горла Хильды. Она шокированно посмотрела на меня, после чего отпустила руку и попыталась зажать перерезанное горло. Но кровь все равно вытекала сквозь пальцы и стекала вниз, окрашивая её одеяние в красный и образуя под ногами женщины лужу крови.
Необычное зрелище и осознание того, что я лишила жизни человека, сделали свое дело. Меня замутило, отчего я согнулась и меня вывернуло себе же под ноги. Именно в этот момент я услышала, как открывается дверь в мою комнату, после чего прозвучали короткий смешок и приятный мужской голос, который произнес странную фразу:
— Чувствуется родная кровь.
Глава 70. Покушение
* * *
Интерлюдия. Джейхейрис II Таргариен.
Боль. Она съедала меня изнутри. Ужасно больно смотреть на мертвое тело некогда любимого сына. Мертвое, лишённое конечностей и изувеченное. Вопреки требованиям септонов, пришлось укрыть его тело простыней, чтобы никто не видел его в таком состоянии.
