Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Но всё же люди начали терпеть поражение. Демоны постепенно зажимали республиканских воинов в кольцо, и в вое их слышалось ликование перед грядущим пиром. Битва превратилась в кровавую резню, а Легрейн оказался в самом её центре, продолжая сражаться с демоническим наместником. Людей охватило отчаянье, но бежать уже было некуда, поэтому сражались они яростно, как никогда, и если кто-то из них переживёт этот бой, отпечаток останется навсегда. Средь адского хорала по-прежнему слышались яростные команды сержантов — воины всё ещё сохраняли строй, постепенно выстраиваясь в кольцо. Но когда начало казаться, что всё потеряно и Легрейн смирился с поражением, намереваясь продать свою жизнь как можно дороже, серый полумрак разрезала вспышка света, и послышался стук копыт. Ликование демонических отродий сменилось яростью, и взоры пылающих глаз устремились к воротам, из которых и лился яркий свет. И вот из света вырвался всадник, закованный в серебряные латы верхом на белом бронированном коне. Следом за ним — дюжина таланийских рыцарей. Конные воины ворвались в ряды демонов, и живой свет разил тварей тьмы.

— Паладин… — прошептал Аркабар, вознося хвалу Создателю за спасение. — Мужайтесь, люди! Победа в наших руках!

Сверкающий меч разил демонов с непринуждённой лёгкостью, ибо адские прислужники были в основном низшего сословия, и было достаточно одного вида паладина, чтобы решить исход битвы. А одержимых воинов оставалось не так много, и дюжина опытных рыцарей быстро расправилась с ними.

Хотя выигранной эту битву назвать будет нельзя, всё же демоны вскоре отступили вместе с Карданом, который прервал схватку, и напоследок не слишком удачным ударом рассёк лицо предвестнику, оставив глубокий порез. Наместник демонов буквально растворился во вспыхнувшем пламени, бросив свою армию одержимых. Демоны обратились в бегство, а на кровавом дворе паладин подъехал к инквизитору и спешился.

— Благодарю тебя за помощь, — гулким голосом произнёс Легрейн, не обращая внимания на кровоточащую рану. — Если бы не твоя помощь, мы бы пали здесь.

— Таков мой долг, — с этими словами светлый воин снял с себя серебряный окровавленный шлем. — Моё имя Файран Файон. Для меня большая честь сражаться с вами, Легрейн Аркабар.

— Эльф… — лицо инквизитора на какое-то время исказилось лёгким негодованием. Хотя для служителей Творца раса значения и не имела, люди до сих пор с некоторым подозрением относились к перворожденным. — Кхм… Прошу простить меня. Это не имеет значения.

— Я понимаю вас. На самом деле, я явился не только для того, чтобы помочь вам в этом бою. Я хочу попросить… Отпуск. Я должен вернуться на родину.

— Когда Талании угрожает опасность? Паладин, вы понимаете о чём меня просите?

— Опасность грозит не только Талании. На троне Сиралиона тёмный маг. Я должен быть там, — лицо Файрана окаменело от напряжения, ибо он знал, кто сейчас занимает трон эльфийского королевства. — Как только я решу проблемы там, я тут же вернусь. Здесь и без того полно мужественных воинов, таких, как вы, Легрейн.

— Каждый меч на счету… Я не слышал ни о какой войне в Сиралионе. Напротив, говорят, что они одержали победу, хотя и ходят слухи о драконах… Но я считаю, что всё это лишь провокации и ложь.

— Всё до единого слова — правда, предвестник. Чернокнижник привлёк на свою сторону дракона. Он погубит мой народ! — последние слова воина были произнесены с неподдельной горечью.

— Что ж, да будет так, Файран Файон. Я даю тебе разрешение, и да хранят тебя Альмис и Создатель. Постарайся не погибнуть в пути, — лицо Аркабара, покрытое грязью и кровью было сурово, но в глазах его мелькнуло понимание. А когда паладин с почтением удалился, Легрейн развернулся и крикнул на своих солдат:

— Что встали?! Приводите здесь всё в порядок! Или вы думаете что демоны будут ждать, пока вы восстановите силы?

Что до рыцарей, которые прибыли с эльфом, то половина из них осталась в крепости, остальные же отправились за подкреплением — потери предвестника были слишком велики. Впрочем, победа эта окупилась, ибо поражение было нанесено самому Кардану, что без сомнения нанесёт ощутимый удар по силам Ваалинара и поднимет дух республиканских воинов в других местах, как только вести дойдут и до них.

Шейлин отсутствовала несколько дней, — очевидно, та была в отъезде, выполняя некоторые свои обязанности — но вскоре она вернулась. Когда эльфийка вошла в пустой тронный зал, на лице её читался неописуемый ужас. Ашамаэль, почти не покидавший своего трона всё это время, вопросительно уставился на свою советницу. Он впервые видел её такой испуганной. Её невозмутимость разбилась в дребезги, испарилась.

— Вы… Что… — бедная девушка не могла и слова выговорить. В больших глазах её стоял неописуемый ужас и великая грусть. Она медленно приближалась к трону, еле переставляя ноги. — Я… Эти тёмные чары. Зачем?

— Соберись, Шейлин, — холодно бросил чернокнижник. — О каких чёрных чарах ты говоришь, будь добра, уточни, — бледные губы изогнула ехидная улыбка. — У меня их полно!

— Вы сами знаете! Вы убили невинных эльфов, а потом использовали их кровь, чтобы использовать чёрную магию против высших эльдар!

— Я убил предателей и мятежников, — король подался вперёд. — Что до народа, то они сами виноваты. Они забыли, кто их король! Если бы я не применил магию, Сиралион поглотила бы анархия!

— Никогда. Вернулся бы Кайириан Сиралионский, — тихо заметила советница. — Они хотели освободить короля…

— Нет, — гаркнул Ашамаэль. — Ни один из этих эльфов не смог бы вскрыть его камеру. И вывести короля и его жену из магического сна. А не затеваешь ли ты часом переворот? — взор короля вспыхнул опасным огнём. — Может, ты вовсе не та, за кого себя выдаёшь? Ты появилась столь неожиданно.

— Нет… Нет, — взгляд советницы стал пустым. — Чудовище. Палач… — шептала она, и по щекам покатились слёзы. Грусть её и печаль, кажется, была даже не эльфийской. Ибо даже они не были настолько чувствительны. — Больше сотни эльфов не пережили это! Среди них были дети! Мой король, одумайтесь пока не поздно! — слова Шейлин были противоречивы. Похоже, она и сама не понимала, кто же перед ней находится. Палач и убийца или же король и спаситель? И то, и то в одном лице.

— Не забывай, с кем говоришь, советник! — холодно произнёс тёмный король, особенно подчеркнув последнее слово. — Жертва оправданна. Я приведу Сиралион к миру, и никто не решится бросить вызов нам! И тогда высшие эльдар вернутся к первоначальному величию, — , но Ашамаэль теперь и сам до конца не верил своим словам. Его гнало вперёд отныне нечто иное. Алчное, злобное… Месть дроу? Ради чего? Маг и сам не мог дать ответ самому себе.