Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Падший эльф, воздев руки вверх, замер у ледяного трона, и от голоса его и грома дрожали стёкла и вибрировал пол. В зале поднялся шквальный ветер, вырываясь на улицу. Когда заклинание достигло своей кульминации, Ашамаэль резко взмахнул руками, и кровь бурными потоком поднялась в воздух и вырывалась в распахнутые двери, ведущие на балкон, устремившись к небесам. Чернокнижник же, преисполненный магической мощи, устремился следом, схватив по пути посох. Когда бело-чёрная фигура, овеянная магическим мерцанием, показалась на балконе, гул толпы заглушил грохот молний. Ещё немного, и мятежные солдаты будут готовы к стрельбе — чародей видел, как руки их потянулись к колчанам. Ашамаэль ждал. Ждал, чтобы произвести больший эффект.

В воздух взвился рой стрел, в этот же момент тёмный маг резко поднял посох, и всё вокруг содрогнулось — удар был такой силы, что многие эльфы были сбиты с ног. На площади началась давка и паника. А стрелы тем временем словно замерли в воздухе и уже через мгновение полетели вниз, словно врезавшись в невидимую преграду. Алое свечение ослепительной вспышкой озарило всё вокруг, и тёмные молнии с небес начали бить втрое чаще, теперь взрываясь вокруг Ашамаэля, но всё же не достигая земли. В центре этого адского действия находился чернокнижник в развивающихся, словно чёрные крылья, одеждах, и был он подобен богам в этот час в глазах мятежников, а посох его был словно кровавое пятно в бушующей тьме. Народ высших эльдар был повергнут в дикий ужас, и лишь тёмные чары, проникавшие в самые тёмные закоулки эльфийских душ, мешали им обратиться в бегство. Приступ дворца остановился, и глас короля-чародея раздался над площадью:

— Вы посмели перечить своему королю! Жалкие заговорщики! — в голосе чародея гремели безудержный гнев и эйфория. — Отныне вы никогда не будете забывать, кто ваш король. Кайириан Сиралионский в прошлом! — протяжный крик короля слышался по всему городу, наводя нестерпимый страх и распространяя чары, которые эльфы не скоро ещё смогут забыть. А для кого-то эта магия станет губительной. Не для тела, но для души и разума. — Он мёртв! Я же приведу вас к победе! Век моего правления будет длиться вечно!

Высшие эльдар пали на колени пред чернокнижником, на какое-то время воистину уверовав в божественность своего правителя. Даже спустя десятки тысяч лет чёрное правление Ашамаэля будет помниться всеми эльфами, и даже дроу будут отзываться о нём, как о страшном тиране и убийце.

Глава 3. Часть 9

Весь Амаралан-Анорд находился в подавленном состоянии, а приготовления к военному походу продолжились в ещё более напряжённых темпах. Тем не менее, сам Ашамаэль сделал несколько вещей, которые согрели сердца высших эльдар. В честь случившегося во время решающей битвы с дроу перед королевским дворцом начали возводить монумент — памятник павшим — но и выжившим — героям сиралионского народа. На белокаменной круглой площадке из чистого золота высотой в три метра были вылиты фигуры гвардейцев Антан-Тир, выстроившиеся кольцом и ощетинившиеся мечами и копьями. Среди гвардейцев были изображены так же сиралионские рыцари, в чей облик были внесены вплавления из странного лазурного металла. За спинами благородных воинов на ещё одном метровом возвышении выстроились в каре солдаты из серебра — простые воины Сиралиона. В руках их так же были копья, мечи и щиты. Далее следовало третье возвышение, на котором стояла группа стрелков, чьи фигуры сочетали в себе сплав золота и серебра. Стрелы их были наложены на тетивы, а ясные взоры устремлены вдаль. На последнем, самом узком возвышении, стояли четверо: боевой эльфийский маг, создающий очередное грозное заклинание, чья фигуры была вылита из сверкающего золота; маг-целитель, создающий магический щит — он был создан из серебра; Иирс-Нар, своим мечом указывающий направление атаки, чья могучая фигура была создана при помощи чернённого серебра; и сам Ашамаэль с поднятым вверх посохом — его развевающийся плащ был вылит из чернённого серебра, подобному маршалу, а сам же колдун — из белого, словно снег, металла. Все детали были выполнены идеально чётко. Что примечательно, тёмный король изображался на равных с магами и Иирсом, что было очень важно для эльфийского народа, хотя и вводило их в недоумение после всего случившегося. Изваяние ещё не было закончено, — был начат лишь второй круг, посвящённый простым воинам — оно уже во многом воплощало величие и мастерство эльфийского народа.

Так же тёмный колдун, к великому удивлению и поражению жрецов Альмис, лично проконтролировал восстановление церквей и храмов, посвящённых богине, по всей стране. Для того чтобы служители Альмис вновь могли продолжить свою работу, король даже выделил деньги из военного финансирования, которые, впрочем, быстро окупились, ибо все земли, которые в этой войне были потеряны, теперь возвращены Сиралиону. Тёмные эльфы отступили по всей стране, бросив захваченные крепости и бастионы, понимая, что сейчас им не устоять перед мощью Скаррестинуора — могучего тёмного дракона, который, к слову, так и не появился. Впрочем, дроу об этом пока не знали.

Святилища Альмис заслуживают отдельного слова. В своём величии и великолепии они единственные соперничают с таланийскими церквями, посвящёнными Создателю. Возведённые из дерева цвета слоновой кости и жёлтого камня, они не слишком широки в площади, но имеют своды головокружительной высоты, сияющими пиками из драгоценностей и серебра возвышаясь к самым небесам, подобно лучам солнца. Небольшие помещения храмов не уставляются огромным количеством статуй и икон, как любят это делать люди — имена погибших, умерших, а так же выделившихся как-либо заносят в летопись. На постаменте в каждом храме стоит древний том с именами ушедших высших эльдар, там же записываются их дела. Погибшая несколько дней Маэлин, чьи остатки сгинули вместе с тёмным обиталищем Сакфир, так же была занесена в книгу храма Амаралан-Анорда. Так же в центре каждого храма возводится статуя Альмис, а рядом с ней те, кто наиболее близок к покровительнице. И снова же по настоянию Ашамаэля к трём изваяния в храме было приставлено четвёртое — Маэлин. Хотя тёмный король искренне призирал всю светлую религию, связанную с лживыми Альмис, Создателями, и прочими святыми, которых воочию-то никто и никогда не видел, но всё же он с уважением отнёсся к вере своей возлюбленной. Впрочем, после этого маг, казалось, вовсе позабыл о погибшей эльфийке. У него хватало иных забот. Пропавший дракон, снабжение армий, управление городом. К тому же грифоны стали определённой проблемой — формально, они не подчинялись командам эльфов, чем Ашамаэль был недоволен. Впрочем, при штурме твердынь империи Мортис грифоны не понадобятся — под землёй от них толку никакого.