Стивен Эриксон - Сады Луны

Скворец кивнул.

— Так точно, капитан.

Он обернулся и осмотрел свой взвод. Скрипач и Вал стояли за Тротцем, оба смотрелись бодро. За ними, на краю тротуара жались Молоток и Быстрый Бен: склонили головы друг к другу и перешёптывались. Сержант нахмурился, заметив, что чародей морщится при каждом раскате грома с востока.

Капитан Стиллис объяснил им, как пройти по комнатам и коридорам усадьбы на террасу и к фонтану в саду, а затем гордо удалился. Скворец дождался, пока стражник уберётся подальше, а затем подошёл к Быстрому Бену и Молотку.

— Что не так? — спросил сержант.

Быстрый Бен выглядел напуганным. Молоток сказал:

— Видишь молнию, сержант? И гром? Так вот — это не гроза. Паран, похоже, не соврал.

— Значит, времени у нас в обрез, — заявил Скворец. — Интересно, куда запропастилась адъюнкт? Думаешь, она подошвы в пыль стирает, так отсюда улепётывает?

Молоток пожал плечами.

— Ты что, не понимаешь? — дрожащим голосом проговорил Быстрый Бен. Чародей несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: — Эта тварь там дерётся с кем-то. И это не шутки, а мощнейшие заклятья. И битва всё приближается, значит, тварь побеждает. Что, в свою очередь, означает…

— Что у нас неприятности, — закончил Скворец. — Ладно, пока идём по плану. Нас же поставили ровно там, где мы хотим быть. Бен, ты уверен, что Калам и Паран нас найдут?

Чародей застонал.

— Указания переданы, сержант.

— Хорошо. Тогда пошли. Через дом — шагом марш, и по сторонам не глядим.

— Он, похоже, ещё несколько дней проспит, — заявил Калам, отходя от кровати Колла и глядя на капитана.

Паран потёр покрасневшие глаза.

— Она наверняка им что-то подбросила, — устало повторил он, — даже если они не заметили.

Калам покачал головой.

— Я же говорил, капитан, не подбросила. Все были начеку. Взвод чистый пока. А теперь лучше нам выдвигаться

Паран с трудом поднялся на ноги. Он был измотан и понимал, что стал для взвода обузой.

— Значит, она придёт в эту усадьбу, — упрямо заявил капитан, застёгивая ремень с мечом.

— Ну вот тогда-то мы с тобой и явимся на сцену, верно? — проговорил Калам, направляясь к двери. — Как только придёт, мы её и прикончим — ровно как ты и хотел с самого начала.

— Сейчас, — проговорил Паран, шагнув к убийце, — я в такой форме, что в драке продержусь очень недолго. Так что считай меня фактором неожиданности. Тем, что она точно не ожидает увидеть, и поэтому, может, задержится на секунду. — Он посмотрел в тёмные глаза «мостожога». — Не упусти эту секунду, капрал.

Калам ухмыльнулся.

— Вас понял, капитан.

Они покинули Колла, который продолжал блаженно храпеть, и спустились на первый этаж таверны. Когда солдаты проходили мимо стойки, Нахал опасливо на них покосился.

Калам раздражённо выругался и одним молниеносным движением ухватил его за грудки. Убийца легко поднял визжащего трактирщика и подтащил к себе через стойку.

— Мне надоело ждать, — прорычал убийца. — Передай сообщение главе Гильдии убийц этого города. Плевать — как. Просто передай, и быстро. Сообщение такое: самый крупный контракт в истории Даруджистана будет ждать под стеной усадьбы госпожи Симтал. Сегодня. Если глава Гильдии чего-то стоит, то, может, — лишь может — Гильдия с ним и справится. Передай, даже если тебе придётся проорать это с крыши, иначе я вернусь и кого-нибудь зарежу.

Паран уставился на капрала, он слишком устал, чтобы удивляться.

— Только зря тратим время, — протянул он.

Калам встряхнул Нахала и угрожающе посмотрел ему в глаза.

— Надеюсь, нет, — прорычал он. Убийца отпустил трактирщика, мягко положил его на стойку животом. Рядом бросил пригоршню серебряных монет и добавил: — За труды.

Паран махнул рукой, и убийца кивнул. Оба вышли из «Феникса».

— По-прежнему исполняешь приказы, капрал?

Калам хмыкнул.

— Нам велели сделать предложение от имени Императрицы, капитан. Если контракт примут, убьют, кого надо, Ласиин придётся раскошелиться, признают нас предателями или нет.

— Город выпотрошен, армия Дуджека легко его оккупирует, а платит Императрица. Она же подавится, Калам.

Убийца ухмыльнулся.

— Её проблемы, не мои.

На улицах среди шумной толпы безмолвными призраками ходили серолицые — зажигали газовые фонари длинными искрицами. Кое-кто из самых пьяных бросался обнимать и благословлять молчаливых людей. Серолицые, неразличимые в своих робах с глубокими капюшонами, просто кланялись в ответ и продолжали работать, как только их отпускали.

Калам пристально смотрел на серолицых и хмурился,

— Что-то случилось, капрал? — спросил Паран.

— Да не даёт покоя какая-то мелочь. Не пойму какая. Но что-то связано с этими серолицыми.

Капитан пожал плечами.

— Они зажигают фонари. Пойдём дальше?

Калам вздохнул.

— Это можно, капитан.

Чёрный лакированный экипаж, запряжённый двумя серыми скакунами, медленно катился сквозь толпу. В дюжине футов впереди маршировал отряд личной охраны Барука. Стражники орали и ругались, а если это не помогало, пускали в ход свои замотанные алебарды, чтобы расчистить середину улицы.

Изнутри роскошного экипажа рёв толпы казался далёким рокотом моря, приглушённым особым заклятьем алхимика. Хозяин сидел, опустив голову на грудь, и из-под полуприкрытых век рассматривал тисте анди, развалившегося напротив. Рейк не произнёс ни слова с тех пор, как вернулся в усадьбу за считаные минуты до запланированного отъезда.

У Барука раскалывалась голова. В холмах на востоке бушевали чары, от них расходились волны, которые разили всех магов в городе, словно стальные кулаки. Алхимик прекрасно понимал, откуда берутся эти чары. К городу приближался обитатель кургана, каждому шагу которого противились тисте анди Аномандра Рейка. Кажется, предположение Маммота было слишком оптимистичным. У города оставались не дни, а считаные часы.

Но несмотря на буйство Путей, несмотря на то, что сила яггутского Тирана явно превосходила мощь магов Рейка — а обитатель кургана приближался неумолимой, безжалостной бурей Омтоз Феллака, — Владыка Лунного Семени спокойно развалился на мягких подушках, вытянул ноги и сложил на коленях руки в перчатках. Рядом лежала его маска — утончённая, хоть и жутковатая. В другое время Барук, наверное, восхитился бы тонкой работой мастера, но сейчас изящная личина вызывала у него только подозрительность. В этой маске скрывалась какая-то загадка, намёк на того, кто её наденет. Но ответ ускользал от Барука.