Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

«Дворец, – сказал Кровь Ночи. – Иди туда».

Как раз туда она и направлялась. Однако чем дольше она держала меч, тем больше понимала, что он говорит все, что взбредет в его стальной разум, не заботясь о том, чтобы его комментарии были уместными. Он походил на ребенка, без умолку болтающего и задающего вопросы.

Фасад дворца очень хорошо охранялся группой мужчин не в униформе.

«Он там, – сказал Кровь Ночи. – Я чувствую его. Третий этаж. Мы с ним там уже были».

В голову Вивенны проник образ помещения. Она нахмурилась и подумала: «А он полезен, это зловещее оружие уничтожения».

«Я не злой, – сказал Кровь Ночи, не оправдываясь, а просто оповещая. Как будто напоминал ей о чем-то, что она позабыла. – Я уничтожаю зло. Думаю, мы можем уничтожить тех мужчин впереди. Они выглядят злыми. Ты должна вытащить меня».

Она почему-то сомневалась, что это хорошая идея.

«Ну давай», – сказал Кровь Ночи.

Солдаты ее заметили. Оглянувшись, она увидела, как несколько из них бегут по лужайке. «Остре, прости меня», – подумала она. Затем, стиснув зубы, швырнула Кровь Ночи прямо в одеяле стражникам перед дворцом.

Они остановились в нерешительности. Все как один смотрели на меч, выкатывающийся из одеяла, серебристые ножны заблестели на траве.

«Что ж, полагаю, это тоже сработает», – отметил Кровь Ночи, и его голос сейчас казался далеким.

Один из солдат подобрал меч. Вивенна пробежала мимо, и на нее не обратили никакого внимания. Солдаты начали сражаться.

«Туда нельзя», – подумала она, глядя на парадный вход и не желая рисковать, прорываясь через толпу сражающихся мужчин. Вместо этого она побежала к другой стороне огромного дворца. Нижние этажи были сделаны в форме ступеней из черных блоков, придававших зданию сходство с пирамидой. Выше дворец больше походил на традиционные крепости, с ровными стенами. Там есть окна, если она сможет до них добраться...

Она пошевелила пальцами рук, заставляя лохмотья на рукавах сжаться и разжаться. Затем подпрыгнула, и пробужденные леггинсы подбросили ее на несколько дополнительных футов. Потянувшись, она заставила лохмотья ухватиться за край большого черного блока. Лохмотья держали с трудом, вцепившись в камень подобно пальцам в фут длиной. Вивенна с усилием подтянулась на блок.

Солдаты внизу вопили и кричали, и Вивенна удостоила их взглядом. Схвативший Кровь Ночи стражник сражался с другими, а вокруг него извивалась маленькая струйка черного дыма. Она заметила, как мужчина отступает во дворец, а остальные последовали за ним.

«Так много зла», – посетовал Кровь Ночи, как цокающая языком хозяйка, сбивающая с потолка паутину.

Вивенна отвернулась, чувствуя легкий укол вины за то, что дала мужчинам меч. Подпрыгнув, она подтянулась на следующий блок, в то время как подошли солдаты, которые засекли ее появление на стене. Они были в цветах городской стражи, двое из них ввязались в сражение Крови Ночи, но большинство это проигнорировало.

Вивенна продолжила подниматься.

«Справа, – произнес вдали Кровь Ночи. – То окно на третьем этаже. Третье окно от тебя. Он там...»

Когда голос затих, Вивенна посмотрела вверх на указанное окно. Ей надо подняться еще на несколько блоков, затем как-то добраться до окна – целый этаж по отвесной стене. Похоже, там есть декоративные выступы, за которые можно уцепиться, но у нее начинала кружиться голова от одной мысли о подъеме по ним.

Рядом с ней в камень ударила стрела, заставив ее вздрогнуть. У нескольких стражников внизу были луки.

«Цвета!» – подумала она, подтягиваясь на следующий блок. За спиной что-то просвистело, и она вздрогнула, почувствовав, будто ее задело, но ничего не произошло. Она взобралась на очередной блок, развернулась и краем глаза увидела стрелу, застрявшую в плаще. Вздрогнув, она возблагодарила себя за решение пробудить его. Плащ выронил стрелу и стал нормальным.

«Практично», – подумала она, поднимаясь на последний блок. К тому времени как она добралась до верха, у нее заболели руки. К счастью, пробужденные «пальцы» хватались по-прежнему хорошо. Сделав глубокий вдох, она начала подниматься прямо по стене черной крепости, пользуясь выступами как ступенями.

И благоразумно решив не смотреть вниз.

Гимн Света уставился в пространство перед собой. Слишком много информации. Одно за другим – убийство Авроры, откровения Лларимара, предательство жрецов короля-бога.

Он сидел в темнице, обхватив себя руками, его красная с золотом мантия перепачкалась грязью, когда он полз по тоннелю, а потом и в клетке. Раненое бедро болело, но не слишком сильно и уже почти не кровоточило. Он не обращал внимания на боль. Она была ничтожной по сравнению с болью в душе.

В дальней стороне помещения тихо переговаривались жрецы. Когда он бросил на них взгляд, что-то в них показалось ему странным. Он сосредоточился на ускользающем моменте, и наконец до него дошло, что именно в них озадачивало. Он должен был увидеть это раньше. Странность касалась цвета – но не цвета их одежды, а лиц. Едва уловимая. Отличие, которое в одном человеке можно легко проигнорировать, во всех них разом приобретало закономерность.

Обычный человек ничего бы не заметил. Но для имеющего возвышения это было очевидно, если знать, на что смотреть.

Эти люди были не из Халландрена.

«Кто угодно может надеть мантию, – понял он. – Но это еще не значит, что он жрец». И действительно, по их лицам Гимн догадался, что эти люди из Пан-Каля.

Для него все сразу обрело смысл. Их всех держали за дураков.

– Синепалый, – требовательно спросила Сири. – Отвечай, что ты собираешься с нами сделать?

Лабиринты дворца короля-бога были запутанными, и Сири даже сейчас порой с трудом находила в них дорогу. Они спустились по лестнице, но тут же поднялись по другой.

Синепалый не ответил. Он шагал со своей обычной нервозностью, заламывая руки. Было похоже, что сражение в коридорах идет на убыль. Вообще, после того как они поднялись по лестнице, в коридорах, которыми они шли, воцарилась мертвая тишина.

Встревоженный Сезеброн держал Сири за талию. Она не знала, о чем он думает, – они не могли останавливаться, чтобы он успел что-нибудь написать. Он ободряюще улыбнулся, но она знала, что происходящее ужасает его так же, как и ее. Возможно, даже больше.

– Синепалый, ты не можешь так поступить, – резко сказала Сири лысому коротышке.

– Для нас это единственный способ добиться свободы, – произнес он, не оборачиваясь, но наконец он хотя бы ответил ей.

– Но вы не можете! – воскликнула Сири. – Идрисцы ни в чем не виноваты!